Как вывести ведьмаков - Татьяна Андрианова

Кот попытался было сложить фигу, но кошачьи лапы не приспособлены для того, чтобы фиги окружающим показывать. Дорофей не растерялся и погрозил в сторону лешего черным пушистым кулачком, даже зашипел грозно для особой убедительности.

– Ой, на кого ты нас покинула?! – с надрывом в голосе запричитал Евстах ровно по покойнице.

– Цыц! – шикнула Светлолика на домочадцев и так жахнула девичьим кулаком по подоконнику, что Вяз Дубрович несолидно подпрыгнул на пеньке от неожиданности, а сама девица сморщилась от боли в руке. – Коль надо идти, так пойду, и мнение кота мне не надобно. Ну не съедят же меня там… я так думаю.

«Как знать… как знать…» – хмыкнул про себя Вяз. О ней и ее пищевых пристрастиях разные слухи ходили. Мол, человечиной тоже не брезгует. Похищает детей, откармливает (у кого веса недобор приключился), на лопату сажает да в печь на жаркое налаживает, где целиком запекает, с чесноком и приправами всякими, даже заморскими. Для аромату, стало быть, добавляет. Но Светлолика не ребенок и не так наивна, чтобы добровольно на лопату усаживаться. А коли усядется, так ей в одиночку лопату с таким грузом нипочем не поднять, в печь не отправить. Ведьмаков на помощь звать придется. Втроем сдюжат как-нибудь.

– А можно и я к ней пойду? – ошарашил собравшихся вопросом Вешил, незаметно подошедший к окну, сияя лиловой шишкой, полученной при прошлой встрече с лешим. – Меня возьмете?

Не то чтобы он специально подкрадывался, просто все так увлеклись разговором, что появления магистра с хрипящей кожистой тварью наперевес попросту не заметили.

– Маг, – то ли поприветствовал, то ли выругался леший, – почему каждый раз, когда я тебя вижу, ты делаешь кому-нибудь больно?

Вешил потупился, вспоминая, как в прошлую встречу с лешим как раз гнался за шустрым грибочком и весьма ощутимо приложил хозяина леса головой. Правда, Вяз тогда тоже не остался в долгу, но, как ни крути, удар мага был первым.

– Я продвигаю науку вперед! А наука требует жертв, – с пафосом изрек Вешил, потрясая перед окружающими полуживым трофеем как аргументом.

Так называемая штука-дрюка не растерялась и попыталась вцепиться зубами в любопытную морду кота.

– Но-но-но, попрошу без фамильярности, – зашипел Дорофей, предварительно убедившись в своей недоступности для агрессивно настроенной твари.

– М-да. Как я погляжу, наука и правда жертв требует кровавых, но отчего-то чужих. Почему бы, маг, сначала на тебе эксперимент какой не поставить? – великодушно предложил леший, а растерявшийся Вешил смог лишь проблеять невразумительное:

– Какой?

– Руки-ноги оторву и проверю – слух при этом станет лучше или на прежнем уровне останется, – ответствовал Вяз Дубрович, с удовольствием наблюдая, как округляются от ужаса светло-карие глаза мага.

Если бы у хозяина леса был блокнот, напротив этого пункта эксперимента можно было бы ставить жирную галочку.

Одновременно леший осторожно, но настойчиво выпростал обессиленную тушку штуки-дрюки из рук Вешила.

– Зачем? – хрипло спросил маг, но добычу отдал, поберег пальцы. Леший силен, не рассчитает – переломов наделает. Замучаешься прямые палочки на лубки выискивать. А станет ли потом ведьма исцелять нанесенный ущерб – большой вопрос. – Я и сам скажу, что от отсутствия конечностей ни слух, ни зрение лучше не становятся.

– Это всего лишь слова. Ничем, кроме бесполезного сотрясания воздуха, не подтвержденные, – вставил слово хозяин вод, которому очень не хотелось, чтобы маг составлял компанию ведьме в гостях.

Светлолика еще ладно. А ежели ей маг глянется? Все-таки из самой столицы небось сюда притащился. Девки же, знамо дело, падки на новизну, как сороки – на все блестящее. Может, и разберется потом, что за фрукт, но на это время уйти может. А коли не разберется? В общем, гнать этих пришлых из лесу надо поганой метлой, чтобы зря тут не шастали. Как появились, так скандал за скандалом в семействе водяного.

Вяз Дубрович выразил свою солидарность с другом величественным кивком и ловким, отточенным движением метнул кожистую тварь прямо в дальние кусты, рассчитывая, что изрядно измученная пленница расправит помятые в неравной борьбе с магом крылья и воспарит навстречу свободе, вопя от счастья во все горло. Не тут-то было. Штука-дрюка вытаращила глаза, издала противный клекот, судорожно дернула конечностями и исчезла в густых ветвях кустарника, так и не сумев взлететь. Из кустов раздался подозрительный треск и болезненные вопли твари. Вешил несолидно шмыгнул носом, как карапуз, у которого хулиган отобрал любимую игрушку, и хотел было ехидно поинтересоваться у лешего, чем именно такая кончина для животного предпочтительнее сытного существования в клетке с последующим изучением, но передумал. С хозяином леса ссориться не стоило. Ведь магистр пока не отказался от затеи написать свой научный труд, а для этого, похоже, сначала придется вести просветительскую работу среди невежественного местного населения.

– Возьми с собой мальчика, Светлолика, – подал голос жрец и осторожно поднялся на ноги.

Он все еще ощущал некоторую слабость в теле, но озноба не чувствовал. Надсадный кашель перестал терзать старческую грудь, из носа не текло, а что в ногах не тверд, так это обычное, старческое. Не придумали пока еще такого лекарства, чтобы от старости исцеляло. Даже самые могущественные маги стареют, дряхлеют и умирают, несмотря на всю свою магию. Не спасают их от участи смертных ни зелья сложные, ни ритуалы. Разве что процесс замедляют.

– Ну, мне пора, – возвестил Гонорий, оправляя измявшуюся одежду. – До темноты к Хренодеркам выйти надобно, ну и ведьмака, значит, вывести.

Светлолика кивнула. Как ни хотелось ей еще понаблюдать пару дней за пошедшим на поправку стариком, а ведьмак, под дубом оставленный, мог не протянуть не только несколько суток, но и пару часов. Впрочем, жив ли сейчас, тоже неизвестно.

«Надо было Лютого к нему приставить», – запоздало толкнулась в голове мысль.

Но что толку сожалеть о несделанном. Задним умом все крепки, а в нужный момент немудрено растеряться и самому умному.

– Ты, девка, мага с собой все же возьми для компании, – присоединил свой голос к голосу жреца Вяз, и Вешил немного воспрянул духом. А то и тварь подаренную отобрали, и с собой брать не хотят – сплошной затык в научной работе получается. Жди еще, когда так с объектом исследования повезет. – Дорогу скрасит и вообще… пригодится.

– Да на что мне маг сдался? – тут же усомнилась в ценности магистра как компаньона Светлолика. – Да и одну меня в гости звали, нехорошо будет кого-то еще навязывать.

– А я не кто-то, – возмутился Вешил. – Между прочим, научный работник с ученой степенью.

Будет еще каждая девка темная, неученая, критиковать, в нужности его сомневаясь. «Всевышний! От кого приходиться зависеть?» – тоскливо подумал он.

– Возьми-возьми. Лишним не будет, – гнул свое Вяз Дубрович. – Она на нас собак своих науськать хотела, так его предложишь зверям-то. Пока грызть станут, глядишь, с хозяйкой до чего и договоришься. А нет, так убежать успеешь. Молодые ноги – быстрые.

– Мама! – обомлел маг, осознав всю глубину коварства лешего и надеясь, что все неправильно понял.

На том и порешили. И только Вешил так и не разобрался, выиграл он от своего участия или проиграл.

К облегчению Светлолики, ведьмак все еще находился под дубом. Его спина, затянутая в черную, опасно ощетинившуюся серебряными шипами кожу куртки, подпирала мощный ствол, будто Алишер всерьез рассчитывал не только простоять здесь до скончания времен, но и поддержать дерево, в случае если оно надумает когда-нибудь рухнуть. Разумеется, ни одному силачу сей подвиг не по силам. Дуб слишком велик для того, чтобы самый сильный человек смог совладать с его весом. Но ощущение создавалось именно такое. Ведьмак не выглядел тем, кто находится на грани жизни и смерти. Потрепан? Да. Сломлен? Навряд ли.

Ведьма и маг, наблюдавшие за ведьмаком из-за деревьев, отступили еще дальше в гущу леса, чтобы спасаемый, не дай Всевышний, не обратил на них внимание. Если маги зачастую просто презирали ведьмаков, считая их стоящими на ступенях развития чуть выше оборотней, а сами ведьмаки не особо жаловали магов, считая их задирающими нос выскочками и справедливо полагая, что те все время норовят ведьмачьими руками жар загребать, отсиживаясь в каком-нибудь питейном заведении с бокалом хорошего вина, пока ведьмаки рубятся с нечистью, а потом неизменно являются точно к концу драки для завершающего удара, то ведьм не терпели уже сами ведьмаки. Именовали их близкими родственницами нежити прямо в глаза, нелестно поминали их матерей, подробно объясняя, с кем именно не особо притязательным или совершенно слепым (ибо кто еще польстится на таких страшил) те согрешили, что теперь их явно обделенные природой потомки за не имением более достойных для женщин дел (семья, муж, посещение храма, готовка, уборка и так далее) вынуждены прозябать в глуши, мстительно травя население зельями от бородавок. По мнению ведьмаков, подобная деятельность темных шарлатанок (по скудости ума своего возомнивших себя лекарями) унесла больше жизней, чем любая эпидемия бубонной чумы. Светлолика могла бы с этим поспорить, но не видела в том никакого смысла, да и торопилась.