Феечка во френдзоне (СИ) - Гусина Дарья

— Добрый вечер, Карина, — произнес Олег. — Отлично выглядишь. Так… элегантно.

На Велене было то самое платье, подарок Алика из коллекции итальянского кутюрье. Золотое «фламенко» сидело на бывшей дозорной просто отлично.

— Так вот, куда оно делось? — пробормотала я, изучая внешний вид Велены.

— Ты ведь от него отказалась! — вампирша вздернула подбородок. — Ты им пренебрегла! Проигнорировала внимания Короля!

— Тебе идет.

— Спасибо, — растерянно отозвалась Велена и тут же хищно оскалилась. — Не заговаривай мне зубы, фея! Надеюсь, ты ему не поверила.

— Это так важно? Ладно, Вэл, я сделала, что ты просила. Где Ник? С ним все в порядке?

— А ты как думаешь? — вампирша улыбнулась с торжествующей злобой.

— Думаю, ты бросила его в комнате с удавкой на шее.

— Для влюбленной феи ты говоришь слишком спокойно, — Велена прищурилась. — Видишь, мой господин?! Та, кому ты только что клялся в любви, — холодная и бессердечная пустышка!

Да нет же. Просто своим острым зрением я наблюдала чудесную картину за спиной у вампирши. На толстом дубовом суку сидели трое: супруги горгулы в человеческом обличии и Ник. Видимо, Махдет и Тайет только что перенесли его туда из комнаты. Для полной картины им не хватало лишь попкорна, правда, лицо у Ника было еще несколько бледноватым. И за ствол он цеплялся… нервно.

— Я дал тебе бессмертие, — прохрипел Алик, хватаясь за шею.

— Мне нужно было другое! — взвизгнула Велена.

Она шагнула к Дорецкому, который сполз на пол, кашляя. Я все больше убеждалась в том, что Алик старается подманить вампиршу как можно ближе. Лишь бы он не заигрался.

— Подари свое обещание МНЕ, мой господин, — почти умоляюще проговорила Карина. — И я дам тебе противоядие.

— А если не подарю? — прокаркал Дорецкий. Черная паутина все сильнее расползалась по его лицу.

— Умрешь, — сказала Карина. Ее голос чуть дрогнул.

— Меня… не так просто убить.

— Я справлюсь. Всегда справлялась. Голова с плеч и… огонь, — вампиршу едва заметно трясло, но я почему-то верила, что она исполнит свою угрозу. — Меня это еще ни разу не подводило. Ты же знаешь, что я не слабее тебя. А сейчас сильнее раз в сто.

— И много ты… практиковалась на наших братьях и сестрах? — Алик закашлялся. На его губах выступила пена.

— У меня нет ни тех, ни других.

— Ты сама просила тебя обратить.

Карина горько усмехнулась. Она была уже на расстоянии вытянутой руки от стоящего на коленях Дорецкого:

— Потому что хотела провести с тобой всю жизнь. Не знаю, чем я думала. Уж не головой точно.

— А люди? — Алику было совсем плохо. — Ты ведь убила много людей.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не кинуться на помощь. Остановила меня лишь мысль, что где-то в лесу за спиной Карины — Ник.

— Чтобы выжить, — подтвердила вампирша. — С каких пор тебя волнуют люди, Алый? Ах да, ты ведь аристократ, древняя кровь, если так можно выразиться. Эти ваши вечные попытки выглядеть чуть благороднее, чем вы есть на самом деле. А я вот девушка простая. Я должна была родить детей, похоронить своих родителей, состариться… а я здесь! Ни близких, ни друзей, ни любви. И не говори мне, что это МОЙ выбор!

Видно было, что Карина накрутила саму себя, что она настроена уничтожить Алика. Одна «нить» была все еще направлена в мою сторону. Одно резкое движение — и она вонзится в плоть или обовьет горло.

Бывшая дозорная со вздохом, почти стоном, шагнула еще ближе к Дорецкому. Она не могла одновременно контролировать «нити», и их магическое свечение погасло.

— Зря ты отказался, — с горечью произнесла она.

— Не думаю, — с улыбкой маньяка просипел Дорецкий. Я бы на месте Карины при виде такого оскала бежала бы сломя голову.

Алик выкинул вперед руку и схватил девушку за запястье. Карина с рыком подняла вторую руку над головой, явно намереваясь вцепиться в волосы Алого и оторвать ему голову. Я сделала шаг вперед, двигаясь, как в замедленном кадре. И хорошо, что в замедленном. Руку вампирши обвил тонкий серебристый хлыст. Он дернул ее назад и приподнял над землей. Алик из последних сил отшатнулся к окну.

С отчаянным криком Карина выгнулась назад и забилась — кончик хлыста охватил и второе запястье. Я не понимала, что происходит, и вертела головой. Плеть словно действовала сама по себе. Я даже рассмотрела тонкую, почти призрачную рукоять на ее конце.

Хозяин хлыста показался из кустов несколькими секундами позже. Это был высокий, коротко стриженый молодой мужчина. Его глаза светились серебром. Он шел к Карине широким шагом, вращая кистью руки. Каждый его жест управлял движением хлыста, который все плотнее окутывал вампиршу.

За хозяином магической плетки из-за деревьев показались другие люди. Нет, не люди — вампиры и нелюди. На лужайку перед домом вышли Серж, Валентина, ее сыновья, держащие на руках маленького аспида, Хельга, Ксю, Маргарита Романовна, горгулы, сирин Сергей и несколько кровососов из съемочной команды Алого. Все они встали полукругом и молча смотрели на бьющуюся в витках магического оружия Карину. В их неподвижных глазах отражались блики хлыста.

— Карина Кристоф! — громко произнес среброглазый. — Я, Петер Иванчик, человек по рождению и Инквизитор Совета Крови, наделенный магией, а также полномочиями судить и карать, обвиняю тебя в многочисленных преступлениях против людей и нелюдей! Твоя вина будет подтверждена семнадцатью свидетелями — присутствующими здесь сейчас, а также готовыми выступить против тебя на дознании.

— Иди к чертям, человечишка! — выплюнула вампирша. — Кто ты такой? Какое имеешь право?

Инквизитор равнодушно моргнул и покрутил запястьем. Хлыст на теле девушки сжал витки.

— Дайте мне высказаться… в свою защиту! — прохрипела Карина.

— Ты имеешь на это право, — согласился среброглазый. И ослабил свой хлыст.

— Тебе не хватит доказательств, — вампирша заговорила, быстро и надрывно. — Короля я… не убила. Я собиралась отдать ему противоядие. Можете проверить… оно у меня в кармане. Что покушалась на магов и нелюдей? Где свидетельства? А людей Инквизиция не защищает. И даже если бы защищала, где улики?

— Твой морок — улика, он слишком крепкий, чтобы оригинал был жив, — сказал Инквизитор.

— Эта девка жива и… почти здорова. Я держала ее под рукой, брала у нее немного крови… время от времени… пусть меня осудят за нелицензированную кормежку, но не за… остальное.

Петер Иванчик заметно погрустнел, стоящие полукругом нелюди принялись встревоженно переглядываться. Алик прошипел сквозь зубы что-то ругательное на польском. Что-то про хитрых стерв.

— Ты угрожала фее, — среброглазый (где я его видела?) указал в мою сторону.

— Угрозы… — это всего лишь угрозы… Фея жива и невредима.

А ведь гадина права. Ее осудят и лишат доступа к крови… лет на пятьдесят, не больше. Стасу и то грозит большее наказание — он нарушил присягу Дозора.

Инквизитор молчал. Его глаза пульсировали серебром. Он поднял руку и шевельнул пальцами. Карина медленно опустилась к земле и встала, покачиваясь. Связанными оставались лишь ее запястья.

— Я свидетельствую, что эта женщина покушалась на жизнь должностного лица!

Все повернули головы в сторону говорившего. Ник?! Детектив вышел на свет. Слегка смутился под общими взглядами:

— Если вам нужно, чтобы не просто на человека, то вот… — Ник показал жетон. — Я тут типа… Наблюдатель от этого… Управления по урегулированию конфликтов, вот. А она меня… — Ник показал пальцем на шею. На ней висело странное «украшение».

Приглядевшись, я опознала в нем окаменевшую «нить». Видимо, горгулы не мудрствуя лукаво просто превратили удавку в камень.

— Видите, даже палец просунуть не могу, — детектив продемонстрировал свидетелям, что каменное «ожерелье» охватывает шею очень плотно. — Меня спасли практически в последний момент. Еще немного и… свидетели у меня есть, если что. И вообще, я в штате Управления… уже пару часов как. Там подтвердят, если нужно.