Эгоист (СИ) - Агекян Марина Смбатовна

Шарлотта едва могла дышать, видя не только искренность в его глазах. Его интерес был… не сиюминутным, не продиктованным только обстоятельствами одного вечера.

Господи!

— Уильям, милый, почему ты мешаешь Шарлотте кушать?

Спокойный голос графини ворвался в сознание и вернул к реальности, где Шарлотта обнаружила, как при всех недозволительно близко склонилась к Уильяму.

Проклиная себя за то, что не в состоянии бороться с румянцем, от которого горело лицо, она выпрямилась и, быстро опустив голову к тарелке, принялась есть, делая вид, будто занята.

Уильям отвернулся от нее и угрожающе посмотрел на мать, у которой был слишком невинный вид.

— Я рассказывал ей о том, какой сегодня вкусный черепаховый суп приготовил наш повар.

Доротея улыбнулась, едва заметно покачав головой.

— Тогда позволь ей самой оценить старания нашего повара.

Лидия, сидевшая чуть дальше от брата с левой стороны, с интересом посмотрела на него.

— Дорогой брат, не хочешь рассказать нам о том, куда подевался большой куст гиацинтов, которые так заботливо выращивает наша матушка? Мне сегодня сказали, что именно ты ушел из дома с большим букетом. Куда ты уносил их? Кому они были предназначены?

Шарлотта едва не подавилась супом. Вытерев губы салфеткой, она быстро взяла бокал с красным вином и сделала несколько глотков, заметив при этом, как нервно Уильям схватил свой собственный бокал.

— Дорогая сестра, — обманчиво мягким голосом заговорил он, глядя на Лидию, — как мне известно, ты уже несколько лет не живешь в этом доме. С каких пор тебя беспокоит такой пустяк?

Улыбка Лидии стала шире.

— С тех пор, как я узнала о том, что гиацинты — любимые цветы нашей дорогой Шарлотты. Скажи, умоляю тебя, что они были предназначены ей. — Лидия тут же перевела нетерпеливый взгляд на Шарлотту. — Дорогая, надеюсь, он привез этот букет тебе, а не какой-нибудь тайной возлюбленной?

Шарлотта задыхалась. Лидия в сущности просто подразнивала и пыталась в какой-то степени сблизить своими разговорами подругу и брата. Только понятия не имела о том, на какие глубокие раны наступала.

Сделав еще один глоток, Шарлотта поставила бокал на стол и наконец ответила, потому что все, включая и Уильяма, ждали ее ответа.

— Да, они были для меня.

Лицо Уильяма помрачнело, зато глаза Лидии довольно просияли.

— Я знала, что у моего брата идеальный вкус!

— Букет был действительно красив, — раздался голос Прюденс, которая сидела возле Эстер и мечтательно смотрела на Лидию. — Жаль, что Шарлотта унесла его к себе в комнату.

Ее слова подхватила Эстер.

— Обычно, когда джентльмены приносят мне букеты, я их оставляю в общей гостиной.

Лидия лукаво улыбнулась.

— Это был не обычный букет и не от обычного джентльмена. — Она снова с лукавством взглянула на брата. — Правда, Уильям?

Шарлотта ощущала на себе острый взгляд Уильяма, от которого у нее горело всё внутри. Еще немного, и все ее тайны могут вывернуть наизнанку и высыпать на стол! И лишь, совладав с собой, она обнаружила, что Уильям сам испытывает муки неловкости, когда, взглянув на него, поняла, что он готов убить свою хитрую сестрицу.

— Тебе больше не о чем говорить, сестра? — спросил он, скрипнув зубами.

Лидия одарила его улыбкой, полной обожания.

— Предлагаю выпить тост за идеальные букеты.

Леди Холбрук развеяла напряжение, царившее за столом, когда начала непринужденный разговор об отвлеченных вещах.

Вскоре суп сменили основные блюда, перед Шарлоттой поставили тарелку с овощами жареной ножкой баранины. Вид сочного, отлично приготовленного мяса вызвал в ней… легкий протест. У нее не было аппетита, она даже не чувствовала вкуса еды. Потому что не только сидела невероятно близко к Уильяму. У нее замирало сердце каждый раз, когда он двигался. Как например сейчас, когда он будто невольно склонился в ее сторону, отпил немного вина из своего бокала и тихо заговорил, не глядя на нее.

— Я когда-нибудь убью ее.

Шарлотта удивленно посмотрела на него и, проследив за его взглядом, заметила, что он сверлит глазами слишком часто улыбающуюся Лидию.

— За что? — спросила она так серьезно, будто он сам был серьезен в своем желании.

Уильям медленно повернул к ней свою голову.

— Иногда она бывает чрезмерно любопытной, не находишь?

Впервые за долгое время Шарлотте пришлось согласиться с ним. Особенно, когда она вспомнила, как столкнулась с его сестрой в Гайд-парке.

— Да, это верно, — кивнула она, испытав даже облегчение, когда ее отвлекли от тяжелой пищи.

Глаза Уильяма вспыхнули теплотой и такой неподдельной благодарностью, что у нее перехватило в горле. Он не мог не заметить, что она действительно впервые согласилась с ним. И это… как будто объединило их, создав некую связь, которую она не могла разорвать.

— Иногда она бывает слишком невыносимой.

Шарлотта быстро взглянула на подругу.

— Но она любит вас так же, как вы ее. — Она снова посмотрела на него. — Вы бы не причинили ей вреда, как бы сильно она вас не раздражала.

В памяти вдруг всплыл короткий разговор, который они вели в ночь его ранения, когда она не должна была позволить ему уснуть.

К ее полной неожиданности, Уильям посмотрел на нее так, будто вспомнил о том же.

Он вновь опустил голову, а потом она застыла, ощутив, как он накрыл ладонью ее руку, которая лежала на столе. При всех!

— Иногда крайне необходимо держать своих сестер подальше от своей жизни. — Он лениво перебирал ее пальцы. И это вызвал легкий озноб во все теле, потому что их руки не были укрыты перчатками. — Какие у тебя красивые пальцы… — пробормотал он.

Шарлотта резко отдернула руку, боясь, что у нее сейчас лопнет сердце.

Но он удержал ее пальцы в своей руке.

— Пожалуйста, отпусти меня, — прошептала она, едва живая.

Он поднял на нее свои завораживающие глаза, и было в его темных глубинах нечто такое, что заставило ее застыть.

— Скажи, а он дарил тебе цветы?

Шарлотта даже рот открыла от его бесцеремонного вопроса. Не только потому, что поняла, о ком он говорит. Она была разгневана тем, что Уильям заговорил об этом при всех, и хоть говорил тихо, это нисколько не извиняло его. Потому что он смотрел на нее так, будто ответь она положительно, это прозвучало бы как признание в убийстве.

— Как вы смеете!

Он сильнее сжал ее пальцы. Лицо его напряглось, а на щеке под бакенбардам, задергался желвак.

— Так что, Шарлотта, дарил или нет?

— Я даже не стану отвечать на этот вопрос.

Глаза его потемнели.

— Дарил, — быстро заключил он.

Это разозлило ее.

— Конечно, дарил, потому что нормальный кавалер всегда дарит цветы своей даме.

Он прищурился.

— Стало быть, я не нормальный кавалер?

Шарлотта снова дернула руку. Но и тогда он не отпустил ее.

Господи, чего он добивается? Еще одного скандала?

— У вас просто талант тянуть за словами! Я такого не говорила.

Он подался к ней еще ближе.

— А скажи, ты хранишь его цветы так же в своей комнате, как мои?

Она же так хотела просто прийти, просто поужинать, возможно, обменяться несколькими словами, и вернуться домой. Но кажется, всем ее добрым, незамысловатым планам пришел конец.

Каким-то чудом она все же выдернула руку из его пальцев, ощущая на него такой гнев, что ее даже стало трясти.

— В любом случае это вас не касается.

Его взгляд стал острее.

— Сердце мое, это очень даже меня касается!

Она вдруг поняла, что ненавидит его за то, как он называет ее.

— Если вы будете продолжать в таком же духе, я встану и уйду.

Он взглянул на стол, пытаясь отыскать ее руку.

— Ты не посмеешь. Я этого не позволю.

Подошли слуги, которые приносили десерт.

Шарлотта испытала такое облегчение, что едва не расплакалась, когда между ними встал дворецкий.

— Милый брат, — снова послышался веселый голос Лидии. — Ты снова мешаешь Шарлотте насладиться изысканными блюдами нашего повара.