Реставратор галактики - Филип Дик

Глиммунг ввинчивался в воду. Подводные животные во множестве проносились мимо. "Снежинки моря, — подумал он. — Зима животной жизни. Пусть плывут дальше".

И вот перед ним раскинулась Хельдскалла. Ее белые башенки, ее готические арки, ее ажурные опоры — он видел все это множеством глаз. "Вот теперь, — думал он, — я смогу войти в тебя; я стану частью тебя, и тогда мы умрем на берегу. Но ты будешь спасен".

Он различил развалины Темного храма. "Гнилые и бесполезные останки. Они не стоят больше на моем пути. Они мне не помешают, как бы я ни был слаб.

Благодаря всем вам, — думал Глиммунг, — я снова могу действовать. Вы слышите меня?" И повторил отчетливо:

— Скажите, вы слышите, меня?

— Да. Мы слышим.

— Да…

— Да… — Он слышал в себе рокот отвечающих голосов; он сосчитал их; все они были на месте, все жили и функционировали, как его собственные органы.

— Хорошо, — проговорил он и, ликуя, подплыл к Хельдскалле.

"Сможем ли мы это осилить?" — мысленно вопрошал Джо Фернрайт. Ему было страшно.

"Вы сможете, — думал Глиммунг ему в ответ. — Вы, но не я".

Он раздулся, стараясь сделать свою переднюю часть как можно вместительнее.

"Теперь ты — это я, а я — это ты, Хельдскалла, — думал он. — Это свершилось, вопреки Книге".

Глиммунг поглотил затонувший Храм.

"Пора, — подумал он. И замер, прислушиваясь. — Мистер Болдуин, мысленно произнес он, — и вы, мисс Йохез, и вы, мистер Дак, мисс Флег, мисс Раисе, — вы слышите меня?"

— Да…

Слабые, но настоящие голоса, он ощущал их присутствие, их волнение; они, кажется, выдерживали его силу.

— Ну, а теперь дружно взяли, — сказал он им всем. — Чтобы выжить, мы должны подняться. Другого пути нет. И никогда не было.

— Что мы можем сделать? — спросили голоса.

— Слейтесь со мной, — сказал Глиммунг. — Прибавьте ваши силы, ваши таланты, ваши способности… прибавьте все это к моему разуму. Мистер Болдуин, вы можете перемещать материю на расстоянии; помогите мне; помогите всем. Мисс Йохез, вы знаете, как освобождать предметы от коралловых наростов; займитесь этим сейчас. Вы, мистер Фернрайт, соедините расколотые части храма; они сделаны из глины, а вы — специалист по глиняным сосудам. А вы, мистер Дак, как инженер-гидротехник…

— Нет, — ответил Дак, — я археолог-график, специалист по ископаемым предметам искусства; я могу определить, классифицировать их, установить их культурную ценность…

"Да, верно, — вспомнил Глиммунг, — мистер Лунц — инженер-гидротехник; я спутал похожие имена".."

— Сейчас мы сделаем первую попытку, — обратился Глиммунг к своим частицам. — Вряд ли у нас получится с первого раза, но мы можем попробовать еще раз.

— И так всю жизнь? — спросила Мали Йохез.

— Да, — подумал он. — Мы будем бороться, пока живы.

— Это нечестно, — подумал Харпер Болдуин.

— Вы предложили мне все, что у вас было, — отвечал ему Глиммунг, — вы готовы были отдать все, чтобы спасти меня от смерти. Теперь мы начали действовать, так радуйтесь же этому!

И вцепился всеми своими щупальцами в фундамент Храма.

— Прежде, когда здесь обитали Темный Глиммунг и Темный храм, я не мог пойти на такой риск — пытаться поднять Хельдскаллу самому. Теперь можно попробовать.

Попытка не удалась. Храм остался в плену кораллов, прочно удерживаемый на дне своим чудовищным весом. Глиммунг испустил тяжелый вздох. Он чувствовал, что у него болит все тело, и в отдельных голосах звучали тревога и отчаяние. И боль.

— Он не хочет, чтобы его поднимали, — подумал Джо Фернрайт.

— Откуда вы знаете? — спрашивал Глиммунг.

— Я понял это, — подумал Джо. — Когда оказался здесь. Я прочел об этом на кратере, помните?

— Да, — подумал Глиммунг. — Я помню. — Им все больше овладевали усталость и страх.

— Вот опять, — думал он. — Фауст всегда проигрывает. Но я не Фауст. Фауст — это вы. Ваша печаль и разочарование, ваша готовность к поражению.

— Попробуем потянуть вверх, — сказал Глиммунг. — Соединим усилия. — Он ощутил сопротивление фундамента Храма.

— Возможно, вы правы, — подумал он.

— Я знаю, что я прав, — ответил ему голос. — Так уже было раньше, и так будет вновь.

— Но я могу поднять Хельдскаллу, — сказал Глиммунг себе и им. — Мы можем. Все вместе.

С их помощью, превращая их в свои руки, он приподымал здание; он тянул к себе громаду Храма и заставлял ее отрываться от грунта вопреки ее сопротивлению…

— Может быть, это здание убьет меня, — подумал он. — Может быть, именно об этом шла речь в Книге.

Наверно, мне следовал бы оставить его здесь; это был бы самый лучший выход.

Он не поднимется.

Глиммунг предпринимал все новые и новые попытки. Но безуспешно. Храм не поднимался. Он никогда не поднимется. Все напрасно.

— Храм поднимется, — сказал Джо Фернрайт, — когда вы залечите раны, нанесенные вам Темным Глиммунгом.

— Что? — спросил он, прислушиваясь. Остальные голоса присоединились к голосу Джо.

— Подождите до тех пор, пока не восстановите силы.

— Я должен набраться сил, — понял он. — Должно пройти время, немало времени, над которым я не властен. Почему они знают об этом, а я нет? — Он прислушивался, но голоса молчали; они замолкли сразу же, едва он прекратил свои попытки. — Пусть будет так, — решил он. — Я поднимусь на поверхность, и в какой-нибудь другой день попробую снова. И вновь поглощу всех вас. Всех. Вы снова станете частью меня, как сейчас.

— Хорошо, — отозвались голоса. — Но теперь отпусти нас; докажи, что ты можешь нас отпустить на волю.

— Хорошо, я сделаю это, — ответил Глиммунг. И медленно всплыл на поверхность.

Прохладный ночной ветер остудил его кожу, и он увидел мерцание далеких звезд.

На диком побережье, где бродили ночные птицы, он выгрузил всю эту говорящую, скрипящую, шуршащую ораву, всех, кого недавно вмещало его тело, а затем снова нырнул в океан — в океан, где он теперь был в безопасности: он мог остаться там навсегда, и никто не потревожил бы его покоя.

— Спасибо тебе, Джо Фернрайт, — подумал Глиммунг, но не услышал ответа. Тогда он произнес эти слова вслух, и почувствовал себя очень одиноким. Хорошо, когда кто-то обитает внутри. Но придет время, и он еще услышит этот теплый рокот голосов внутри своего тела.

Осмотрев свои раны, Глиммунг устроился поудобнее и стал ждать. Дрожа на ночном ветру и скользя ногами по липкой грязи, Джо Фернрайт прислушался. До него донесся голос Глиммунга:

— Спасибо тебе, Джо Фернрайт.

Он продолжал слушать, но из темноты больше не доносилось на звука.

Джо видел издали силуэт Глиммунга; огромное существо лежало на воде в нескольких сотнях ярдов от берега. "Он мог погубить всех нас, — подумал Джо, — и себя тоже, если бы опять попытался поднять Храм.