Алая сова Инсолье - Ива Лебедева

— Ну, Иагова ублюдка точно чернюк порешил. Воры иль бандиты труп разрезать не стали бы, на какой шатт им? И у Бенито сына скрюченного в колодце нашли. Сам он так сложиться не смог бы.

— Бр-р-р, до сих пор мурашки по спине. Еще и колодец попортили, кто ж после покойника воду пить будет? Пришлось новый в другом месте копать. Совсем обнаглели, махи проклятые, да сожрут их живые боги.

И так следующие три часа. За это время мы узнали множество местных сплетен, убедились, что маньяк все же существует и до сих пор жив-здоров, но ни разу не перевоспитался. Азу в мешочке от таких новостей беспокойно шевелился, я его чувствовала. Потому что мешочек висел на поясе Инсолье, а тот сидел так близко, что прижимался ко мне не только всем призраком, но и значительной частью себя.

А еще я едва не лопнула. Потому что между беседами с пьянью и акробатическими фокусами с пивом и чужими кружками мой спутник умудрялся все время запихивать в меня какую-то еду. Если я пыталась отвернуться или деликатно отстранить его руку с очередным пирожком — шипел, как рассерженный кот. И поправлял на мне вуаль.

Когда собеседники напились в хлам и не могли уже связать и слова, Инсолье бросил на стол пару монет, они глухо звякнули и покатились по грязноватой столешнице. Подхватил меня за руку и потянул на второй этаж. Там мы предусмотрительно сняли комнатушку на ночь.

— Может, лучше в лесу? — Я шла с трудом — в жизни так не объедалась. Даже дышать тяжело. Ужас какой… — Там хоть насекомых меньше. И трава мягче.

— Насекомых я изгоню, нашим соседям будет очень весело. А вот с мягкостью придется потерпеть. Если уж совсем вашему святейшеству хочется помягче — можете лечь прямо на меня. — Он похлопал себя по груди.

— Ты не мог бы больше так не делать? — Едва дверь малюсенькой комнатки, которую мы арендовали, закрылась, я все же выдохнула и постаралась расслабить полотняные бинты, которыми ко мне примотали подушки.

— Как? Не добывать самому информацию, которую ты хотела получить, рискуя собственной мягкой точкой? — устало схохмил наемник.

— Не пичкать меня три часа подряд пирожками и прочим съестным. — О-о-о, какое облегчение! Оказывается, если не пеленать себя туго-натуго в обнимку с подушкой, в животе гораздо больше еды поместится и она не будет пытаться выбраться обратно.

— Ты беременна, тебе положено есть за двоих. Не рушь ради своих капризов маскировку. Зато никто не спросил, какого ляда со мной за столом жена. Все знают, что южане своих баб от себя на шаг не отпускают, особенно если баба на сносях.

— Тебе так хотелось, чтобы меня стошнило прямо там тебе на рубашку, как настоящую беременную?

— На рубашку не надо, можно на пол. Сама ж сказала, беременным это свойственно. Ничего, привыкнешь. А то достала уже есть как птичка. Тебе еще рожать.

— Я уже. — Ленты окончательно упали на пол, подушки я вручила Инсолье и потянулась всем телом. — О-о-ох, как хорошо…

— Пока еще нет, — после длинной паузы слегка хрипловато, как мне показалось, хмыкнул Инсолье, но подушки забрал и положил на положенное для сна место. Перед этим вдоль всего матраса, а потом и комнаты прошлись каскады фиолетовых линий, отчего орды живности буквально в панике разбежались по всем щелям.

— Все, никаких насекомых и следилок. Можешь лечь. Я отлучусь ненадолго. Дверь запру.

— Да тут шагу ступить невозможно, чтобы не лопнуть, — правильно поняла я мотив его действий. — Не то что куда-то ходить одной. Люди столько не едят, даже беременные! Мне нехорошо, кажется…

— В другой раз вдвое накормлю! — нездорово обрадовался этот извращенец. — Двойная же польза. И кости, глядишь, нормальной бабой обрастут, и бегать не будешь без присмотра. Все, ложись, отдыхай. А я пошел.

Дверной замок щелкнул раньше, чем я сделала два шага до кровати. Странно… пару минут назад Инсолье никуда не собирался. Во всяком случае, мне так казалось. Хотел что-то сказать. Или сделать. Но передумал. Почему?

Глава 32

Инсолье

— Значит, нескольких на городской дороге порешили, троих в реке утопили, двое в лесу сгинули, один в овраге… нет, не подходят. Ритуалами призывать и выяснять нужное место, а потом еще и туда переться — совсем не вариант. А вот тот, кого в колодце калачом свернули, практически идеален! Место искать не надо, все рядом, местные там больше не шляются и не шебуршат, самое то для некроманта. — Я радостно подкинул в воздух мешочек с нашим практически домашним лютым призраком, вызывая у того недовольные подергивания. — Не елозь. Может, сейчас найдем твоего брата по несчастью. Водица хорошо мертвую энергию держит, как и глубокие темные места, куда почти не попадают солнечные лучи. А уж если смерть мучительная, там даже правильное упокоение не всегда спасает.

Я говорил все это и косился на свою святую сволочь. Когда ее крючить начнет? Рыдания будут? Или нотации по поводу непочтительного отношения к мертвым?

Святая склонила голову к плечу, как настоящая сова. Уставилась на меня своей алой повязкой — я с каждым днем чувствовал, как эта тряпка бесит меня все сильнее, словно блаженная зараза за ней от меня прячется. Лучше пусть шрам!

— Ну, где крики и визги? Где проклятия на голову обманувшему тебя темному магу и некроманту? — Я пощелкал пальцами у нее перед «глазами», проверяя реакцию.

— А колодец далеко от центра? Там ночью много народа?

Вопрос прозвучал так неожиданно и не в тему моим претензиям, что я поперхнулся собственным сарказмом:

— Ты сама подумала, о чем сказала? Торг на холме, чтобы от паводков не страдать. А колодцы в низинах роют. Ну и