Слуги этого мира - Мира Троп

Старая звезда поднялась высоко над головами путников, роса испарилась. Помона откинула капюшон: день обещал быть жарким, волосы уже сейчас прилипали ко лбу. Она пожалела о том, что натянула мантию, но когда сказала об этом Ти-Цэ, он возразил:

– В пути жарко не будет. Потерпите. Мы почти на месте.

– Почему не будет?

– Поедем с ветерком.

Она не стала переспрашивать – только кивнула. Долгий, утомительный поход притупил ее боевой дух. В детстве Помона провела бесчисленное количество часов, лежа под деревьями и представляя себе путешествие за пределы Пэчра. Она воображала себя верхом на овце, которая быстро перебирала копытцами и несла ее сквозь дивные земли. И не думала ни о тех временах, когда овечка не сумеет выдержать ее вес, ни уж тем более о том, что в первые несколько часов невероятного приключения будет едва переставлять ноги и не увидит ничего, помимо пшеницы и спины Стража.

Но вот до ноздрей Помоны дотянулся запах воды и водорослей. Она огляделась и увидела по левую руку от себя водоем, тот самый, другой берег которого причаливал к Пэчру. Значит, они обошли его вокруг.

– Что мы здесь делаем? – спросила Помона.

– Вы не видите? Нас здесь ждут.

Помона вынырнула из-за его левого бока и в самом деле увидела на берегу знакомый силуэт: Страж махал им рукой. Ти-Цэ кратко махнул в ответ и тут же опустил руку.

Колосья резко начали редеть, и вскоре остались позади. Они спустились с небольшого пригорка пружинистым шагом и вышли на берег, к Стражу. Удивление снова приосанилось в Помоне: встретивший их мужчина был сырым с ног до головы.

– Так. – Ти-Цэ крякнул вместо приветствия и бухнул мешок об землю. – Кто из наших отправился вперед?

– Ол-Ан, – ответил Страж.

– Твой брат…

– Да. Пересечетесь с ним незадолго до окончания пути.

Ти-Цэ удовлетворенно кивнул. Он поставил руки на пояс и немного помедлил, уставившись на неподвижную водную гладь.

– Сколько здесь ириттов?

– Около пятидесяти, – сказал Страж. – Я обшарил дно почти по всему периметру. Здесь самое большое скопление, крупника в том числе. И это с учетом того, сколько наших не так давно нас покинуло. – Он подмигнул. – Повезло тебе.

– Я по долгу службы, – проворчал Ти-Цэ, и, как бы к слову, повернулся к Помоне. – Простите, но я должен снять служебную форму. В первый и последний раз, пока я с вами.

– Мне все равно, – поспешила сказать Помона. Не хватало еще приказами его раздевать. – Я много раз просила тебя не надевать хотя бы маску.

Ти-Цэ рассеянно кивнул: его мысли были уже далеко. Он расслабил ремешки на затылке и бросил намордник в песок. Торопливо, словно скорость, с которой он нарушал устав, могла его извинить, Ти-Цэ расправился и с застежкой мантии. Она спала с его плеч, и Помона обомлела. Увиденное мгновенно потеснило все мысли о предстоящем путешествии в неизведанные дали.

Спину Ти-Цэ от лопаток до пояса покрывало хитросплетение шрамов. Шерсть на грубо заросшем мясе не росла, только редкий пушок пробивался тут и там. Впечатление было такое, будто с него содрали кожу, и повторяли эту процедуру снова и снова, задолго до того, как спина могла успеть хоть сколько-нибудь зажить.

Ти-Цэ снял с себя набедренную повязку, сложил и бросил ее в уже образовавшуюся стопку тряпья. Он зашел в воду. Помона не могла оторвать взгляд от его почти голой спины до тех самых пор, пока он не нырнул с головой, так тихо, что зеркальная поверхность воды почти не всколыхнулась. Страж, который остался с ней на берегу, наблюдал за тем, как водоем поглощает собрата.

Воцарилась тишина.

Помона растеряно оглядывалась вокруг. Она не знала, чего ждать. Когда Ти-Цэ сказал о крупной скотине, она никак не ожидала, что речь идет о ком-то, кто обитает в воде. Помона беспокойно поежилась: уж не вплавь ли им придется передвигаться целую неделю, а то и дольше?

– Надеюсь, вы хорошо проведете время у нас, – сказал Страж.

Помона дернулась и вынырнула из своих мыслей.

– А, спасибо и… большое спасибо за доверие, – неуклюже закивала она. Убрала выбившуюся прядь волос за ухо, вдохнула поглубже и заговорила четче: – Обещаю, я буду очень уважительно относиться к вашей долине и всем ее обитателям.

– Никто в этом и не сомневается. Главное, чтобы вы смогли верно донести до своих людей все то, что увидите и узнаете. Так, чтобы у них не возникло ненароком желания иным образом… заполнить пробелы своего ограниченного ума.

Улыбка Помоны сползла с лица; она нахмурилась. Страж ничуть не смутился и продолжил смотреть ей прямо в лицо.

– В каком смысле?

– История Старого мира, – пояснил он, – полна примеров, когда человечество уничтожало то, чего не могло понять и принять.

Старая звезда давно растопила все печи, но Помона чувствовала, что замерзает.

– То есть…

– В ваших же интересах быть очень внимательной, – медленно проговорил он, – задавать правильные вопросы и внимать правильным ответам.

– От того, насколько я смогу понять вас, будет завесить судьба вашего общества? – охнула Помона.

Страж расхохотался, и щеки Помоны затянула белизна. Она слышала смех, была уверена, что доносится он прямо из прорезей намордника йакита, стоящего напротив нее. Но совсем не видела веселья в его глазах.

– Вашего, – поправил он ее. – Свой мир мы под удар подставлять и не думали. Позаботьтесь о себе. Докажите, что человечество… не безнадежно.

Помона медленно кивнула и повернулась к водоему, сделав вид, будто высматривает Ти-Цэ. Но никакой водной глади она перед собой не видела. Зато точно знала, что Страж не отвернулся, а по-прежнему разглядывает видимую часть ее лица подрагивающими в глазницах глазами. Впервые за последний месяц она опомнилась, где и с кем находится; все страхи из детства, юности и зрелости вернулись к ней. Как ее вообще втянули во все это? Можно ли представить, сколько дней придется Помоне провести вдали от дома наедине с кем-то вроде этого Стража?

Помона почувствовала, как дрожат ее желваки. Она вспомнила свои собственные слова о том, что хочет выяснить, друзья йакиты людям или нет. Но тогда она была уверена, что убедится в их дружелюбии. А на деле… возможно, очень поспешила с выводами. Путешествие могло оказаться чем-то более опасным, чем она себе представляла.

Помона снова усомнилась в себе как в Посреднике. Стал бы истинный Посредник терять бдительность и так наивно ждать одного только обмена этническими ценностями?

Помона закрыла глаза, чтобы отогнать от себя дурные мысли и привести разум в порядок. А когда открыла, в нее уже летел целый сноп свергающих водяных брызг.

Страж толкнул Помону себе за спину: на то место, где она стояла секунду назад, обрушились две лапищи неведомого ей существа. Оно грузно пронеслось мимо них, прогарцевало