В поисках защитника - Харриет Уилсон

– А что же тогда? – У нее закрывались глаза.

Она с трудом заставляла себя сосредоточиться на том, что он говорил.

– А об этом, сладкая моя, – он поцеловал ее, – я уже очень давно размышляю. А теперь спи. Завтра поговорим.

Лиз спала крепко, без снов и проснулась лишь тогда, когда бледный солнечный свет начал пробиваться сквозь занавески. Джуда рядом с ней не было.

Может быть, он спустился вниз, чтобы приготовить кофе, подумала она, с наслаждением потягиваясь. Но минуты проходили, а он не появлялся, и из кухни не доносился звон посуды.

Лиз откинула одеяло и спустила ноги на пол. Вчерашняя рубашка Джуда висела на стуле. Она надела ее и застегнула на все пуговицы, чтобы выглядеть прилично.

Сначала она зашла на кухню, но Джуда там не оказалось. Не видно было и каких-либо приготовлений к завтраку. Лиз налила воды в чайник и поставила его на газ.

Дверь в гостиную была закрыта, но оттуда доносились голоса. Лиз сначала решила, что это какой-то посетитель, но, взглянув на часы, поняла, что для визитов еще слишком рано.

Господи, да он смотрит телевизор в такую рань!

Она распахнула дверь, приготовившись сказать что-то шутливое по поводу плохого обслуживания в номерах, и остановилась как вкопанная.

Для шуток момент был явно неподходящим. По телевизору передавали какое-то срочное сообщение. Джуд сидел на краешке дивана в напряженной позе и слушал слова диктора.

Лиз увидела на экране дым, груды камней и услышала пулеметные очереди.

– Сообщения из столицы Эль-Кристобаля не позволяют делать окончательных выводов, – говорил диктор, – но стало известно, что крупные силы повстанцев захватили радиостанцию и телевидение. Переворот возглавляет профессор Руй Доминго, бывший вице-президент. Хулио Моралес, диктатор, удерживавший власть в этой южноамериканской стране в течение последних шести лет, находится под домашним арестом. Ворота всех тюрем открыты. Объявлена всеобщая амнистия для политзаключенных.

– Когда это все случилось? – спросила Лиз. – И как ты вообще об этом узнал?

– Твой редактор Клайв позвонил и сказал, что об этом будут передавать по спутниковому телевидению. – Джуд на нее даже не посмотрел. Его голос звучал отрывисто. – Он хочет, чтобы ты закончила интервью и передала ему сегодня же.

– Да. Да, конечно.

Она поняла, что эти новости вернули Джуда в прошлое, напомнили ему о ночных кошмарах. Ей хотелось подойти к нему, сесть рядом и дотронуться до его лица, до его рук и вывести его из этой напряженной неподвижности. Но она не могла сдвинуться с места, на сердце у нее словно лег камень. Она все ждала, когда же он повернется к ней, притянет ее к себе. Но он не отрываясь смотрел на экран.

Картинка поменялась, и она увидела Льюиса Доулиша.

«Каждый, кто верит в свободу, – вещал он, – должен радоваться новостям из Эль-Кристобаля. – Доулиш выглядел изможденным. – Зная не понаслышке о зверствах режима Моралеса, лично я почувствовал облегчение, услышав, что этот человек получил по заслугам».

– Аминь, – тихо прошептал Джуд.

– Но это же хорошая новость, – так же тихо сказала Лиз. – Не правда ли?

– Конечно, кончится все хорошо.

– Тогда… в чем же дело?

– Как раз перед тем, как ты вошла, я увидел человека около президентского дворца. Человека, которого я видел всего лишь раз, да и то мельком. – После паузы он добавил: – Теперь я знаю, как выглядит Ксавьер.

– Тот человек, который похитил тебя и Доулиша? Джуд, кто он?

– Новый президент Эль-Кристобаля – Руй Доминго.

– Ты в этом уверен?

– Об этом говорили в новостях. Тихий интеллектуал, который на деле оказался вожаком партизан.

– О Господи, значит, Эль-Кристобаль перешел из рук одного коррумпированного диктатора в руки другого. – Лиз провела языком по пересохшим губам. – Что ты собираешься делать?

– Сначала я собираюсь закончить интервью, а потом сразу же поеду в Лондон и выступлю по телевидению. Только что звонили из телекомпании твоего бывшего дружка. Они намерены выпустить свою передачу «Из первых рук» в живом эфире сегодня вечером. Мы с Доулишем должны будем обменяться мнениями относительно прошлых событий. Рассказать, как на самом деле было организовано наше похищение.

Ей хотелось крикнуть: «А как же мы?» Неужели их только-только наладившиеся отношения будут сметены ураганом политических событий? Видимо, так. И это отравляло ей жизнь.

Но она взяла себя в руки и спросила:

– Ты не знал… кем в действительности был Ксавьер?

– У меня были смутные подозрения. Но я старался себя убедить, что такого не может быть по разным причинам. Но теперь все наконец встало на свои места.

Лиз улыбнулась:

– Новый президент наверняка жалеет, что не приказал тебя убить, когда у него был шанс это сделать.

– Думаю, что очень многие будут об этом жалеть еще до того, как закончится сегодняшний день.

То, что она услышала в его голосе – категоричность и жестокость, – заставило ее содрогнуться. Джуд встал и затянул пояс махрового халата.

– Я приготовлю кофе.

– Не надо. Я сама. А потом мы продолжим интервью. Постарайся наконец избавиться от призраков прошлого.

– Но не от всех. – Его губы упрямо сжались.

– Конечно, нет.

Лиз вышла, закрыв за собой дверь. Остановившись в холле, она глубоко вдохнула. Она примет душ, оденется, а потом сварит кофе и поджарит тосты. После завтрака они будут работать. Она снова станет всего лишь сторонним наблюдателем – беспристрастным профессионалом.

«Я люблю его, – с горечью призналась она себе. – А для него это просто эпизод, который его утешает и помогает забыть прошлое. Жизнь продолжается, но для меня все кончено. Останутся только мои воспоминания».

– Я уже почти потерял надежду, – говорил Джуд. Они снова сидели друг против друга в гостиной, и Лиз включила свой диктофон. – Во время прогулок я прикидывал, каким образом можно сбежать. Но за мной слишком пристально наблюдали. И у меня не было возможности контактировать с Доулишем, хотя его держали в соседней хижине. Я пытался связаться с ним с помощью азбуки Морзе, используя свою миску для еды, и громко пел по-французски, но не получал никакого ответа. Я даже пытался просто его позвать, но охранники тут же пресекали мои попытки.

– Тебе было известно, что его избивают. Тебе не приходило в голову, что он уже может быть мертв?

– Приходило.

– И что они и тебя могут убить?

– Об этом я думал очень часто. Я знал, что даже если выкуп будет выплачен, они могут нас не отпустить. А потом как гром среди ясного неба все круто изменилось. Старая охрана была заменена новыми людьми. Человек, который отвечал за меня, не перестал быть жестоким, но в то же время было ясно, что ему эти перемены не нравятся. А если человек сомневается, он уязвим – с ним можно договориться.