Тверские ратоборцы - Борис Ершов

 К 16 часам 3 марта, то есть через сутки после начала наступления, город был очищен от оккупантов. Печальное зрелище являл собой некогда 58-тысячный Ржев: всё лежало в руинах, кругом воронки, сгоревшие дома, проволочные и противотанковые заграждения, разбитая техника, трупы горожан и немцев и тишина запустения... Это не преувеличение: в городе на первый митинг пришло всё его население — 250 человек. Остальных немцы либо расстреляли, либо угнали в Германию, либо люди сами погибали под обстрелом артиллерии обеих сторон и под бомбёжкой немецкой и нашей авиации, либо умерли с голоду. Часть сумела ещё до боёв уйти в эвакуацию, много умерло на непосильных работах на оборонительных немецких рубежах.

  Уходя из Ржева, немцы 1 марта согнали в Покровскую старообрядческую церковь на улице Калинина почти всех оставшихся жителей — 248 женщин, стариков и детей, заперли их и заминировали здание. И быть бы страшной беде, если бы не воины 274-й стрелковой дивизии: их тяжёлые миномёты нанесли удар по подвалу в 200 метрах от церкви, где сидели фашисты с «адской машинкой» и которым пришёл конец. 3 марта люди были высвобождены, казалось, с того света. Сам Ржев представлял из себя сплошное минное поле, и долго ещё сапёры работали на разминировании, делая проходы и выставляя таблички «Проверено. Мин нет». Города фактически не стало, из 5443 жилых домов уцелели 297 зданий, разрушена вся промышленная и социальная инфраструктура. Ржев за 17 месяцев пережил ад.

 Считается, что Ржевская битва почти закончилась 3 марта взятием оставленного немцами Ржева. Но это условная дата, ибо наступление наших войск продолжалось, впереди было ещё больше месяца боёв на Ржевско-Вяземском выступе. Ржевско-Вяземская операция завершилась 31 марта, эту дату и принято считать концом Ржевской битвы. 5 марта наши взяли Гжатск, 8 марта — Сычёвку, 10 марта — Белый, 12 марта — Вязьму. Погибло более 138 тысяч бойцов и командиров. «Я в отчаянии хотел было застрелиться, считая себя виновным в небывалой потере людей, но я узнал, что у моих соседей положение было не лучше, чем у меня. Это и вывело меня из шокового состояния», — вспоминал командир роты А.И. Васильев из 215-й стрелковой дивизии: в середине марта 1943 года из 80 человек в роте осталось шестеро!

 Какова цена наших утерянных под Ржевом побед? Она неимоверно высока и превосходит цену победы в Сталинграде (см. таблицу).

 По неофициальным данным, мы потеряли в Ржевской битве более 2 млн. бойцов и командиров, немцы, по разным данным, — от 350 до 800 тысяч человек...

 Ржев — символ отчаянных наших атак, а потому город достоин большего уважения в отечественной истории, которую сохранили для нас деды и отцы в кровопролитнейшей битве Великой Отечественной.

V. НАУКА — ОБОРОНЕ

Фото: Июль 1962 г. Встреча сотрудников НИИ-2 МО с первым космонавтом Юрием Гагариным. В первом ряду третий слева — С. Ф. Ниловский, пятый — Я. И. Трегуб; стоит пятый слева — Д. Г. Винокуров

Генерал, учёный, руководитель

  «До 50 немецких танков за время боёв с 12 июля по 16 августа «нашли свою смерть» под огнём орудий артиллерийской части под командованием Героя Советского Союза Сергея Ниловского» (Анатолий Докучаев. «Советские асы-артиллеристы». Независимое военное обозрение. 12—18 июля 2002. № 23).

 В августе 1950 года по личному указанию И. Сталина была начата разработка первой и единственной в мире зенитной ракетной системы ПВО для Москвы под кодовым названием «Беркут». Для испытания её вооружения в Капустином Яру под Волгоградом (в просторечии «Кап-Яр») создаётся полигон под командованием генерал-лейтенанта артиллерии С.Ф. Ниловского. В декабре 1951 года развернулось строительство подмосковных боевых позиций, а в октябре 1952 года началось формирование первых зенитно-ракетных полков, вооружённых системой «С-25».

 Всё, что связано было с созданием ракетно-ядерного оружия СССР, находилось в ведении Лаврентия Берии, который не доверял никому, кроме (и то, наверное, не на сто процентов) Хозяина. Поэтому высшие чины Министерства обороны были по личному распоряжению Берии ограничены в доступе к сверхсекретной, особо важной государственной информации, каковой являлась информация о ядерной бомбе и ракетах. Не были исключением в этом Г.К. Жуков, А.М. Василевский, С.С. Бирюзов. Они по этой причине неприязненно и настороженно относились к военным, непосредственно причастным к разработке новейшего оружия и подчинявшимся только Берии.

 К ним относился и честнейший С.Ф. Ниловский. У него был пропуск, подписанный лично Сталиным. Каждую неделю генерал-лейтенант Ниловский в течение 20 минут докладывал лично Лаврентию Берии о ходе строительства системы «С-25», каждый месяц тоже в течение 20 минут об этом же он докладывал Сталину.

  В доверительных беседах Сергей Фёдорович признавался, что, идя к Сталину, никогда не сомневался, что выйдет живым, а идя к Берии, в этом никогда не был уверен. Лаврентий всем, кто отчитывался перед ним, наряду с очень разумными и конкретными конструктивными вопросами всегда напоследок задавал один страшный: «А кто теперь мешает работать?» И если кто-то по неосторожности, опрометчиво или сгоряча называл таких — на следующий день названных лиц больше никто не видел.

 Но Ниловского в этом никто упрекнуть не может...

 Сергей Ниловский родился 22 мая (3 июня) 1906 года в селе Ново-Панское, ныне Михайловского района, на Рязанщине. Образование — 7 классов. В неполные 16 лет в декабре 1921 года вступил в Красную Армию. В 1928 году он — старший писарь военкомата в городе Скопин Тульской области.

 К 1929 году Сергей окончил полковую школу и стал командиром отделения, а к 1934 году — командиром взвода, помощником командира батареи. В этом же году его переводят в 108-й артполк в Коломну на должность командира учебной батареи, он служит помощником начальника штаба, затем был назначен начштаба. Однако образования не хватало, и к 1939 году капитан Ниловский окончил курсы усовершенствования командного состава в городе Пушкине под Ленинградом, получив назначение командиром 402-го гаубичного артполка в Коломне.

 К зиме 1939 года руководство СССР начало войну против Финляндии, потребовав у неё часть Карельского перешейка, включая город Виппури (Выборг). В Ленинградском военном округе (командующий К.А. Мерецков) дислоцировались четыре армии, в том числе 7-я, разворачивавшаяся на Карельском перешейке. В её составе оказался и гаубичный 402-й полк капитана Ниловского. Бои шли тяжёлые, кровопролитные. Полк Ниловского при прорыве линии Маннергейма у озера Суммаярви уничтожил четыре мощных ДОТа, десятки других огневых точек, поддерживая продвижение частей 7-й армии к Виппури.

 В числе 400 Героев Советского Союза, награждённых Золотой Звездой 21 марта 1940 года, был и Сергей Ниловский. В августе он стал слушателем Военной артиллерийской академии им. Дзержинского, но пройти полный курс не дала начавшаяся война с фашистской Германией. В июне 1941 года майор Ниловский назначается командиром 699-го артполка на Западном фронте. В августе 1941 года он был ранен, лежал в госпитале до октября, а выйдя из него, получил совершенно иное назначение — командиром 11-го гвардейского миномётного полка знаменитых «Катюш». Разве мог он в тот момент предугадать, что это был первый шаг к переходу в будущем от ствольной к ракетной технике?

 В начале 1942 года Ниловскому присваивается звание полковника (промежуточного «подполковник» тогда не было), и он становится начальником фронтовой группы гвардейских миномётных частей Западного фронта, которой успешно командовал до августа 1944 года (кстати, он воевал в 1941 году возле населённых пунктов Пешки и Ложки близ Солнечногорска).

 Воевал и командовал так, что в 1943 году стал генерал-майором, а в 1944 году — генерал-лейтенантом артиллерии, награждён орденами Красного Знамени, Суворова II и I степени, Кутузова I степени, Богдана Хмельницкого. В 1945 году он был уже заместителем командующего артиллерией 3-го Белорусского фронта.

 В 1946 году С.Ф. Ниловский продолжил учёбу в военной им. Дзержинского академии, в 1948 году стал научным руководителем группы реактивной артиллерии в НИИ-3, а в 1950 году был назначен начальником 6-го факультета академии им. Дзержинского. Тут он распрощался со ствольной артиллерией и с этого времени все свои знания и энергию отдаёт зенитно-ракетному оружию страны...

 Рассказывают, что, когда в 50-х годах в астраханской пустыне за Волгой и Ахтубой прямо с колёс начали развёртывать то, что официально называлось «8-й научно-испытательный полигон Министерства обороны», или просто «Кап-Яр», его начальник, генерал-лейтенант Ниловский лично раздавал денежное содержание из сейфа в «козлике»: семейным служащим побольше, холостякам — поменьше, с предупреждением, что приедет начфин и всё уточнит.