Отборная невеста кн. 1 - Илона Волынская

— Сбежит — нам мистрис Гонория, конечно, всыпать велит, ну так не впервой. А эта долбанутая в одиночку просто сдохнет. — фыркнул Чуч. — Так что хочет, пусть бежит. — но вопреки собственным словам крепко ухватил Булку под локоть — не вырвешься.

Под его презрительным взглядом хотелось рвануться так, чтоб руку себе вырвать, но освободиться! Любой ценой. А от невозможности сделать это хотелось выть.

— Значит, запоминай. Ты пришла с той стороны моста. Случайно. По глупости. — затарахтел Пыря, не переставая оглядываться по сторонам.

— Глупость — это не случайно. — вдруг философски заметил Чуч.

Пыря в ответ только цыкнул:

— Заблудилась, тебя обокрали, пальто отняли и шляпу. Ты очень хочешь есть и обратно домой.

— То есть, всё как на самом деле? — почти неслышно выдохнула Булка.

— Хватит вам придираться! Наврать у тебя всё равно ума не хватит! — разозлился Пыря. На гневный взгляд Булки он не обратил ни малейшего внимания. — Как толкну — бежишь. Со всех ног, поняла? Пробежишь пару улиц и жди нас, а то все как Чуч сказал — пропадешь на улице в одиночку. Мы тебя догоним… О, вот и они!

— Вот они! — слово в слово повторил поспешающий навстречу старый нищий. Следом, придерживая огромный живот, шустро семенила дебелая деваха, и отталкиваясь зажатыми в руках чурбаками от мостовой, катил на низкой четырехколесной платформе безногий. — Попались!

Лихо накренив платформу, безногий обошел мальчишек по широкой дуге, и встал, отрезая им дорогу к бегству. Отстегнул ремень, удерживающий его на каталке, поморщился от боли в затекших конечностях, и встал на ноги — совершенно целые. Перехватил свои «толкательные» чурбаки наизготовку, так что ясно было — только дернись, получишь по голове. Не дернешься — всё равно получишь. Лицо у фальшивого безногого было, будто ему только дай кого-нибудь по голове тюкнуть.

Булка прекратила вырываться и попятилась, чувствуя недостойное, но отчаянное желание спрятаться мальчишкам за спины.

— Слепой, ты чего? Мы никуда и не бежали! — хладнокровно пожал плечами Чуч.

— Наглые какие! — Слепой привычно сдвинул повязку на лоб, открывая два зрячих глаза.

— Подставили нас перед стариной Викаром — и даже не бегают! — хрипло сказала деваха, запуская руку, казалось, прямиком в свой огромный живот… и вытаскивая оттуда фляжку. Отхлебнула и припрятала обратно.

— Это перед трактирщиком-то? Не было такого. Он сам нас подставил, это да. Крыске не заплатил.

— А вы трактир обнесли, и на нас свалили! — перебил Слепой.

— Слышь, Слепой, это что же, пришел Викар к нам с Чучем, или вовсе к Крыске… и спрашивает: «Кто мне трактир обнес?» А мы ему, значит, эдак задумчиво: «Не иначе как, Слепой со своими, их повадка». А Викар такой — хлоп себя по лбу! «Конечно! Кто, как не они!» — в голосе Пыри звучала настолько искренняя насмешка, что если бы Чуч не знал точно, что сам подставил нищих, тоже бы засомневался.

Слепой со своей девахой переглянулись:

— Откуда тогда знаешь, что Викаров трактир обнесли? — подозрительно прищурился Слепой.

— Я не на Фабричной стороне живу? Или слепой, не как ты, Слепой, а настоящий… Ничего не вижу? Или глухой — никого не слышу? А до кучи еще и на всю голову долбанутый?

— Был бы ты слепой и глухой — я б тебе у нас дело нашел! — парировал старый нищий.

— А не жил бы я на Фабричной стороне, так с золота ел, и на шелках спал! — парировал Пыря. — Ладно, если разобрались, то и шагайте себе, куда шли, а у нас дела.

Чуч молча кивнул компании Слепого и потащил Булку за собой.

— Стоять! — старый нищий опомнился. — Мы с вами не закончили! Ишь ты, деловой! Какие-такие дела?

— Какие надо — такие и дела! — теперь уже набычился Чуч, подтягивая Булку поближе.

— Давай я ему вдарю, Слепой! — прогундосил безногий. — Живо расколется!

— Ага — как орех! — фыркнула девка с накладным пузом и хрипло захохотала.

— Это да, — ухмыльнулся Слепой. — А чего это Чуч в девчонку вцепился? Обычно что Мартин ваш, что остальная кодла эдак только монеты тискают! — он вдруг ухватил Булку за подбородок. Маленькие, цепкие, как крючья, глазки фальшивого Слепого впились ей в лицо. — А девочка-то чистенькая. — бесцеремонно поворачивая голову Булки туда-сюда, Слепой сально причмокнул губами. — Гладенькая-сладенькая. Из богатеньких.

— Руки убрал! — Пыря кинулся вперед, пытаясь оттолкнуть старого нищего.

— Безногий, попридержи. — бросил старый нищий, и тот ухватил Пырю за воротник, оттаскивая в сторону. — Аккуратненькая… Кожа гладкая… Ты кто будешь, милая? — старательно кроя ласковую физиономию, прогудел Слепой. Булке от этой ласковости вдруг стало так страшно, что она чуть не упала — Чуч торопливо подпер ее плечом.

— Чего привязались? — насупился Пыря. — С той стороны она, не понятно разве? Полезла сюда сдуру…

— Любопытствовала, сьёреттка? — снова добывая флягу из накладного живота, хрипло поинтересовалась фальшивая беременная. — Понравилось? Пальто, небось, они с тебя содрали? — она кивнула на Чуча.

Булка в ответ лишь молча мотнула головой и отвернулась.

— Ишь, гордая! — хмыкнул Слепой, убирая руку. — Ну, и куда вы ее, такую?

— Домой отведем.

— Добренькие?

— Родители-то, небось, денег дадут, тем, кто их дочурку до дому доведет. — пробурчал Чуч.

— За проводы много не дадут. — Слепой снова оглядел Булку с ног до головы. Теперь в его глазах был особый интерес — так смотрят на кошелек с деньгами. — Тебя как звать, девочка? Кто твои папа с мамой? — сюсюкающим тоном начал он.

— Эй, а ну отвянь! — Чуч потянул Булку к себе, но Слепой быстро, как кошка лапой, ухватил девочку за запястье.

— Иди ко мне, сьёреттка, с нами тебе лучше будет, чем с этими голодранцами. — приговаривал старый нищий. — Не боись, вернем мы тебя маменьке с папенькой. Такая милая девочка им наверняка очень дорога. Очень-очень дорога. А вы пошли вон отсюда! — рявкнул он на Чуча.

— Да щас! — Чуч обхватил Булку обеими руками и уперся обеими ногами в мостовую. — Мы первые ее нашли!

— Я сейчас дружку твоему башку сверну! — Безногий ухватил Пырю за шею.

— Я тогда на ту сторону побегу и первому же стражнику расскажу, что вы сьёреттку украли! — выпалил Чуч. — Ее наверняка уже хватились! Посмотрим, что ты запоешь, когда стражники тебя искать станут.

— Ах ты ж, гаденыш! — взвыл нищий. — На своих стучать? — и дернул Булку к себе.

— А у своих добычу крысятить? — отругнулся Чуч и тоже дернул. Девчонку растянули за руки, как вывешенную на просушку сорочку.

Булка очень хотела завизжать, но дыхание перехватило, она могла только слабо елозить ногами по мокрой мостовой, в напрасных попытках освободиться.

— Вы ее сейчас надвое порвете. — невозмутимо сообщила «беременная»,