Идет розыск - Аркадий Адамов

Виталий поежился. Все-таки очень холодно и очень беспокойно на душе. Нет, надо преследовать, надо догонять Другого выхода нет. Упустить этих людей нельзя ни в коем случае — новые беды, новые преступления и жертвы.

Об этом страшно даже подумать. Виталия постепенно начал бить озноб, то ли от ветра, то ли от волнения. И лихорадочно мелькали мысли. Одна то цеплялась за другую, то отталкивалась, то спорила с ней.

Нет, нет, сорвались они скорей всего не неожиданно. Им было ведено быстро возвращаться. Вот, ведь, Шанин не хотел ехать. А Смоляков заставил. Шанину Димочке хотелось, наверное, погулять, выпить, вкусно закусить потрепаться, побахвалиться перед Свиридовым, а может, и к какой-нибудь девчонке здесь сбегать. Не первый раз в деревню эту приезжает, мог и завести подружку. Тогда как не воспользоваться случаем? Совсем не то Смоляков. Этот тебе сбегает. У Димочки ветер в голове, и многого он еще не нюхал. А Смоляков — волк, все он знает, и когда чего опасаться надо, он тоже знает. Ведено ехать? Все!.. Ах, да! Их ждет, видимо, главарь. Лев какой-то. О-о, это совсем интересно. Лев! Это, конечно. Лев Константинович. Никуда вы не денетесь от нас, милостивый государь. Никуда. Мы вцепились крепко. Так что, пожалуй, нельзя этих двоих брать внезапно на трассе. И далеко отпускать от себя тоже нельзя. Так, так… Раз другая цель, нужен и другой план. Другой план…

Уже стремительно прошумели по сторонам дороги темные, глухие леса. Теперь мотоцикл приближался к станционному поселку. Путь, который Родька на своей грузовой машине преодолел чуть не за два часа, Пенкин пролетел минут за сорок. Теперь на дороге попадалось все больше машин, и скорость временами приходилось снижать.

Потом мелькнула суетливая, полная машин заправочная станция. Хмурый, сосредоточенный Пенкин только быстро стрельнул в ее сторону взглядом. Видны стали уже дома поселка.

Теперь Виталий знал: следовало переехать железную дорогу по мосту на другом конце поселка. И уже по ту сторону моста шоссе вскоре вливалось в главную, московскую трассу. Там и находился первый пост ГАИ. До него оставалось совсем немного. Однако скорость на улицах поселка пришлось еще больше снизить, да и дорога здесь стала куда хуже, вся в ямах и колдобинах. Длинный и узкий мост, забитый машинами, проползли вообще черепашьим шагом, хлюпая колесами по грязи, и Виталия все время подмывало выскочить из коляски.

Но вот, наконец, миновали мост, и вскоре показалась на ажурном, металлическом возвышении для лучшего обзора стеклянная будка поста ГАИ с тремя крупными, ночью светящимися буквами на крыше и темными кружками прожекторов по краям. Возле поста стояли два желто-синих милицейских мотоцикла.

Пенкин лихо подлетел к ним и затормозил. Они с Виталием торопливо поднялись по узкой, металлической лесенке. У Виталия это получилось еще и чуточку неуклюже: длинные его ноги совсем окоченели и затекли в тесной коляске. Он даже морщился поначалу при каждом шаге.

В будке оказалось двое инспекторов ГАИ, капитан и старший лейтенант в форменных черных кожаных костюмах. После знакомства и предъявления Виталием своего удостоверения, вызвавшего сдержанное уважение инспекторов, был принят план действий.

Капитан подсел к рации, и уже через несколько минут стало известно, что красные «Жигули» указанной модели и с указанным номером только что миновали ближайший пост в направлении Москвы, опережая возможных преследователей всего на двадцать минут. Далее капитан передал необходимые указания всем последующим постам ГАИ вплоть до Москвы. Задерживать «Жигули» не следовало. Необходимо было установить адрес, куда направлялась машина. Таким образом появилась возможность «выхода» на главаря группы. Поэтому была лишь подстрахована возможность ухода красных «Жигулей» в сторону от трассы до взятия их под наблюдение преследующей группой, обусловлены взаимные сигналы при визуальной встрече и другие необходимые детали подобного рода операции, в общем-то знакомой и, как правило, особой сложности не представляющей. Впрочем, исключения, и не такие уж редкие, все же случались, и тогда подобные операции сразу усложнялись, оказываясь порой чрезвычайно опасными, а то и трагическими. Преследование есть преследование, и всякое тут может случиться. И потому операция такого рода всегда требовала внимания и особой четкости.

Словом, уже через несколько минут, торопливо выпив бутылку молока и сжевав бутерброды с салом, врученные им заботливой Галинкой, а также выкурив наскоро по полсигареты, Виталий и Пенкин простились с коллегами и спустились к своему мотоциклу. Уже садясь в коляску, Виталий бодро сказал:

— Ну, что же, Гриша, придется тебе, брат, попутешествовать со мной, ты уж извини, — и, улыбнувшись, добавил: — А слава пополам, когда этих преступников повяжем.

Пенкин пожал в ответ плечами.

— Служба, — коротко бросил он и толкнул ногой стартер.

И снова полетела дорога, закружились по сторонам под серым, тяжелым небом перелески, черные поля с белыми островками снега, редкие деревеньки. И снова пронзительно свистел в ушах ветер, рвал с головы шапку, леденил уши и лоб, и Виталий еще больше скрючивался, прячась за прозрачный козырек коляски. Одна за другой с шумом пролетали встречные машины, большей частью грузовые, обдавая маленький мотоцикл веером грязной воды. То и дело шел на обгон и Пенкин, не очень церемонясь и с легковыми машинами, и тогда уже больше жидкой грязи из-под колес доставалось Виталию в его утлой коляске. Надо сказать, что дорога и сама по себе была небезопасна, жидкая грязь под колесами работала, как хорошая смазка. Но Пенкин летел вихрем, и у Виталия от этой сумасшедшей скорости иногда неприятно щемило где-то в боку.

Наконец подлетели к следующему посту ГАИ. Не слезая с мотоцикла, перемолвились с дежурным инспектором, который уже поджидал их на обочине шоссе. Выяснилось, что нужная машина прошла всего десять минут назад, идет с невысокой скоростью, около семидесяти километров в час, очень аккуратно, без обгонов, сторонясь встречных машин. Впереди два перекрестка, где они могут свернуть в сторону и при необходимости через некоторое время выбраться на другое московское шоссе. На обоих перекрестках сейчас дежурят инспектора и скрыться машине не дадут.

Закончил свое сообщение инспектор обычным вопросом:

— Какая нужна помощь?

— Все в порядке, лейтенант. Спасибо, — кивнул Виталий.

И мотоцикл, взревев, снова сорвался с места.

«Значит, они не спешат, — думал Виталий. — И боятся дорожных происшествий. Наверное, им надо прибыть на дачу к определенному сроку и время у них есть. Иначе профессионал Смоляков не будет ехать с такой скоростью и так осторожно. Больше всего они боятся, что их остановит милиция. Знают же, что обоих ищут, повсюду ищут. И приметы их есть. Малоприятное ощущение, наверное.

Странно, что они вообще еще не удрали из Москвы. Особенно Смоляков. И сейчас крадутся снова к Москве. С трассы они могут свернуть, только если заметят погоню, слежку и захотят скрыться. Но сейчас они, по-видимому, спокойны».

Виталий начал уже привыкать к сумасшедшей езде Пенкина, к своей неудобной позе в маленькой коляске, даже к холоду и пронзительному свисту ветра над ухом. Все это его уже не отвлекало, как и угрюмый, монотонный черно-белый пейзаж по сторонам — поля, поля, перелески и снова поля. Виталий размышлял.

Итак, еще с первого поста ГАИ ушло сообщение в МУР, Цветкову. И на подступах к Москве, перед дачной зоной, Виталия встретят. Дальше наблюдение поведут другие, на машинах и мотоциклах, постоянно сменяя друг друга, поддерживая между собой непрерывную связь, словом, по всем правилам. И этим подлецам никуда уже не деться. Да, собственно, и сейчас…

Но тут мысли Виталия оборвались. Он увидел стремительно приближающийся перекресток и фигуру инспектора ГАИ в черном, кожаном костюме с белым поясом и портупеей и в белой каске и возле него яркий желто-синий мотоцикл. Инспектор палкой попросил их остановиться.

— «Жигули» с указанным госномером, — быстро доложил он, — только что свернули вон туда, вправо, — он мотнул головой, не позволяя себе указать палкой, и добавил: — Я только собрался следовать за ними. Вам помощь нужна?

— Нет, спасибо. Куда ведет дорога?

— Небольшой город. Через семь километров. Не потеряйте их там.

— Все ясно. Еще раз спасибо, — торопливо ответил Виталий и кивнул Пенкину. — Вперед.

Через несколько минут они уже увидели красные «Жигули» со знакомым номером. Машина шла ходко, уверенно, но неспешно. Вообще машин здесь оказалось значительно меньше, чем на главной трассе, но все же было за кем спрятаться и лишний раз не мозолить глаза. И скорость можно сбросить и перевести дух, наконец, тоже.

Мотоцикл скромно следовал среди других машин, даже не пытаясь никого обогнать.