Золото Атлантиды - Наталья Александрова

– Да не мог он меня видеть! Там же темно было, как у крокодила в желудке!

– Ага, значит, был там, раз знаешь, что было темно!

– Да не был… – скис Ящик. – Это я так, догадался… этого, начальник, к делу не подошьешь…

– А вот мы посмотрим, подошью или нет.

Ящик что-то почувствовал в интонации капитана и с надеждой в голосе спросил:

– Начальник, ты скажи, чего тебе надо. Может, договоримся?

– Может, и договоримся, – оживился Севрюгин. – Если расскажешь мне, для кого машину брал, тогда я забуду про магазин и таксиста…

– Машину? Какую еще машину? – Глаза Ящика подозрительно забегали.

– Ту самую, которую ты у охранника на парковке одалживал. Красивая такая машина, серебристая…

– Ничего не знаю про тот «Лексус»…

– Ага, «Лексус»! А говоришь, что не знаешь! Отпираться бесполезно, Ящик, охранник тебя сдал!

– Вот сволочь! – Ящик скрипнул зубами. – Сдал-таки! Говорил, что будет держать язык за зубами!

– Ужасные времена! Никому нельзя верить! – усмехнулся капитан. – В общем, Ящик, если скажешь, для кого брал машину, – считай, мы с тобой договорились, я забуду про те дела…

– Ладно, начальник, твоя взяла! – вздохнул Ящик. – Правда, брал я тот «Лексус». Но только брал для себя. Девушек знакомых покатать.

– Что?! – Севрюгин хрипло засмеялся. – Ящик, ты на себя в зеркало-то давно смотрел?

– А что такое? – Ящик невольно посмотрел в зеркало заднего вида.

– А ничего! Ты этому «Лексусу» так же подходишь, как кавалерийское седло корове симментальской породы! Тебя бы первый же гаишник остановил!

– Зря ты так… – обиженно протянул Ящик. – Я же ведь тоже человек… у меня своя гордость имеется…

– Ладно тебе, человек! Кончай кота за хвост тянуть! Говори, для кого брал ту машину, – или пойдешь у меня по тем двум эпизодам. Там тебе самое малое пятерик светит…

Ящик наморщил лоб, что-то про себя прикидывая.

– Что, думаешь, раньше выйдешь по УДО? – усмехнулся Севрюгин. – А вот фиг тебе, я все сделаю, чтобы тебя по досрочному не выпустили.

Ящик тяжело вздохнул.

– Пятерик – это плохо… – проговорил он наконец. – Только боюсь я того мужика… очень боюсь.

– Боишься? – Капитан пристально взглянул на Ящика. – А меня ты не боишься? А между прочим, напрасно! Знаешь, что я сделаю? Когда ты на зону пойдешь, я нужному человеку шепну, что ты со следствием добровольно сотрудничал, подельников заложил. Так что тебе на зоне веселая жизнь обеспечена…

– Ты что, начальник! – заверещал Ящик. – Это же не по понятиям! Это же беспредел!

– А меня ваши понятия не волнуют. Если ты со мной по-хорошему, так и я с тобой, а если нет, то нет…

– Да ладно, начальник… – заскулил Ящик. – Ну, брал я машину для того мужика, это что – преступление?

– Для какого мужика? – Севрюгин придвинулся поближе и приготовился записывать. – Кто такой? Как зовут? Где познакомились?

– Как его зовут – я не знаю, он мне документы не показывал. Как познакомились… да он сам ко мне подошел, говорит: хочешь заработать? А кто же не хочет? Я и согласился… он еще сказал – приведи друга, надежного, ну я и привел…

Ящик спохватился, что ляпнул лишнее, и испуганно замолчал.

– Это кого же ты привел? – осведомился Севрюгин. – Того, с кем ты был в «Полундре»?

– Ну да… – уныло протянул Ящик, – Хмыря…

– Видно, что хмыря, – капитан строго взглянул на собеседника. – А имя у этого хмыря есть? Или хотя бы кличка?

– Так это и есть его погоняло – Хмырь! Мы с ним давно корешимся, с тех пор как вместе во Владимире чалились…

– А, так вот это кто! – сообразил капитан. – Хмырь, по паспорту – Семен Семенович Хмыря! Известная личность! За ним такой хвост тянется – и грабежи, и кражи, и разбойные нападения… жаль, что не сумели мы его в «Полундре» оприходовать! Но сейчас меня больше не он интересует, а тот мужик, на кого вы с Хмырем работали. Рассказывай все, что про него знаешь!

– Так я же говорю: ничего толком и не знаю!

– Ну, Ящик, я тебе не советую меня сердить! – Севрюгин задвигал желваками. – Ты меня знаешь, со мной шутки плохи!

– Так я же правду говорю! – простонал уголовник. – Зачем мне тебя обманывать?

– Ох доиграешься ты! Ты же его много раз видел, должен был что-то узнать! Как он хоть выглядел-то?

– Как выглядел? – Ящик понизил голос. – Да как он выглядел… страшный такой. Смуглый, глаза узкие – видно, откуда-то с юга или из Средней Азии. Может, азер, а может, вообще турок. И я тебе вот что скажу, начальник, – я ведь на своем веку разных людей видал, и грабителей серьезных, и убийц. Я во Владимире самого Васю Курносого видел, а его все знают – страшный человек. Но я тебе точно скажу, начальник: этот мужик, что нас с Хмырем нашел, он пострашнее всех будет. Даже пострашнее Курносого…

Севрюгин почувствовал в голосе Ящика неподдельный страх.

– Чем же он так тебя напугал? – спросил капитан.

– Даже не знаю… – признался уголовник после недолгого раздумья. – Вроде ничего в нем особенного, ни роста в нем большого, ни силы, а только как увижу его – прямо мороз по коже! Понимаешь, начальник, даже для убийцы кровь человеческая – не вода, человека жизни лишить – это смертный грех. А этому узкоглазому – что человека убить, что муху прихлопнуть – без разницы…

– Надо же! – Капитан недоверчиво усмехнулся. – Ну а как вы с ним связывались?

– Никак, – ответил Ящик, не задумываясь. – Когда ему было надо, он нам сам по телефону звонил и говорил, куда идти и что делать.

– По телефону? – заинтересовался Севрюгин. – По мобиле, что ли?

– Ну да, он нам с Хмырем специально для этого мобилы дал и только по ним звонил, когда ему что-то нужно. И велел те мобилы больше ни для чего не использовать, никому по ним не звонить.

– Так, значит, ты его номер знаешь? Значит, ты ему тоже позвонить можешь?

– То-то и оно, начальник, что нет! Когда он мне или Хмырю звонил – его номер на телефоне не появлялся. Он нам позвонить мог, а мы ему – нет… ну что, начальник, отпустишь меня? – Ящик с надеждой посмотрел на капитана.

– Нет, не отпущу! – ответил тот.

– Да как же! Ты же обещал!..

– Я тебя отпустить не обещал. Я тебе обещал жизнь капитально испортить, если ты будешь ваньку валять, пустую пургу гнать.

– Да я же все сказал, что мог!..

– Во-первых, не очень-то много пользы от твоего разговора. Во-вторых, тебе только полезно будет маленько у нас посидеть. Для здоровья полезно. Сам же говоришь, что мужик этот страшный. Как ты думаешь, если он узнает, что мы тебя взяли, а потом выпустили, – какая у него мысль в голове заведется? Что ты его сдал с потрохами! И долго ли ты после этого проживешь?

С некоторых пор звонки на ее мобильник с неизвестного номера Марину очень пугали. Так что когда раздался звонок – именно звонок, как в обычном телефоне, так у нее были озвучены незнакомцы, – Марина вздрогнула и выронила из рук пинцет, с помощью которого пыталась добраться до порванного проводка в микрофоне. Мелькнула малодушная мысль сбросить звонок и вообще выключить телефон. Но нельзя – вдруг что-то важное? Или Георгий позвонит, возможно, ему удалось разобраться в дневниках деда.

Но звонил вовсе не Георгий. И не по делу. Предчувствия ее не обманули – звонил все тот же вкрадчивый шипящий голос:

– Ты что же это думаешь – с нами можно шутки шутить?

И поскольку Марина молчала, окаменев от страха, вкрадчивый голос продолжал:

– Говорили тебе: отдай то, что взяла у нее! Говорили: отдай по-хорошему! Ты не послушалась – сама решила воспользоваться! Ну так пеняй на себя!

– Да я… я ничего… – проговорила Марина чужими непослушными губами.

– Та тоже умная больно была. И очень жадная, сама захотела все сделать. И где она теперь, знаешь? В морге отдыхает – и то не вся, а по кусочкам!

– Не смейте меня пугать! – Марина взяла себя в руки. – Говорите: что вам нужно?

– Мне нужно, чтобы ты отдала мне то, что взяла у нее, – голос говорил теперь спокойно и деловито, – и ты это сделаешь, иначе прощайся с сыном.

– Что? Что вы сказали? – Марина с размаху села на стул, потому что ноги стали ватными и уши заложило, как в самолете.

– А ты прими эсэмэс…

Непослушными руками она нажала кнопки, и на экране мобильника возникло лицо Тимки. Ее сына. Ее единственного ребенка.

– Что вы с ним сделали? – закричала она.

Но телефон молчал. Она хотела перезвонить, но номер не определялся. Через некоторое время, когда Марина была уже в невменяемом состоянии, пришла эсэмэска:

«Сегодня после работы тебя будет ждать машина за углом. И никому про это не говори, иначе сына живым не увидишь».

Марина тупо смотрела на тускло светящийся экран мобильника, потом вышла снова на присланную фотографию. Тимка был на ней такой веселый, такой родной, в шортах, с большим ярким надувным мячом в руках.

Но как, думала Марина, как они его нашли? Значит, они все про нее знают? Значит, они внимательно за ней следят? Сыночек, родной мой… Слезы застилали ей глаза.