Единственный (ЛП) - Вернон Меган

— Ты всегда кажешься слишком собранной, словно просчитываешь каждое свое движение. Когда я впервые увидел тебя, ты меня заинтриговала. И дело не только в том, что в костюме Гермионы ты смотрелась невероятно сексуально, но и в том, что ты была бы еще красивее, если бы я смог заставить тебя отпустить меня. Я хотел быть тем, кто сделает это с тобой. Я и только я. — Он убрал руку с моего подбородка и убрал упавший локон за ухо. — Та ночь, когда ты узнала о раке, была самой настоящей из всех, что я когда-либо видел. Ты отпустила себя. Ты впустила меня, и я увидел ту часть тебя, которая не была так взвинчена. Конечно, это был не приятный опыт, но я был рад, что ты открылась.

— Я не завелась, — запротестовала я. Хотя, я не была так уверена в этом, даже когда говорила это. Он был отчасти прав. Было что-то такое, что мне нравилось делать. Я не хотела сюрпризов. Я практически планировала всю свою жизнь и привыкла к бытовухе. Именно так мне и нравилось. Потом в мою жизнь вошли Джон и рак, и все мои планы вылетели в окно.

— Это не так уж плохо. Твоя прилежная сторона довольно сексуальна. — Он наклонился ближе, его губы коснулись моего уха. — Но не было ничего горячее, чем смотреть, как ты кончаешь на танцполе для меня.

Все мое тело вспыхнуло от его слов.

— Это было другое.

— Как ты думаешь, почему меня так тянуло к тебе? Я хотел узнать девушку за костюмом Гермионы, и когда ты отпускаешь ее, становится невероятно жарко. Так что отпусти, Рыжая. — Он прикусил мочку моего уха, а затем его губы спустились к моей шее, его зубы прикусили мягкую кожу.

Низкий стон собрался у меня в животе и вырвался изо рта. Я попыталась сдержаться, но ощущения его теплых губ было достаточно, чтобы превратить меня в лужицу желе.

Его губы снова прижались к моему уху.

— Как бы мне ни хотелось остаться здесь, я думаю, что нам нужно попробовать покататься. — Он оттолкнулся, схватил меня за обе руки и потянул за собой, скользя по катку.

— Ты сейчас серьезно? — Я вытянула ноги вперед, пытаясь сдвинуть их, не упав, когда он двигался, как будто это было не так уж и важно.

— Ну же, отпусти меня. — Его глаза умоляли меня, когда он тащил меня по кругу вокруг маленького катка.

Две другие девушки даже не обращали на нас внимания, а парень у стойки с закусками ни разу не поднял глаз от телефона, но я все еще боялась упасть. Не то чтобы я боялась пораниться на льду или даже опозориться перед Джоном. Это было что-то другое. Что-то почти первобытное, что не позволяло мне.

Затем Джон отпустил мои руки, но все еще оставался всего в футе от меня, медленно пятясь назад.

— Зачем ты это сделал? — Я держала руки перед собой, мои ноги все еще двигались вперед, но неуклюже, как будто я могла поскользнуться в любой момент.

— Держи меня за руки! — Я потянулась вперед, но он откатился назад, едва оказавшись вне досягаемости.

— Джон! — завизжала я.

Он улыбнулся, едва показав зубы.

— Ну же, Рыжая. Ты можешь либо продолжать кататься на коньках, либо упасть. Ты никогда не узнаешь, что произойдет, если не попытаешься.

— Это не смешно! — Я споткнулась, пытаясь дотянуться до его рук, но каждый раз, когда я приближалась, он был быстрее и убирался с дороги.

— Что же это будет, Рыжая? Продолжишь катиться или упадешь? — Он поднял бровь.

— Я не знаю, что за психологические штучки ты затеял, но это не смешно! — Я рванулась вперед, надеясь упасть в его объятия, но он двигался слишком быстро. Мои ноги подкосились первыми, скользя по льду, как масло по сковороде. Мои ноги взлетели в воздух, и я двигалась слишком быстро, чтобы даже моргнуть или пошевелить руками, чтобы смягчить удар. Вместо этого я упала грудью и лицом на лед.

Джон был рядом со мной, поднимая меня на колени. Но это не остановило боль от взрыва на моем теле. Холодный лед пропитал мою одежду, и мой нос, казалось, согнулся пополам.

— Ты в порядке? — Голос Джона был мягким и озабоченным, но в тот момент я разозлилась на него за то, что он позволил мне упасть.

— Нет! — Я бросила его руки вниз, а затем попыталась встать сама, но в итоге сильно упала на задницу. Там у меня наверняка будет синяк, который добавится ко всем моим внутренним. — Ой.

Джон поднял меня на ноги. Я сдалась и позволила ему, так как, очевидно, не могла контролировать свои собственные ноги.

— Кажется, я сломала нос, — захныкала я.

Он повернулся ко мне лицом.

— Я не думаю, что он сломан, может, просто ушиб.

— Тебе легко говорить, что ты не сломлен. — Я дотронулась до своего носа, отчего он заболел еще сильнее, и поморщилась.

— Ты тоже не сломлена, Мелани.

Я встретилась с ним взглядом. Он редко называл меня Мелани. Вместо того, чтобы улыбнуться, он был смертельно серьезен.

— Я знаю, что ты пытаешься сделать, — прошептала я.

— И что же? — Он наклонился и прижался своим лбом к моему.

— Пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше.

— И я никогда не перестану пытаться. Ты застряла, и ты со мной. Сломанная или нет, я никуда не уйду.

Я медленно выдохнула и закрыла глаза.

— Я хочу домой.

— Мелани…

Я крепче зажмурилась. Я не хотела его видеть. Я хотела, чтобы это свидание заставило меня забыть об операции. Забыть обо всем плохом дерьме. Теперь мне не хотелось ни о чем думать, кроме как о том, чтобы проспаться.

— Я сказала, что просто хочу домой.

Глава 20

Мое первое свидание с Джоном было не совсем таким, как я надеялась. Остаток уик-энда мне пришлось прикладывать лед к лицу, а из-за разбитого носа все выглядело так, будто я подралась. Возвращаться в понедельник на занятия было ничуть не лучше.

— Эй, Рыжая, как там твой нос? — Джон плюхнулся на сиденье рядом со мной, как будто ему было все равно.

Я посмотрела вперед, стараясь не смотреть на него.

— Это ты с ним сделал, так что, если не возражаешь, я хотела бы сосредоточиться на лекции, поскольку скоро выпускные экзамены.

Девушки перед нами оглянулись через плечо, на их лицах было написано отвращение.

Я ухмыльнулась.

— Не забегайте вперед, леди. Я упала на коньках, он не избивает меня и не вовлекает в какой-то странный половой акт. — Это заставило их повернуть назад.

— С каких это пор секс связан с синяками? Что за фигня тебе нравится, Рыжая? — Он наклонился ко мне, его голос был низким и почти у самого моего уха.

— Я не с тобой разговариваю, Джон, — процедила я сквозь зубы.

— Я же говорил тебе. Ты так легко от меня не избавишься.

Я застонала. Он миллион раз извинялся за то, что я упала на лед, но потом снова говорил, что это хорошо, потому что мне нужно было отпустить себя. Ему легко говорить. У него не было болезни или бывшей, которая подарила ему это. Было трудно начать что-то новое, не говоря уже о том, чтобы отпустить, когда это всегда было в глубине моего сознания.

— Я даже не знаю тебя, — сказала я, но тут же пожалела о своих словах, какими бы правдивыми они ни были.

Что я на самом деле знала о прекрасном мальчике, который нес меня по лестнице после операции? Я знала, что падаю, очень сильно. Больше, чем для кого-либо другого, и это пугало меня. Меня пугало, как много я готова была сделать для него. Как сильно он заставил меня забыть о том, каким придурком был для меня Робби.

— Ты же знаешь меня, Мелани. Лучше, чем кто-либо, — прошептал он последнюю часть. — Это ты для меня загадка. Ты та, кто держит все внутри и не отпускает.

— Ты все время это повторяешь. Я не понимаю, к чему ты клонишь. Ты хочешь, чтобы я продолжала падать лицом вниз? — Я подняла глаза, увидев, что профессор вошел в аудиторию, и понизила голос. Я действительно намеревалась сдать экзамен, и с тех пор, как начала сидеть рядом с Джоном, старалась не обращать на него внимания.

Его рука выскользнула из-под стола и медленно двинулась вверх по моей ноге, пока его пальцы не коснулись внутренней поверхности бедра. Он не мог просто сделать что-то сексуальное и думать, что я так легко прощу его.