Настольная книга сердцеедки - Арина Холина

Аврора припудрилась, нарисовала на глазах стрелки, подкрасила губы и задумалась, глядя в зеркало. Она ли это? Шикарная, яркая женщина в роскошном платье. Готова ли она соответствовать? Ведь куда проще тихо, незаметно шастать по улицам в пуховике, джинсах и ботинках без каблука — такая свобода! Причем не только движений. Хочет ли она мерно вышагивать в туфлях на шпильках, в неудобных, тесных брюках в обтяжку и таких топах, за которых в какой-нибудь строгой мусульманской стране запросто могут арестовать? Что все это даст?

— Раньше надо было думать! — воскликнуло зеркало.

— А! — Аврора отпрянула.

В зеркале была Даша.

— Прости! — Даша приложила руку к сердцу. — Не хотела тебя пугать. Но…

— Все-таки испугала, — закончила за подругу Аврора. — Ты где?

— В своей комнате, — сообщила Даша. — Хотела спросить, как ты, но вижу — в растерянности. Может, мы зря все это…

— Слушай, — смутилась Аврора. — А если я ведьма, то обязательно должна быть шикарной и все такое?

Даша пожала плечами:

— Конечно, ты не обязана в магазин за картошкой и хлебом ходить в таких платьях, но предполагалось, что ты сама захочешь… ну, быть лучше всех.

Аврора покачала головой:

— Даш, только без обид… оставь меня одну, ладно? Надо подумать.

Даша кивнула и исчезла.

Аврора встала и подошла к большому зеркалу, которое стояло на полу рядом с кроватью, глянула на себя всю. А что, очень красиво… Аврора представила, как ходит по залу, мило улыбается и произносит: «Благодарю вас, очень мило, рада встрече, благодарю…» Фу!

Но ведь она не обязана вести себя именно так? К платью ведь не выдают инструкцию по поведению? К ней же не ворвется разъяренный модельер с воплями: «Ты опозорила мой шедевр!» А раз так… Аврора подняла юбку, что стоило некоторых усилий, так как юбок вообще-то было очень много, и изобразила канкан. Уже теплее. Тогда Аврора снова устроилась у зеркала, стерла блеск с губ и густо подвела глаза черными тенями. Сняла элегантные туфельки и надела черные развратные босоножки на завязках.

— Ха-ха! — сказала она своему изображению.

— Ха-ха! — эхом отозвалось зеркало.

Глава 11

Комната была небольшая и уютная. Печь, выложенная изразцами, окна в сложных деревянных рамах, бархатные скатерти, витражные лампы — просто начало двадцатого века, ар-деко в лучшем виде. И среди всей этой утонченной роскоши — толпа женщин в самых шикарных вечерних нарядах, которые только можно вообразить! Декольте на груди и на спине, длинные юбки и короткие, вышивка, бисер, блестки, перья, меха, шляпы, горжетки, бриллианты, изумруды, сапфиры, алмазы, белое золото, желтое золото, платина… И самое дорогое шампанское, и устрицы, и черная икра в серебряных икорницах, и королевские креветки на шпажках, и восхитительные жульены из крабов… И все это ради нее! Это ее праздник! Можно сказать, день рождения!

Девушки увидели ее и зааплодировали. Аврора смотрела на них с высоты трех ступеней, которые вели вниз, в гостиную, и ощущала себя королевой, взирающей на благородных подданных. Первый раз в жизни! Обыкновенно она чувствовала себя тараканом, которому надо пробраться к помойке — да так, чтобы на него ни случайно, ни нарочно не наступили…

Аврора спустилась в гостиную, взяла бокал с шампанским, с удовольствием выпила его целиком и набросилась на закуску. Только она наелась, двери в соседние комнаты распахнулись, и из них вывалилась толпа трансвеститов в карнавальных нарядах. Музыка сменилась на диско восьмидесятых: трансвеститы, одетые под Шер, спели «Веришь ли ты в любовь?», продолжили концерт клоуны Бонни Тайлер, а закончилось все прибытием мужского стриптиза, вызвавшего восторг и у женщин, и у трансов. После очередной бутылки «Кристалла» Аврора смутно помнила происходящее — она лишь урывками припоминала, что на широкой барной стойке, которая находилась в одной из комнат, они с Фаей и Дашей выплясывали в одних корсетах — без юбок, стриптизеры обливались шампанским, а трансвеститы хором орали «Червона рута»…

Была какая-то машина, снег, все кружилось… А потом наступил мрак.

Из мрака Аврора выбралась в темной комнате. Ощупала голову и с удивлением обнаружила на ней гриву жестких противных волос. Потянула — грива съехала и оказалась париком — в темноте трудно было понять, какого цвета. Аврора с трудом поднялась на ноги и заметила, что ходить невыносимо тяжело — ноги болят, а сама она шатается. С трудом выбравшись из комнаты, поняла, что спала в гостиной питерской квартиры Милы. Доковыляв до кухни, нашла там Дашу, которая сидела с мокрой головой, в халате, пила кофе и листала «Практическую магию».

— Красавица… — протянула Даша, вскочила, вынула из холодильника стакан с чем-то зеленым и сунула Авроре. — Пей, пока не прочухалась, залпом!

Аврора попыталась залпом, но закашлялась — напиток был мало того, что густой, так еще и противный. Но допила и ощутила некоторый подъем.

— Ты что, в туфлях спала? — расхохоталась Даша.

Аврора уставилась на ноги и поняла, отчего так тяжело ходить — она все еще была в босоножках с завязками. Кое-как содрав обувь, постояла на полу, чтобы привыкнуть, пододвинула к себе чашку с кофе и сделала глоток. Кофе освежил, взбодрил и буквально вырвал Аврору из лап похмелья.

— И что, я теперь ведьма? — спросила она.

— Ну! — подтвердила Даша. — Правда, толку от тебя пока мало, но все-таки. Вот, смотри, у нас тут есть некоторые сведения о нашей любимой Алисе. Она родом из деревни Черные Грязи. Вообще-то деревень с таким названием в России несколько, но ее — в Тверской области. Деревня! Говорят, там есть бабка — то ли ее родная бабка, то ли просто какая-то старушка, но к ней до сих пор народ ездит. То есть она жива, и она знает Алису, а это главное. Собирайся, поехали!

— Что, прямо сейчас? — испугалась Аврора.

— Слушай, мне тоже совсем не хочется тащиться на край света в какую-то грязь к какой-то дурацкой бабке. Я вообще все это не люблю: знахарки, там, ворожеи… Но что делать?

Минут через двадцать Аврора, умывшись, влезла в джинсы, дубленку и сапоги-луноходы (хоть и от Майкла Корса, они принадлежали Миле), спустилась во двор и с удивлением обнаружила Дашу сидящей в джипе «Лендровер».

— Ты чего это? — поинтересовалась она, разглядывая салон.

— Во-первых, никто не знает, какие там дороги, — сказала Даша. — Во-вторых, никто не знает, что это за бабка — может, у нее классовая ненависть, а тут мы — вполне платежеспособные, на приличной, но в то же время практичной машине. Это машина Кирилла.

— А что ты о той бабке знаешь?

— Да ни фига! — помрачнела Даша. — Темная личность.