Хранители Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

Филиппо вылетел из дверей церкви и, шатаясь, сделал пару шагов по улице. Затем он упал на четвереньки, и его вырвало прямо на мостовую. Его снова и снова рвало горячими, горькими струями, будто кто-то старался выдавить из него все то, что он пережил, пока глубоко в душе чей-то голосок молил о пощаде, поскольку был не в силах подавить ни рвоту, ни еще более горький, чем у нее, вкус воспоминания. Из глаз его текли слезы.

Через некоторое время ему удалось встать на колени. Внутри у него образовалась пустота, так что он с трудом мог держать верхнюю часть туловища прямо. Медленно пришло к нему осознание того, что люди приближаются к нему небольшими группами, разделяются перед ним и зловонной лужей и снова соединяются за его спиной, после чего заходят в храм. Скоро должна была начаться вечерняя служба.

Теперь Филиппо понял: все, что он считал хладнокровием и рассудительностью, на самом деле было культурой невмешательства. То, как все старались не смотреть на священника, стоявшего, покачиваясь, на коленях возле лужи собственной блевотины, говорило о том, что точно так же они поступят и в других случаях, – просто отведут взор от самых ужасных происшествий. Завтра другой клирик будет стоять на коленях в другом месте, и его тоже будет выворачивать наизнанку – возможно, от отвращения, но скорее от избытка вина. Точно так же завтра мать и ее малолетняя дочь снова будут здесь, и кто-то, облаченный в сутану, примет ее предложение и пойдет в исповедальню, чтобы еще глубже столкнуть детскую душу в пропасть, а свою собственную обречь на вечное проклятие. Ненависть в глазах матери относилась ко всем: к мужчинам, насилующим ее дочь, к миру, позволяющему, чтобы это происходило, и к себе самой, потому что ей не хватало мужества умереть с голоду вместе с малышкой, а по-другому выжить никак не получалось.

Во что еще оставалось верить человеку в этом мире, если вера эта не была верой во Зло?

16

Когда Носа-картошкой разбудили нежные удары ногой по ребрам, он понял, что, несмотря на неудобное положение, умудрился заснуть. Пленник в смятении посмотрел снизу вверх на мужчину, стоявшего над ним и Плешивым. Широко расставив ноги, тот укоризненно покачивал головой.

– Развяжи нас, задница, – проворчал Нос-картошкой, прежде чем его осенило, что, кем бы ни был незнакомец, не помешало бы вести себя с ним подружелюбнее. По крайней мере, этот тип не был связан по рукам и ногам, как он с напарником. – Если тебе не трудно, – добавил он.

– Как это вы оказались в таком положении? – спросил незнакомец.

– А тебе-то что?

– Это дело рук Киприана Хлесля и Андрея фон Лангенфеля?

Нос-картошкой промолчал. Когда незнакомец назвал эти имена, он растерялся и сделал вид, будто впервые слышит их. Откуда они ему известны? Разбойник почувствовал, как зашевелился Плешивый, и ему вдруг нестерпимо захотелось переглянуться с ним, но он не осмелился этого сделать, так-как боялся выдать себя. Вместо этого, выдержав довольно продолжительную паузу, он сказал:

– А это еще кто такие?

Даже столетний чистильщик сортиров с размягченным от метана мозгом отнесся бы к его словам с недоверием.

– Они по-прежнему вместе? Эти двое и кардинал?

Нос-картошкой беспомощно моргал. Он услышал, как втянул воздух Плешивый, и, сумев вывернуться, ткнул его локтем в бок. Плешивый ахнул и выругался сквозь зубы. Незнакомец переводил взгляд с одного на другого и, казалось, забавлялся.

– Вас приставили к Хлеслям – дяде и племяннику, – усмехнувшись, произнес он. – Я же последовал за Андреем фон Лангенфелем. Сегодня он от меня ушел, потому что моя лошадь потеряла подкову. Я уверен, он обо мне не догадывается. – Незнакомец присел на корточки и осторожно подергал веревку, которой был опутан Нос-картошкой. – Я также уверен в том, что вы провалили задание.

– Кто тебя нанял? – прищурившись, спросил Нос-картошкой.

Незнакомец улыбнулся. Затем с помощью указательного пальца и мизинца правой руки он сложил символ дьявола. Нос-картошкой невольно содрогнулся.

– М-да, дерьмо, – крякнул он. – Киприан нас победил. – Бровь незнакомца поползла вверх. – И Андрей тоже, – поспешно добавил Нос-картошкой. – И их чертова охрана – шестеро или даже семеро парней, целая куча.

– Вот ведь стыдобище, – буркнул Плешивый.

Незнакомец сочувственно кивнул.

– А Киприан сказал, что он собирается с вами делать?

Нос-картошкой отрицательно покачал головой.

– Возможно, они хотят забрать вас с собой в Прагу.

– Это еще зачем? – удивился Нос-картошкой. – Мы смоемся при первой возможности. Их же всего трое.

– Потому что целая куча охранников останется здесь? – невинно поинтересовался незнакомец.

– Да, – с горечью в голосе подтвердил Нос-картошкой и почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. – Потому что они оставят охрану здесь.

– Надо бы вам заранее попытаться сбежать.

– Ты это о чем?

– Я имел в виду, что вы могли бы покинуть это место прямо сейчас.

– Так давай, развяжи нас наконец, здоровяк, – буркнул Плешивый, – и тогда сможешь стать свидетелем первоклассной попытки побега.

– Ах, прошу прощения, – извинился незнакомец. – И где была моя голова?

Он наклонился и так ослабил веревки на руках у Носа-картошкой, что тот теперь и сам мог освободиться. При этом незнакомец улыбался. Однако улыбка неожиданно тяжело, как камень, ухнула куда-то в утробу Носа-картошкой. Незнакомец взялся за веревки, которыми были стянуты ноги незадачливого разбойника.

– Эй, – запротестовал Нос-картошкой, пытаясь дать понять, что с путами на ногах он и сам прекрасно справится. Но незнакомец неожиданно резко выпрямился, задрал ноги Носа-картошкой, описал с ним круг, и разбойник почувствовал, как тело его крутнулось, перевалившись за край пещеры. Он отчаянно схватился все еще связанными руками за кромку и попытался укрепиться. За краем пещеры скала резко обрывалась, а до дна лощины оставалось расстояние в добрых пять или шесть человеческих ростов. Нос-картошкой трепыхался, но ни во что не мог упереться, так как ноги его были связаны. Он заметил, что хватка его немеющих рук стала слабеть.

Все это произошло за долю секунды. Плешивый даже не успел издать потрясенный вопль. Но когда он заорал, незнакомец рывком поставил его на ноги, разрезал веревку на руках и ударил кулаком в живот, так что Плешивый сложился пополам. Затем снова в ход пошел нож и незнакомец разрезал веревки у него на ногах. Однако пока Плешивый хватал ртом воздух, тот, будто играючи, толкнул его. Плешивый полетел в пропасть, и Носу-картошкой, наблюдавшему за ними, показалось, что на какой-то миг он увидел совершенно ничего не понимающую рожу своего напарника. Плешивый рухнул на землю со звуком, который можно услышать, когда мешок с мукой отрывается от консоли для грузов и падает вниз на три этажа, прямо на мостовую.

Лицо незнакомца показалось из-за края обрыва. Он легонько повернул нож. Нос-картошкой еще немного сполз вниз. Он царапал ногтями скалу и чувствовал, как те ломаются, а один вообще был вырван. Боль парализовала всю левую руку.

– А… а… – стонал Нос-картошкой и безнадежно извивался всем телом. Глаза и рот его были широко открыты.

– Твой приятель спрятал где-то нож и полез за ним, – сообщил незнакомец. – Этим ножом он разрезал веревки-, которыми вы оба были связаны.

Незнакомец наклонился, держа нож в вытянутой руке, Нос-картошкой отшатнулся и сполз еще немного, а нож в это время коснулся веревок на его руках.

– А затем вы так торопились удрать, что попытались слезть со скалы прямо здесь, ну и сорвались вниз. Жизнь бывает сурова к таким круглым идиотам, как вы двое.

Нож крутнулся. Веки Носа-картошкой вздрогнули. Неожиданно нож, повернутый рукоятью вперед, оказался прямо у него перед носом.

– Возьми его, – дружелюбно предложил незнакомец.

«Не такой уж я дурак», – подумал Нос-картошкой, но правая рука уже схватилась за него – сработал извечный рефлекс убийц, уличных борцов и ночных домушников. Левая рука потеряла опору, Нос-картошкой одно короткое мгновение висел в воздухе, а затем услышал треск. Он не почувствовал боли, когда его голова ударилась о скалы, а душа все падала и падала, пока тени не поглотили ее.

Незнакомец выпрямился, посмотрел на свой нож и небрежно бросил его. Упав между недвижимых тел внизу, он тихонько зазвенел. Мужчина заметил, что остекленевшие глаза Плешивого смотрят прямо на него, а губы шевелятся, как у рыбы, вытащенной из воды. Судя по тому, в какой неестественной позе он лежал, позвоночник его сломался по меньшей мере в двух местах. Незнакомец пожал плечами. Время может о многом позаботиться, и делает это на удивление быстро. Так же, как и он: у него ушло совсем немного времени на то, чтобы устранить двух дураков, которые наверняка начали бы петь под пытками. Быстро и по существу. Конечно, удовольствия ему это не доставило. Были люди, платившие куда более высокую цену за свою глупость. Например, Равальяк. И были меры, которые вряд ли следовало принимать, ибо распоряжение об их принятии отдавал некий более могучий дух, – однако об этом он догадывался лишь после того, когда все уже было позади Например, отданный ему приказ лично преследовать Андрея а не поручать это дело безмозглой шестерке.