Civilization - Виктор Коллингвуд

У стены собирались вооруженные адажи. Ворота заваливали разным хламом, возводя баррикаду. Стену, конечно же, за прошедшие двадцать лет никто толком не укрепил. Некоторые участки, видимо, начали обкладывать кирпичом, но забросили эту работу, не выложив его и на высоту человеческого роста. Правда, у ворот было устроено две башни, но — такие же, бамбуковые, как и стены. Осаждающие могут очень легко поджечь их, просто привалив к стене охапки горящего тростника!

— Несите сюда воду! Кувшины, бурдюки, бочки, что угодно! Нас могут поджечь!

Жрецы не сразу поняли, о чем я говорю им, но затем объяснили остальным адаже, какая опасность нам угрожает, и вскоре подростки начали таскать к воротам лоснящиеся от воды бурдюки.

Взойдя на бамбуковый частокол по шаткой бамбуковой же лестнице, я увидел три группы изсотен людей, с каждой минутой становившиеся все многолюднее. В толпе виднелось оружие, раздавались угрожающие выкрики.

У меня заныло сердце. Это что, действительно осада? С этим бамбуковым частоколом мы вряд ли долго продержимся! Не перейти ли в Сиренто?

— Почему они нападают на нас? — спросил я жрецов, сопровождавших меня.

— Это пришли народы, не проживающие в Адажионе — ответил за всех Галис, как текущий глава атуров. — Вон та толпа — исавары, по левую руку собрались скиры, а вон там подальше — это доратии.

— Чего им надо? Они решили взять город штурмом?

— В общем, им нужно лицезреть Ваше святейшество! Они узнали о произошедшем Нисхождении Небесного посланника, и пришли с дарами, возложить их в храме, вознести хвалы Небесным богам и Вам, как их посланнику, и, вероятно, вопросить о каких-то милостях и предсказаниях о будущем. А их не пускают!

— Кто не пускает? Куда не пускают? — тупо спросил я, пытаясь одновременно осознать, что мне, похоже, предстоит сейчас предсказывать чье-то будущее.

— Адаже не пускают их внутрь. Это же их город! А другие племена приперлись такими толпами, что пускать их за стену просто опасно!

Толпа внизу волновалась. Адаже встали на стены и кричали в толпу что-то оскорбительное. Вот это ситуация…

— Галис, а вы говорили с адаже про этих паломников?

— Да, такая проблема у нас давно. Храм теряет приношения, а народы ссорятся друг с другом. Мы считаем, что храм надо поставить отдельно, и построить специально под него сиренто!

Прекрасная мысль, черт возьми, просто прекрасная. И главное, очень своевременная!

— Галис, у нас нет времени строить новый храм и сиренто вокруг. Нам надо делать что-то сейчас, а то нас тут разнесут в щепки, убьют и меня и вас, не разобравшись. Надо срочно их пустить!

— Адаже не послушают нас. Это опасно! Видишь, как агрессивны эти исавары!

Действительно, группы молодежи от толпы исаваров начали кидать камни в охранников-адаже на стенах. Сначала они кидались просто руками, а потом в толпе замелькали и пращи. То тут, то там слышался треск — это камни из пращей попадали в колья частокола, откликавшиеся пустым и громким стуком. Все это, действительно, походило уже на настоящую осаду! Нужно было срочно что-то делать!

— Галис, надо объявить, что я выйду к ним за стену, и сам приму и подарки и все что надо. Сейчас нужноих успокоить, а я пока подумаю, что нам предпринять!

Мысли мои метались, как крысы в загоне.. Что делать? Пустить их сейчас внуть?. Нет ни в коем случае!. Сейчас страсти накалены, кто-то из адаже может атаковать исаваров,. Начнётся бойня, которую, получается, спровоцировал я.. Нет, выступать древним аналогом попа Гапона мне явно не следует!

Надо попытаться успокоить их со стены, погасить нарастающую агрессию, выиграть время. А потом я что-нибудь придумаю!

— Галис, скажи им, что Посланник Небесных Богов, — здесь, на стене! Скажи, что я договорюсь с адаже и их впустят в храм! Пусть немного подождут!

Галис попытался докричатся до осаждающих, но тщетно.

— Успокойте хотя бы адаже! Скажите, пусть перестанут орать! Совершенно ничего не слышно!

Но, дело не двигалось.

Вдруг кто-то положил руку мне на плечо. Обернувшись, я увидел древнего, тяжело опиравшегося на изогнутый жреческий посох старика, чье лицо, однако, показалось мне смутно знакомым. Да это же…

— Сатиен? Ты ли это?

— Посланник… Это я! Когда ты послал нас к исаварам, я провел среди них много лет, выучил их язык, — Сатиен говорил на интреэсперанто не в пример лучше и чище молодых жрецов. — Пустите меня к ним, я их успокою и все объясню!

Конечно, я сильно сомневался, что старику удастся предотвратить столкновение, но, в отчаянии, я готов был ухватиться за соломинку.

— Галис, скажи адаже, чтобы открыли ворота. Пусть Сатиен выйдет к исаварам!

Тот, перегнувшись через ограждение, прокричал что-то вниз, воинам, стоявшим у ворот. Потом повернулся ко мне.

— Они не откроют ворота. Они боятся нападения! Да, к тому же, ворота уже забаррикадированы, и их не открыть!

— Спустите меня! — сказал Сатиен, запахивая удобнее свой старый, ношенный плащ. — Принесите веревку и спустите меня вниз!

Я с сомнением посмотрел на бушующую толпу, потом– на старика.

— Несите веревку, но… сначала пусть спустится два воина со щитами. Без оружия! Только со щитами!

Веревка вскоре была найдена, и двое юношей, один за другим, скользнули по ней вниз. К ним сразу подскочил какой-то черт с дубинкой, но они укрылись за щитами, а нападавшего отогнали камнями со стены.

— Теперь — Сатиен. Обвяжите его веревкой!

Старику пропустили веревку подмышками и осторожно спустили вниз. Прикрываемый щитоносцами, он дошел до толпы исаваров.

Сначала я думал, что его растерзают прямо на месте у нас на глазах. Но, затем, к нему подошли несколько немолодых мужчин — исаваров, видимо, вождей, и женщины с такими же изогнутыми в навершии посохами, как у наших жрецов.

— Кто это? — удивился я. Никогда мне не приходилось видеть, чтобы у адаже женщины принимали участие в каких-то переговорах, или даже, в Совете племени!

— У исаваров матери рода, — главные в племени. Они же выступают и как жрицы Светлой богини!

Вскоре знатные исавары и Сатиен подошли к стене, там, где стоял я со своими жрецами.

— Посланник Небесных богов, примешь ли ты подношения и людей народа исаваров? — воскликнул Сатиен дрожащим старческим голосом.

Я встал в промежуток между бамбуковых кольев, в любую секунду ожидая камня из пращи в