Слуги этого мира - Мира Троп

Тогда и я себе его дам, – решила Помона. – Должна хотя бы попытаться.

Наконец, они минули поворот к лесу и вышли в поле, где заканчивались посадки поселенцев. Впереди их больше не встретит ни один дом, но и здесь Помона с Ти-Цэ наткнулись на пугало с дощечкой в соломенных руках и надписью: «До скорого!» на ней. Это было последнее послание для нее, и его оставил…

– Пуд! – охнула Помона, узнав соломенную шляпу на голове пугала. – Быть не может!

– Почему же? – спросил Ти-Цэ. – Пуд – один из самых ярых ваших поклонников. Большинство песен, которые поют молодые о вас, придуманы именно им.

– Ты это серьезно сейчас?

– Понимаю. Пуд до этого времени… был к вам не слишком дружелюбен?

Вопрос был риторическим, поэтому йакит продолжил:

– Так вот знайте, что он очень благодарен вам за спасение своей жизни. Пуд увидел в вас того, кто несмотря ни на что хранит трезвый ум. И сострадание. – Ти-Цэ скосился на нее, но Помона воротила взгляд. – Он увидел в вас… не Посредника, нет. Человека. И всеми силами пытается донести эту мысль до окружающих.

– Он стал появляться на виду?

– Пуд посещает все школьные занятия.

У Помоны отвисла челюсть.

– Вы способны менять людей вокруг себя, даже не намереваясь делать этого, – сказал Ти-Цэ, глядя на нее все также пристально. – Это… впечатляет.

– Стражи никак не наказали Пуда за то, что он пропускал школу столько лет?

– Нет, конечно, – сказал Ти-Цэ и хмыкнул, будто понапрасну тратил слова на совсем уж очевидные вещи: – Пуд был полезен нам, пока был «в бегах» от нас. Если бы его нельзя было использовать, мы бы привели его в школу силой при первой же его попытке увильнуть от занятий.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Помона. Рот ее был приоткрыт, по спине пробежал мороз.

– Ну как же, – протянул Ти-Цэ. Они оставили пугало далеко позади и все глубже увязали в пшенице. – Мы не трогали его, чтобы наблюдать за ним. Когда кто-то верит, что без особых усилий обводит другого вокруг пальца, начинает вести себя более опрометчиво. Наблюдая за Пудом, мы всегда могли знать, когда люди проводят свои «тайные собрания» и с каким настроением с них выходят. – Заметив, как смотрит на него Помона, он пожал плечом. – Бросьте. Вы же не думали, что те, кого вы сами называете бдящими, могут быть настолько слепыми?

– Так вы все знали, – прошептала Помона. – Знали, но ничего не предпринимали?

– Создавать такие собрания – выбор людей, – сказал Ти-Цэ. – Даже если он для нас не очень понятен и главная тема обсуждений – насолить нам, мы не имеем права вмешиваться. Можем только делать выводы о том, насколько хаотично действует человечество без Посредника.

– Не имеете права вмешиваться… – протянула Помона и вскинула на проводника глаза. – Слушай, Ти-Цэ, а что насчет того случая с Ханной и Рубеном?

– М-м… Тот служащий был наказан Старшими. Извините его, этого больше не повторится.

– Что?! – ужаснулась Помона. – Ти-Цэ, он спас Ханну! Она не хотела замуж и…

– Я в курсе тех событий, – перебил Ти-Цэ, – но что бы там у людей ни происходило – это их дело. Мы не имеем права действовать на свое усмотрение, и служащий, который пошел у своих чувств на поводу, наказан по заслугам.

– Это несправедливо, – ополчилась Помона. – Разве ты так не считаешь?

– Старшим виднее, – отрезал Ти-Цэ. – Нам вмешиваться не положено – точка.

Помона мрачно скосилась на сопровождающего.

– Именно поэтому, – вздохнул Ти-Цэ, чуть смягчившись, – человечеству нужны не мы, а Посредник – выходец из народа, который понимает, что для людей хорошо, а что – нет. Поймите, Помона, йакиты живут иначе, чем люди, и лучшее, что мы можем сделать – найти человека, который сумеет втолковать это своим. И научить нас, как правильно себя вести, – нехотя добавил Ти-Цэ.

Она не стала тратить силы на то, чтобы втолковать мужчине, что не сможет оправдать таких высоких ожиданий. Как бы там ни было, слова проводника тронули ее, в особенности – то, что йакиты умели признать себя несведущими хоть в чем-то. И нуждающимися в помощи.

Помона шла молча и с улыбкой перебирала в мыслях все то, что успела прочесть на ходу. С грустью думала о том, сколько «писем» не разглядела в темноте, и о том, что так и не увидела перед уходом родной дом. Помона подозревала, что Ти-Цэ нарочно вел ее обходными путями, чтобы не было соблазна топтаться у порога до рассвета.

Помона вздохнула и туже завернулась в мантию. Наверняка корзинка с гостинцами стояла и у ее забора. Может, мама положила еще и свежеиспеченный хлеб с мармеладом и сухофруктами. Помона была единственной в семье, кто его любил.

– Держитесь позади, – сказал Ти-Цэ. Они шли сквозь поле пшеницы, такой высокой, что колосья били Стража выше локтей, а Помоне и вовсе царапали подбородок. – Роса, – пояснил он. – Она вас всю измочит.

– Мантия плотная, – отозвалась Помона, но все же зашла ему за спину. – Ты лучше бы о себе позаботился, – заметила она. Шерсть у него на руках собиралась в сосульки.

– Еще не так промокну, – пробубнил Ти-Цэ.

Помона наградила его затылок вопросительным взглядом, но ничего не спросила. Вразумительный ответ она получит только от собственных глаз.

27

Поле заметно расширилось с тех пор, как Помона прибегала сюда ребенком, но все также имело конец. За это женщина ручалась, поскольку видела его примерные очертания с высоты смотровой площадки. Но сейчас, когда впереди не было ничего, кроме болтающегося мешка и широкой спины Ти-Цэ, ей казалось, что золото колосьев сыплется и будет сыпаться целую вечность. Небо расцвело, старая звезда показалась из-за горизонта, вот-вот должны были распахнуться ставни в поселении. А они все шли, дальше и дальше.

Помона обернулась. Она уже едва видела Серый замок, который был отсюда размером с бриллиант на обручальном кольце. По пятам за ними следовала тропинка из мятых колосьев, которые через час или два должны будут сомкнуть ряды снова. Но Помона уже чувствовала себя отрезанной от Пэчра. Впереди ее ждала одна только неизвестность. Она отвернулась, мысленно попрощавшись с домом, и дала себе обещание возвратиться в поселение более достойным его человеком.

***

Помона не раз пыталась заглянуть Ти-Цэ за плечо или хотя бы за бок, но скоро бросила это занятие. Никогда прежде она не заходила так далеко, и хотела видеть больше, чем затылок проводника, но больно уж буйно росла здесь культура. Она даже засомневалась в том, что тут когда-либо собирали урожай.

– Где стадо? – без особой надежды спросила она.

Ти-Цэ в очередной раз попросил ее подождать, но Помона уже не могла не внимать удивлению. Никакого крупного скота и даже