Один в поле... - Дмитрий Сысолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я говорил и говорил. Тихим, монотонным голосом. Без эмоционально. Без пауз. Сам не знаю, что я нес, но, вроде, помогало. Гляжу — потихоньку начали прислушиваться. Всхлипывают, но слушают. Обнять бы их всех трех разом. Прижать бы к себе… Но телогрейка… Грязь, кровь, трупы в ней кантовал… Да к черту! Скидываю ее на землю, перчатки туда же. Холодно конечно, но сейчас так надо. Сам становлюсь на колени, становясь почти одного роста с мелкими, и притягиваю их к себе, продолжая наговаривать какую-то успокаивающую чушь. Ева доверчивым мышонком как всегда утыкается мне куда-то в подмышку. Андрюшка же с противоположного боку, напротив — упирается руками, пытаясь вырваться. Но и я, и Настёна с другой стороны держим крепко и, подергавшись, он замирает, только продолжая трубно реветь. А Настя напротив меня стоит, тоже обнимая всех и подняв лицо к небу. И только слезы бегут по щекам.
Постепенно все успокаиваются. Настя все-таки уводит в дом малявок. А я внезапно понимаю, что не могу встать на ноги… Сил нет даже на это. Пришлось натурально подкатиться по снегу к дровнику и, цепляясь за его стены руками кое-как привести себя в вертикальное положение. Ноги, руки, да даже все тело словно сводила одна судорога. Шел я очень медленно. Используя свою дубинку как посох. Наваливаясь на него всем телом. Не шел, а ковылял. Словно дед столетний.
Добравшись до бани залез на полок греться. Думал сил помыться не хватит. Но нет. В бане чуть-чуть отпустило. Какие-никакие силенки появились. Правда, на постирушки сил уже не хватило. И похоронную телогрейку и ватные штаны я лишь замочил. Ничего, потом застираю. Сейчас только спать, спать, спать…
И действительно, я совершенно не помнил как я добрался до кровати. Надеюсь, что все же просто дошел на автомате, а не Настя тащила мою тушку, уснувшую прям в бане. Да не… Не осилила б она. Так что сам… наверно…
Спал я видимо знатно. Похороны прошли часа в два дня десятого февраля. Я проспал весь день. И вечер. И ночь. И только уже утром одиннадцатого меня разбудил переполненный мочевой. Встав опорожнить его, я чуть не закричал от боли! Все тело ныло. Целиком. Словно вчера меня весь день тщательно так били палками. Да уж… Надорвался я вчера. Сегодня — никаких физических нагрузок. Весь день дома проведу. Надо отлежаться.
Вернувшись из сортира я подкинув дров в совершенно прогоревшую печь, посмотрел на мирно спящих детей. Андрюшка спал на диване на том месте где раньше спала Ева. Сама же малявка, как оказалась, спала у меня под боком. А я и не заметил даже… А Настя на пару с кошкой Асей спали на печи. Подстелила какой-то плед. Ну чтоб не на голых кирпичах спать, но и не матрас, который тепло от печи фиг прошибет. А так им — в самый раз.
Забравшись в свою кровать, проверив перед этим — клеенка постелена и тут под простыню. Настёна постаралась. Ясно дело. Повезло мне с ней. Не по годам хозяйственная и деловитая девочка. На другую посмотришь в 9 лет… Да даже за себя отвечать еще не может. А тут… Уникум. Да.
Я думал, что я усну снова, едва коснувшись подушки, но нет. Все-таки почти сутки спал. И, хотя состояние далеко от нормы, но вот именно спать уже не хочется. Ладно, полежим. Отдохнем. Лежа на спине и рассеянно поглаживая по голове опять приткнувшуюся мне под бок Еву, я размышлял. Эта неделя, что провел в этом мире внезапно дала мне больше, чем сорок лет жизни в том. Звучит нелепо, но это так. Нет, я не говорю, о каких-то навыках или знаниях. Нет конечно, тут, за исключением езды на автомобиле (причем только на коробке автомат. Механика мне пока так и не далась) никаких успехов не просматривается. Нет, основные достижения происходили в сознании. В мироощущении, если можно так сказать. Я тот, всегда бегущий от какой-либо ответственности, не желающий никогда отвечать за кого-либо, кроме самого себя, вдруг принял-таки ее, эту Ответственность. Сначала — за Еву, потом за Андрюшку, а теперь и за Настю. Да, конечно, особого-то выбора у меня и не было. Разве мог я отвернуться и просто уйти когда увидел, что крошка Ева жива? Нет, если я желаю и дальше оставаться человеком, по другому я поступить не мог.
Блин, как пафосно прозвучали эти мысли. Аж самому противно стало. Ну а с другой стороны… Я мог бы сказать, что эти поступки я совершаю напоказ. Типа: «смотрите, люди, какой я хороший. Детей спасаю. Восхищайтесь мной…» Звучит логично, но вся сложность в том, что восхищенных зрителей-то как раз и нет! Никто не оценит. Никто! Да и пофигу мне, по большому счету, на чьи-то мнения там. Так что получается, что я все это делаю для единственного зрителя, на чье мнение мне не наплевать — то есть, самого себя? Типа, перед самим собой погордиться? Ну-у-у… Может быть. Хотя… Нет, не получается. Ведь в тот момент когда кинулся спасать Еву я ни о чем подобном не задумывался! Действовал на автомате! Это сейчас вот время появилось свободное и я ковыряюсь в своей душонке. Нет, надо прекращать. Надо вставать и заниматься повседневными делами. Кроме меня их никто не сделает.
Глава 15
Поднявшись и тихо одевшись, стараясь при этом не шуметь, чтоб не побудить детей — вышел на улицу. Проверил генератор. Ага. Бак опять пустой. Видать опять сутки молотил. А выключить-то и некому. И меня срубило. А детишки, радуясь электричеству опять всю ночь провели перед телевизором, или даже с телефонами. Вон их какая «коллекция» на столе лежит-то… Отрывались, короче говоря. Но если дальше все пойдет такими же темпами, то мне бензину не напастись будет. Пока запасец-то есть ещё, спасибо запасливому мужику, но уже и не такой уж большой. Вывод один. Запас пополнить. Потребление — сократить. Не сутки напролет генератор гонять, а только по вечерам, часа на три-четыре включать. Так сказать, во время отдыха уже… А днем — работать. И
