Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона

— Ты волнуешься?

— Если бы мне не нужно было улыбаться, я бы выдергивала волосы обеими руками, — тихо сказала она.

— Не надо. У тебя красивые волосы, и тебе потребуется много времени, чтобы отрастить их снова.

Ее глаза сверкнули, и она прикусила губу, явно стараясь не рассмеяться.

Внутри оказалось холоднее, чем на улице. На сквозняке плыл свежий сосновый запах. Из бочек, расставленных по углам, росло несколько молодых сосен. С потолка на длинных цепях свисали закопченные лампы. Когда они шли по переполненному проходу, загорелся желтый электрический свет.

Уильям посмотрел на Серизу.

— У нас есть электростанция, — сказала она. — Она работает на торфе.

Должно быть, это была какая-то человеческая шутка, которую он не понял.

Она посмотрела ему в лицо и усмехнулась.

— Серьезно. Торф очень хорошо горит, если его высушить. Мы отапливаем им дом.

Это было самое безумное, что он когда-либо слышал. В какой-то момент они, должно быть, задумались и сказали: «Эй, а что у нас есть дерьмового?»

«Грязь! Насколько я знаю, она холодная и сырая, давайте сожжем ее!»

«Ну, ни на что другое она не годится».

Что за хрень? Он предположил, раз у рыбы есть ноги, то грязь может гореть. Паук, не Паук, но если их кошки начнут летать, он рванет отсюда, как ракета.

Сериза заняла место в первом ряду, за столом. Ричард расположился в ряду прямо за ней и коротким кивком предложил Уильяму присесть.

— Располагайтесь.

Уильям сел. На другой стороне зала суда стоял точно такой же стол. Сторона обвиняемого, догадался он. Перед двумя столами возвышалась платформа, на которой стояли стол и стул судьи. По бокам перед судьей находились две маленькие кафедры — одна для истца, другая для ответчика. Расположение было достаточно знакомым. Он уже близко свыкся с тем, как устраивались суды в его военном трибунале.

В его памяти всплыл еще один зал суда, гораздо большая стерильная комната, которую он видел сквозь прутья клетки. Они заперли его, как животное, в военном трибунале. Даже его адвокат старался держаться от него подальше. Уильям вспомнил, что в то время он был зол из-за этого. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было к лучшему. Ему было так горько и больно, что было все равно, кому причинять боль.

Он поймал на себе взгляд Серизы и заставил себя вернуться в настоящее.

Седовласая женщина, сморщенная, как сухой абрикос, скользнула ну стул слева от Уильяма и улыбнулась ему. Ее маленькие черные глазки выглядели как два блестящих уголька на ее морщинистом лице. Едва ли выше четырех футов ростом, ей должно было быть примерно около сотни… некоторые Эджеры жили так же долго, как люди в Зачарованном.

Ричард подался вперед на дюйм.

— Бабушка Аза, это Уильям. Он друг Серизы.

Уильям поклонился. К пожилым людям нужно относиться с уважением.

— Весьма польщен, миледи.

Бабушка Аза подняла крошечную ручку. Ее пальцы коснулись его волос. Искра магии пронзила Уильяма. Он отшатнулся.

— Какой вежливый щенок, — тихо пробормотала бабушка Аза и погладила его по руке. — Ты можешь сидеть рядом со мной в любое время.

Она его вычислила. Тревога пронзила Уильяма. Он открыл рот.

Сериза повернулась на стуле.

— Привет, бабушка.

— Вот ты где, милая. — Бабушка Аза протянула руку и погладила Серизу по руке. — Твой друг — очень милый мальчик.

Сериза улыбнулась.

— Я не уверена насчет этого… — она оглядела здание. — Половина округа пришла посмотреть, как мы проигрываем.

— Я как раз сказал Уильяму, что судебные слушания — это наше развлечение, — сказал Ричард.

— Все не так уж плохо. — Бабушка Аза фыркнула. — Ты бы видел похороны. Все эти старикашки, радуясь, что сами не умерли, злорадствуют над бедным покойником. Когда я умру, я хочу, чтобы ты сожгла меня.

Сериза закатила глаза.

— Ну вот, приехали.

— Зачем сжигать? — спросил Уильям.

— Чтобы они развели большой костер и напились, — ответила старушка. — Трудно сидеть и хандрить, когда горит большой костер.

В комнату вошла высокая блондинка с желтой лентой, которая выдавала в ней адвоката. За ней следовали двое мужчин с бумагами в руках. Она была стройной и длинноногой, с изящной шеей и красивыми лодыжками, и Уильям с минуту смотрел, как она идет по проходу. Она выглядела взвинченной и напряженной. И все-таки ноги были, что надо.

Ммм, и к тому же она пахла мимозой. Дорогой аромат. Сериза пахла лучше, когда была чистой.

— Похоже, Ширилы нашли себе адвоката из Зачарованного, — сказал Ричард. — Вытаскивают большие пушки.

— Где, черт возьми, наш адвокат? — Сериза поморщилась.

— Я назвал ему время, — сказал Ричард. — Дважды.

Маленькая дверца сбоку распахнулась. Огромный лысый мужчина протиснулся в зал суда, сел справа от стола судьи и скрестил руки на груди, отчего его резные бицепсы вздулись. Его лицо громко и ясно говорило: «Не морочьте мне голову». Не хватало только большой татуировки на груди с надписью «ОТВАЛИ».

Телохранитель, определил Уильям. Большой. Вероятно, очень сильный, но не молодой, приближающийся к среднему возрасту. От такого амбала лучше держаться на расстоянии. Он сломает кости одним удачным ударом. Уильям внимательно осмотрел ноги. Если бы ему пришлось столкнуться с ним, он бы ударил по коленям. Вся эта мускулатура требовала таскать большой вес. Его колени, вероятно, были прострелены, и он не успеет среагировать достаточно быстро, чтобы блокировать удар.

— Это Клайд, наш судебный пристав. — Бабушка Аза пошевелила пальцами в сторону великана.

Клайд подмигнул ей, не переставая хмуриться, и уставился прямо перед собой.

В боковую дверь вбежал огромный зверь. Не менее тридцати пяти дюймов в плечах, лохматый, с зеленоватым мехом, усеянным коричневыми пятнами, он напоминал рысь. Зверь неторопливо подошел и разлегся у ног Клайда, оглядывая толпу желтыми глазами.

Отлично. Зеленый кот. Почему бы и нет, черт возьми? Это место было двух цветов: зеленого и коричневого, а у зверя было и то, и другое.

— Это любимая рысь Клайда, Хохотун, — услужливо подсказала бабушка Аза. — Клайд, Хохотун и судья Добе. Три горошины в стручке.

Рядом с Серизой на стул опустился мужчина и ухмыльнулся, его черные глаза казались немного дикими. Худощавый, быстрый, с уверенными движениями прирожденного вора, он носил заляпанную грязью рубашку поверх заляпанных грязью джинсов. Его каштановые волосы спадали на плечи, а подбородок покрывала двухдневная щетина. В его левом ухе поблескивала серебряная серьга-колечко. Он выглядел так, словно провел ночь в камере после пьяного разгула и ничего хорошего не замышлял.

— Я что-нибудь пропустил?

— Кальдар, — протянула Сериза и ткнула его пальцами. — Ты опоздал.

— А ты не мог бы привести себя в порядок перед судом? — прорычал Ричард.

— А что плохого в том, как я выгляжу?

Бабушка Аза хлопнула его по лохматому затылку.

— Ой! Привет, бабуля.

— Ты принес карту? — спросил Ричард.

На лице Кальдара отразилась паника. Он похлопал себя по карманам, запустил руку под волосы Серизы и вытащил сложенный листок бумаги.

— Я помнил, что положил ее куда-то.

Ричард был похож на человека, который надкусил лимон.

— Это не цирк.

— Оглянись вокруг, — сказал Кальдар.

— В цирке больше слонов, — сказал ему Уильям. Однажды он побывал на шоу П. Т. Барнума в Сломанном, и его запах напугал слона до полусмерти. Несмотря на свои размеры, они были истеричными существами.

Кальдар покосился на него.

— Ты кто такой?

— Его зовут Уильям. Он мой гость и причина, по которой Уро все еще дышит, — ответила Сериза.

Кальдар взглянул на нее, потом снова на Уильяма. У него был острый взгляд, почти черные глаза, и Уильяму показалось, что этот человек только что прицелился в него из винтовки. Клоун он или нет, но Кальдар попытается перерезать ему горло, если он хоть на дюйм переступит черту.