Прощай, Лоэнгрин! (СИ) - "Voloma"

Идти, а точнее, ползти, я смогу, но не долго.

Осторожно повернув голову вправо, я наконец огляделась по сторонам и едва не чертыхнулась.

Глубокий овраг. Но всего каких-то сорок метров и я окажусь на дороге.

И вообще, времени у меня особо много не было. Судя по всему, скоро стемнеет, поэтому стоило поискать рюкзак.

Вялая возня, на которой я концентрировалась так, будто обезвреживаю ядерную боеголовку, отняла и без того ничтожные силы. Дыхание становилось более отрывистым и тяжелым. Невероятная слабость от потери крови давала о себе знать. Казалось, что вместо головы у меня гранитный валун, который мало того, растрескивается пополам, так еще и весит не меньше тонны.

Я не смогла перебороть желание еще немного отлежаться. Внезапно подступили слезы и глаза пришлось закрыть, чтобы не разреветься. Ведь глупо умирать вот так… Стоило хоть бы попытаться выбраться, а там уже как пойдет.

Пристыдив себя, я аккуратно перекатилась набок и невероятно медленно попыталась сесть.

Сосны закружились вперемешку с сугробами, и я закрыла глаза. Несмотря на то, что я нешуточно замерзла, пришлось подхватить пригоршню снега и обсыпать им лицо, чтобы отвлечься от нового приступа тошноты. Эта неприятная процедура самую малость помогла и еще минут десять ушло на то, чтобы привыкнуть к вертикальному положению.

Небо начало менять серый оттенок на графитовый и снегопад усиливался. Все время я прислушивалась к тому, не приближается ли машина. Как ни как, дорога была близко. Хотя, что мне от этого?

С открытыми окнами сейчас никто не ездит, а с силой, громко крикнуть у меня не получится.

— Спокойно, — я сделала глубокий вдох и повернула голову, чтобы найти рюкзак.

Зрение приходилось серьезно напрягать. Его уже давно засыпало снегом, так что надо было искать мягкие борозды в сугробах, неестественные и длинные.

Одно подходящее углубление было как раз в десяти метрах от меня.

Стиснув зубы, я подтянула ноги и стараясь не двигать лишний раз головой, я очень медленно стала подниматься на колени.

Вставать в полный рост сейчас было бы большой ошибкой, принимая в расчет серьезное сотрясение и пораненную ногу. Кровотечение только усилится, я головокружение приведет к новому падению.

И так я начала мелко и медленно ерзать, передвигаясь к углублению в снегу. Сумерки сгущались и я поняла, что осталось не больше получаса до того, как лес погрузится во тьму. Остатки сил, казалось, испарялись с последними проблесками света.

Осторожно укладываясь на живот, я чувствовала, как твердая корка заветревшегося снега с хрустом ломалась под тяжестью моего тела и с легким «фух» я проваливалась в сугробы где-то на фут.

Добравшись до углубления я уже настолько сосредоточилась на поставленной задаче, что даже не обращала внимания на резкую боль в ноге, которая переплюнула ноющую и гадкую, которая царила в голове.

Пошарив руками, я безошибочно нащупала рюкзак и осторожно вытащила его. Я знала, что мой телефон был в защитном чехле и его еще нужно было умудриться разбить. Накануне вечером у Хильды я зарядила батарею и сюрпризов с этой стороны не предвиделось.

От спасения меня отделяли считанные секунды. Всего один звонок и примчится….

«Так, а кому звонить?»

Бронелю?

Мужчина преклонных лет меня в одиночку не вытащит.

В полицию?

— Фу, — презрительно выдохнула я и приложила усилия, чтобы не поморщиться.

Скорую помощь? И что сказать? Я тут в лесу, приезжайте поищите меня.

Позвонить стоило Хильде. Она поднимет на уши кого надо и за ухо притащит на помощь Иво.

Телефон, наконец-то оказался у меня в руках. Я зубами стянула с правой руки брезентовую перчатку. Пальцев я особо уже не чувствовала и несколько секунд грела их дыханием, внезапно осознав насколько продрогла.

Свет широкого экрана озарил мое лицо в непроглядной тьме, но тут же окрестности облетел тяжелый вздох, который унес остатки сил.

Батарея могла похвастаться полным зарядом, не то что индикатор сигнала сети, который упрямо выдавал перечеркнутый кружок. Слезы снова навернулись на глаза, но там и остались. На то, чтобы заплакать просто не было сил. Я чувствовала, как волнами накатывается сон. Куда-то пропал холод и боль.

Напоследок я только и успела, что включить на полную громкость первый попавшийся рингтон, который был установлен сто лет на сигнал вызова.

Песня Baha Men —»Кто выпустил собак?» возмущенно разносилась в темноте, и в тот же момент я тяжело легла на спину, прижимая телефон к груди экраном вверх. Звуковой сигнал это хорошо, а вместе со световым еще лучше. Из горла вырвался жуткий хрип, когда я вздохнула.

«Кто-нибудь спасет», — наивно промелькнула последняя мысль и я блаженно закрыла глаза, из которых наконец-то брызнули слезы. То как они стекали по ледяной коже я уже не чувствовала.

Мне было очень хорошо.

Искать кого бы то ни было во время снегопада было настоящим безумием. Практически, нулевая видимость не оставляла шансов на успех, поэтому Рэгворд оставил машину с включенными аварийными огнями на обочине и пешком пошел от Швангау в сторону Нойншванштайна.

Все с кем он успел поговорить в деревне, в один голос твердили, что видели Лору в одиннадцать утра или около того, как она шла по своему обыкновенному маршруту.

Не было никаких сомнений, что случилось нечто плохое. Не было в округе человека, более привязанного к распорядку дня, чем Лора Диони. Она и сама того не осознавала, но отточенные движения уже плохо скрывала наигранная плавность. В этой женщине таилась поразительная тяга к дисциплине и порядку. Да что там говорить, по ее действиям можно было часы сверять.

— Лора! — зычный громкий голос Рэгворда растворился в пелене кружащего снега. Мужчина остановился и прислушался. В это время года темнело рано, пришлось прихватить с собой фонарик, чтобы случайно не свернуть с дороги и не скатиться в овраг.

Любые следы при такой погоде давно замело и позади было больше половины дороги, соединяющей деревню с замком, как вдруг, вдалеке едва слышно раздался странный звук: сбитый и захлебывающийся.

Рэгворд резко распахнул глаза и быстрыми шагами двинулся вперед, стараясь запомнить направление откуда доносилась какофония. Через несколько минут, уже можно было различить, что это песня.

Очень странно, учитывая, что мало кому взбредет слушать подобный ужас в разгар метели. А если это был сигнал телефона, то такой вариант вызывал еще большее удивление. Все местные знали, что звонить на этом промежутке пути можно разве что в колокол, связь здесь не ловила.

Тяжело дыша, Полссон замер на месте, когда понял, что звук снова начинает стихать. Значит, надо вернуться. Догадка пронзила слишком внезапно, вызвав оторопь. Только не это!

Почувствовав дрожь от страха, Рэгворд побежал назад, пока не нашел место, где звук слышался особо четко.

— Лора! — бешено закричал мужчина, понимая, что теряет контроль.

Не под стать ситуации песня беззаботно играла по кругу. Рэгворд прищурился вглядываясь в темноту, фонарик выхватывал только ветви сосен и гигантских елей, которые обвисли под тяжестью навалившегося на них снега. Обшарив лучом света обочину, наметанный глаз реставратора сразу нашел место, где гладкость белоснежной мягкой поверхности была грубо нарушена. Будто здесь вырвали клок, но метель старательно скрывала этот след.

Нельзя было медлить ни минуты. Рэгги сорвался вниз усевшись на свой тулуп, он знал насколько здесь крутой склон и сколько мелкой поросли будет на пути.

— Лора, ты меня слышишь? — снова закричал мужчина, очутившись внизу оврага. Звук был совсем рядом.

Вдруг свет фонаря вырвал из темноты нечто не вписывающееся в идеальный белесый пейзаж — углубление по форме подходившее на человеческий силуэт.

Пробираясь сквозь глубокий снег, Рэгворд добрался до этого месте и ужаснулся, когда увидел застывшее лицо, залитое потеками крови, на котором снег уже даже не таял. В сложенных на груди руках тускло мерцал припорошенный экран телефона.