Civilization - Виктор Коллингвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понятно. Ну, хорошо, поддержим эту игру!
— Народ адаже помнит и поклоняется Светлой богине. Нам она известна под именем Мариф. Она показала нам, как извлекать плоды земли, лечить животных, искать лекарственные травы. В нашем храме всегда рады исаварам с дарами для нее, и для других Небесных богов — тоже.
Так-так-так, похоже, я попал в цель. Женщина несколько смешалась, видимо, не ожидала такой быстрой приватизацией мною ее собственного идола, и лихорадочно сейчас думает, чем это ей грозит. Но конфликты мне не нужны.
— Уверен, что жрица Светлой богини может, и будет поклоняться ею и в нашем храме, и в любом другом месте, где пожелает. Как это и было ранее.
Похоже, она несколько успокоилась. Вообще, смело с ее стороны — явится в чужой храм — дело ведь могло бы пойти совсем по другому!
— Давайте послушаем последнюю делегацию! — пригласил я доратиев.
Из рассказов Сатиена я уже знал, что эти «доратии» — единственное племя, пришедшее на Станубис с юга. Там они мирно занимались подсечным земледелием — вырубали леса, сжигали их, потом засевали поля, пока земля не истощалась. И, поначалу все у них было хорошо. Кругом стояло много высохших, наполовину поваленных бурей лесов, которые только и ждали, когда их спалят. Но, со временем эти мертвые леса закончились, а живой, зеленый лес так просто не сжечь — сначала надо подсечь кору, чтобы деревья засохли, а потом еще и убрать несгоревшие остатки толстых стволов. Тут, видимо, доратии узнали, что у реки есть земли, где не надо вырубать лес, чтобы распахать поле, а река поливает поля самостоятельно. И, разумеется, дружно переселились к нам, на Станубис. Несмотря на южное происхождение, выглядят вполне по-европейски, среди них даже есть рыжие!
— Мы просим о справедливости — заговорил пожилой старейшина доратиев. Нашему племени постоянно чинят обиды — отнимают зерно, похищают людей. Мы хотели принести жалобу пророку, но адаже не пускали нас. Мы — не самое многочисленное племя, нам трудно защитить себя. Нам нужна защита добрых богов!
Говорил он, как не удивительно, на вполне понятном, правильном эсперанто.
Да, похоже, надо что-то менять, вмешаться в отношения племен. Иначе начнутся свары, войны, а может быть, и геноцид!
— Итак, я объявляю волю Небесных богов. Все племена должны иметь право входить в город и поселиться в нем, где пожелают.
— Мы не примем такого — заговорил вождь адаже. — Адаже не пустят чужаков в свой город. Адаже готовы сами построить храм за городом и окружить его стеной! Пусть он будет доступен всем! Но не пускайте чужаков в наш город!
Ну конечно. В моей памяти сразу же всплыли кадры из фильма «Троя». Там греки, напав на город, сразу же захватили его храм, стоявший почему-то отдельно, перебили стражу и ограбили, а жрицу храма — как там ее звали — Гесеида? Бресеида? Короче, Ахилл ее забрал себе и использовал… не по назначению. А я-то ведь даже не обладаю выдающимися достоинствами упомянутой Гесеиды — и меня, пожалуй, попросту прирежут! И это будет, пожалуй, не самый худший вариант, поскольку местного Ахилла вряд ли будет изображать Бредд Питт. Короче, ну, нафиг.
— Устройство храма за городом категорически неприемлемо. Даже если мы построим сиренто вокруг храма — а его надо еще как-то построить — нам некем его охранять. Храм останется там, где он есть. А вот племена, уверовавшие в Небесных богов, должны поселится в городе беспрепятственно!
— Но это наш город — воскликнул старший племенной вождь адаже — и нам не нужны тут чужаки!
Нет, дружок. Так дело не пойдет!
— Это город храма. Это священный город. Чужаки — такие же верующие, как и вы. Тут, в храме, нет ни адаже, ни исаваров. Тут все — верующие. Вы пустите их, иначе я лишу этот город милости Небесных богов!
Вождь адаже, насупившись, отступил к своим, где они начали о чем-то совещаться.
Да, помнится Иисус говорил, что, мол, нет ни эллина, ни иудея — есть лишь верующие в него, и прочий сброд. Теперь я понимаю эту фразу, о, как я ее понимаю!
Совещание у адаже было недолгим
— Мы не можем пустить их — категорически заявил вождь. — Только пусти чужаков — сразу же начнется разбой в городе, грабежи домов, оскорбления женщин. Это невозможно!
— Давайте так. Все пришедшие — и вообще, все кто находится в городе — должны сложить оружие. Все вооружение мы складируем в специальное помещение и закроем там.Вооруженных нападений не будет. Также, нужно создать отряды стражников, которые будут следить за порядком! Только у них будет оружие.
— И кто будет следить?
— Служители храма. Они отрекутся от своих племен, и будут беспристрастно следить за выполнением законов.
Интересно, я сам–то верю в то, что говорю?
— Тогда нужны законы, по которым люди будут жить!
— Да, и я дам их вам.
— Нет, мы не согласны!
— Тогда я прокляну город, и он сгорит!
Похоже, задумались. Надо дожимать.
— С каждого вновь поселившегося будем брать взнос на развитие города. Скажем, одного быка. Все пойдет на укрепления, украшения города, ну, и вам лично… что-нибудь достанется.
Споры о будущем города длились долго.
В итоге, решено, что все пришедшие в город и вообще все за городскими стенами сдают свое оружие в храм. Жрецы будут выдавать его воинам только при чрезвычайных обстоятельствах — скажем, при нападении или походе.
Далее, я основал 6 землячеств или братств, которые на местном наречии получили название «фары». Отныне все споры в городе должна была разрешать специальная коллегия фаррахов — по 2 старейшины от каждой фары, итого 12, и три жреца культа Хонста, то есть моего. Коллегия 15 фаррахов решала все судебные дела, касавшиеся споров и преступлений, где участвовали члены 2-х и более фар. Остальные дела рассматривались в фарах по своим обычаям — в эти дела жрецы не лезли, это внутренние дела фары.Избирали фаррахов тоже по правилам каждой фары — где-то по
