Дева для властелина (СИ) - Черпинская Надежда

Кора послушно кивнула и, задумавшись на миг, быстро застрочила ручкой.

Письмо вышло коротким, но в этих нескольких строках она постаралась донести маме всю свою любовь. Утешить и успокоить, чтобы она поверила – всё будет хорошо. Пусть сама Кора в это до сих пор верит с трудом. Неважно, что на сердце у Коры, а мама должна поверить, что с ней всё в порядке.

– А… могу я написать, что меня пока не отпускают, но не обижают и обращаются достойно?

Айден кивнул.

– Можешь написать, что дракон страшный, но не кусается.

«Не кусается, а целует руки…» –  подумала Кора и невольно улыбнулась его шутке.

Он дождался, пока она допишет, взял листок, свернул аккуратно и сунул к списку продуктов, даже не заглянув в текст.

– Ты не будешь перечитывать? – искренне удивилась Кора.

– Читать чужие письма – дурной тон, – усмехнулся он. – Я тебе доверяю. Ты же умница, ты бы не стала писать глупости.

– И ты, правда, передашь это маме? – всё ещё не могла она поверить.

– Ну, не сам, конечно, лично в руки… – невесело усмехнулся он, – иначе меня сцапает полиция. Но, не волнуйся, письмо до адресата дойдёт, и дойдёт уже завтра!

Кора долго смотрела ему в глаза  и наконец произнесла:

– Спасибо!

– Не думаю, что ты за это благодарить должна, – он нахмурился и опустил взгляд. – Это меньшее, что я могу сделать. Прости за всё!

И он ушёл.

А она осталась со своими спутанными мыслями, которые так и не покинули её до утра.

88 Подземные Чертоги

Кора

На следующий день Кора проснулась позже обычного.

Цербер, поджидавший терпеливо её пробуждения, тотчас подскочил, очутился подле кровати и потянулся к Коре носом, всем своим видом изображая, как он счастлив её видеть и как безмерно скучал, пока она изволила гулять по царству Морфея.

Кора  с удовольствием потискала пса – его неподдельный восторг просто невозможно было игнорировать. Всё-таки замечательно, что она обзавелась здесь таким другом – без Цербера ей наверняка стало бы совсем одиноко и грустно в её заточении.

Что ж, пора поискать и второго своего невольного соседа…

На кухне Айдена не обнаружилось. И сей факт неожиданно вызвал у Коры лёгкую досаду. Похоже, она уже привыкла к некоторым сложившимся за эти дни традициям.

Завтракать в одиночестве совсем не хотелось. Кора решила подождать немного. Если Айден, как и планировал, отправился в Верхний мир, то наверняка он скоро вернётся.

Она всё-таки сделала себе сок и, прихватив стакан, побрела неторопливо по всему дому. В апартаментах стояла тишина, и для неё было очевидно, что хозяин дома отсутствует, но всё-таки Кора решила в этом убедиться.

У входа в его спальню она замерла  на миг, потом окликнула пару раз на всякий случай, но ей никто не ответил. Заглянула в комнату – там, разумеется, никого, и отправилась дальше.

Проверила, как себя чувствует их новорождённый сад. Некоторые растения выглядели слегка вяло и уныло, но это Кору не напугало. Пересадка – это для цветочков всегда стресс, необходимо время на адаптацию. Растения, как и люди, всегда болезненно принимают перемены, не понимая, что за ними, возможно, придёт нечто лучшее.

Кора усмехнулась своим мыслям…

Так, может быть, и всё, что случилось с ней, тоже к лучшему? Просто она пока ещё не знает об этом.

Как-то, незаметно для себя, Кора забрела в мастерскую.

Несмотря на то, что она видела эти картины уже второй раз, снова мурашки от восторга побежали. Как можно рисовать так? Кажется, эти люди сейчас сойдут с полотен и заговорят с ней, рассказывая истории своей жизни. Ведь у каждого из них в глазах история, которую он хочет поведать миру. Как жаль, что никто не видит эти картины. Айден мог бы произвести фурор своим творчеством!

Если бы ему был нужен этот фурор…

Нужно ли богу признание его таланта, нужна ли слава, нужны ли фанаты, нужно ли поклонение людей? Наверное… Ведь раньше богам поклонялись, и им это нравилось.

Но Айдену, кажется, нет дела до тех, кто живёт там, наверху. Ему замечательно живётся в его тихой, уютной подземной крепости.

Эх, неправильный какой-то бог!

Но Кора прекрасно его понимала. Будь она богиней, тоже сбежала бы куда-нибудь подальше от фанатиков, ей точно не хотелось бы излишнего внимания к своей персоне.

Будь она богиней…

Она же и так богиня! Наполовину. Если верить Айдену.

Насчёт этой истории с олимпийцами, Кора ему верила безоговорочно. Но в голове до сих пор не укладывалось всё это.

Кора подошла к мольберту в углу, потянула наброшенный на него кусок шелковистой белой ткани и, ахнув, выпустила из пальцев гладкую материю.

С холста на неё смотрела… она сама. Ещё только набросок: штрихи, мазки, намёки. И всё-таки никаких сомнений. Лучше всего прорисовано лицо. И это её лицо, вот только…

Неужели у неё такие бездонные глаза, такая фарфоровая кожа, такие безупречные скулы?

Кора так погрузилась в созерцание, что вздрогнула, когда над ухом раздался голос.

– Нашла уже…

Она обернулась, встретилась с ним глазами,  покраснела, хотела сказать что-то, но выдавила только:

– Я… Ты…

– Ты же мне разрешила, – Айден напрягся, видимо, решив, что она рассердилась. – Хотел сделать сюрприз. Тебе не нравится? Или я всё-таки не так понял, и ты против?

Кора замотала головой, отвернулась обратно к портрету.

–  Нет, я… Это так прекрасно! Уже сейчас. Даже не представляю, что за чудо получится в итоге!

– В итоге получишься ты.

Кора слышала, что он улыбается, даже не глядя на него.

– Но… я просто думала, ты будешь с меня рисовать. Как тебе удаётся  так, по памяти, не глядя на оригинал?

– Мне не нужно на тебя смотреть, чтобы рисовать, – усмехнулся он, но уже через миг его голос так изменился, что Кору бросило в жар. – Я и так помню каждую твою чёрточку, Кора, каждый жест, даже узор из трёх родинок на правом запястье…

Она невольно опустила взгляд на свою руку. И в ту же секунду его теплые пальцы скользнули по коже, будто он желал убедиться в правдивости собственных слов. Сердце стучало так гулко, что, наверное, он слышал. Ведь он стоит за спиной, так близко, невероятно близко.

А ей так страшно, что колени подгибаются. Так страшно, ведь сейчас  Айден наверняка обнимет. Страшно, до ужаса...

 Но так хочется, чтобы он это сделал.

«Вот же дура, дура ненормальная!»

– Ну что, лепёшки будешь стряпать? – вдруг беззаботно уточнил Айден, спасая Кору от грозящего ей нервного обморока. – Я всё принёс.

– А письмо? – она развернулась, мгновенно забыв обо всём остальном.

– Передал.

– Как мама? – тревожно спросила Кора.

Айден опустил глаза.

– Расплакалась. Но, кажется, это были слёзы облегчения.

Кора сочувственно вздохнула.

– Ты сам её видел?

– Да, мне повезло. Выловил её, так сказать, в общественном месте и сам подбросил записку. Не пришлось никого к этому подключать. Я ушёл, лишь убедившись, что она её прочитала. Кора…

Она подняла на него глаза, затянутые пеленой слёз.

– Я думаю, теперь твоей маме будет немного легче…

Его рука ласково пригладила её волосы. И Кора кивнула, соглашаясь.

Потом улыбнулась грустно.

– Пойду лепешки печь. Я ещё не завтракала – тебя ждала…

– А потом? Порисуем? – с надеждой спросил он.

– А потом порисуем, – согласилась Кора.

89 Подземные Чертоги

Айден

– Нет, нет, волны не надо вырисовывать… Подожди!

Кора, закусив от усердия нижнюю губу, замерла у почти чёрного квадрата холста.

– Но ты сказал, только облака расштриховывать, а море… Как тогда море?

Процесс так увлёк её, что они провели в мастерской уже несколько часов. Где-то после обеда Айден принёс с кухни остатки утренних лепёшек, и они съели их холодными, прямо здесь, у мольберта, обсуждая попутно нюансы картины. То, что лепёшки остыли, их вовсе не портило.

Кора действительно готовила бесподобно. Айден не назвал бы себя гурманом, но, кажется, в нём неожиданно начала просыпаться человеческая тяга к вкусной пище, грозящая перерасти в обжорство.