Мираж Огня (СИ) - Грозовская София

- Ты совсем дурак, да? Я помочь хочу, Туся, - произнес Дьявол и замолчал, а я усмехнулся. Помочь он хочет, ну-ну, - Ну вот смотри, ты мне не веришь, потому что я - дьявол,так? Но, Антоний, не я толкаю людей во грех. Они сами совершают их. Я иногда за твоими инквизиторами пытки для ада записываю!  Вы, Антоний, страшнее чем я!  А трактаты вашей инквизиции? Ты их сам-то читал?

Я продолжал молчать, не понимая зачем младший из архангелов решил навестить меня. Это испытание богом? Мой взгляд уперся в пасмурное небо.

- Зачитываю, - прокашлялся Люцифер, а в его руках развернулась книга, похожая на гримуар, но с гербом моего ордена. - Суккубы, демоны среднего ранга в преисподней, совращают мужчин, толкая их во грех адского соития. Эти демоны коварны и забирают мужскую жидкость, чтобы отдать ее инкубам. Инкубы - демоны среднего ранга, как и суккубы. Они приходят и толкают во грех женщин на адское соитие, используя семя, принесенное суккубом, чтобы зачать антихриста. Туся, ты вдумайся! У меня там что по-твоему? Норма по надою?

Я скрестил руки на груди и опустил голову, в надежде, что мой смешок не заметит Дьявол.

- Туся, одумайся! Посмотри вокруг! Ты - человек, и они люди! - доказывал мне чернокрылый, обводя рукой абсолютно пустой двор обители. - Все, кто в этих стенах - люди. А люди, Антоний, живут страстями.  И чем больше ты противишься этому - тем хуже для тебя. Потом будешь корить себя за то, что не сделал этого намного раньше. Хочешь еще пример? Пожалуйста! Взрастил Отец древо добра и зла, показал его людям и сказал, чтобы его не трогали! А что в итоге? Двух дней не прошло как по райскому саду разнесся хруст и звуки ом-ном-ном! Две прожорливые гусеницы обжирали яблоню…

- Персик! - послышалось откуда-то сверху, а я дернулся, ничего не видя.

- Вообще-то это был … - начал я, вспоминая Адама и Еву.

- Если сейчас ляпнешь “маракуйя”, я тебя оставлю без рифмы! - вздохнул Дьявол.

Люцифер отвлекся, завидев кого-то за моей спиной. Я тоже развернулся посмотреть кто там и увидел, как к нам идет старый Мораис.

- Старик, здрав будь! - крикнул Люцифер, подзывая к нам старого конюха, - Скажи, отец, давно ли ты здесь?

Люцифер обвел рукой церковь и снова посмотрел на Мораиса. Старик усмехнулся и как-то мечтательно посмотрел на стены церкви.

- Давно, сынок. Очень давно…- задумчиво ответил конюх, не сводя глаз с величественных стен.

- Скажи мне, отец, разве бог не завещал людям плодиться и размножаться? - поинтересовался Люцифер, а Мораис кивнул, наконец-то обратив внимание на хозяина ада, - Так почему же инквизиция запрещает себе эти божьи заповеди?

- Каждый устраивает сам свой ад, - пожал плечами Мораис, беря под уздцы лошадь и уводя ее в конюшни, - Здесь слова божьего давно уже нет, но надежда есть…

С этими словами Мораис скрылся вместе с лошадью, оставляя меня в полном недоумении. Я развернулся обратно к Люциферу, но и его не было тоже. Что происходит?

Я направился в стены обители, внутри кипела жизнь, люди стали выходить на улицу, на заднем дворе слышались удары мечей, шла тренировка.

- Святой, - окликну меня епископ, на пол пути к келье, - Тебе доставили буллу? Логот так и не вернулся. Ты прибыл один в обитель? Или он еще в пути?

Дай мне сил, Господи… Ну почему когда я просто хотел отдохнуть у нас внезапно стал рушиться привычный мир?

- Логот получил мое благословение на мирянское житие, - твердо ответил я тоном не терпящим возражений, - Каждый из нас выбирает служить себе или богу. Верно, святой ОТЕЦ?

Намеренно выделил я последнее слово, давая понять, что в курсе всего, ну или почти всего, что происходит в обители. Епископ молча кивнул, принимая мое условие.

- Святой отец, расскажи мне про проклятие ведьм о вечной жизни, - остановившись попросил я епископа, всем видом показывая, что никуда не спешу, - Просвети же святого. Если до папы дошло, что я живу в воскресии, то и это не останется без внимания Его Святейшества. Что я должен сказать ему, если он спросит меня об этом? Не хочу, чтобы пострадала эта обитель, что так радушно приняла меня под свои святые своды.

Епископ колебался, боялся, что как только я предстану перед Иоанном, то сразу все и всех сдам. Идея, признаюсь, была, но я привык разбираться во всем самостоятельно.

- Существует легенда, сын мой, что человек, добившийся взаимной любви с ведьмой - обретает бессмертие, - отмахнулся от меня епископ, давая понять, что ничего интересного в этой легенде нет, - Но это противоречит слову божьему. Как можно любить еретичку? Это же ужасно сын мой. Но даже если такое случается, это значит лишь одно. Он околдован! И подобный грех может снять только папа. Если случай не запущен окончательно и не дошло до сожительства.

Я нахмурился, понимая, что сейчас епископ не двусмысленно намекнул мне на Софу, а святой отец вознес руки к небу и перекрестился. Я разрывался между тем, чтобы напрямую спросить его о наложницах, и в то же время понимал, что уезжаю и оставляю Софу здесь одну.

- Не печалься, сын мой. В моей молодости меня тоже околдовала ведьма. Ох и глуп я был и так юн, - с сожалением произнес епископ, предлагая мне пройтись и прогуляться. Я принял приглашение и двинулся на задний двор, -  Возвращаясь после битвы, я был сильно ранен. Меня подобрала ведьма и вылечила раны. Вот только я не знал, что мне в питье и в еду она подмешивала снадобье, что заставило меня полюбить ее. Как я мучился, как мучился, Антоний! Мне никто не смог помочь, даже папа.

- И как ты справился с наваждением ведьмы? - почему-то спросил я, примеряя ситуацию на себя, и понимая, что это и нужно святому отцу. - Что ты сделал для того, чтобы освободиться от нее?

- Я сжег ее, сын мой, - с притворным сожалением произнес епископ и сжал мое плечо, - Это оказалось единственным избавлением. Тебе пора, Антоний, папа возлагает на тебе надежды, которые не оправдал Виттор. Я стар, святой, и на мое место уже подбирается приемник. Виттор опозорил мое учение, расписавшись перед всеми в своем бессилии.

Оборвав разговор епископ развернулся и направился обратно,. Я вышел на улицу, в надежде найти Мораиса. Возле ворот уже толпились желающие стать инквизиторами.

- Мораис, - окликнул я старика, заходя в конюшни и осматриваясь по сторонам, - Мораис, ты здесь?

Я нашел дремлющего старика в самом конце конюшен. Он по прежнему лежал на сене и укрывался старым плащом. Почему он не пошел в свою келью?

- Мораис! Тебя опять выгнали, старик? Идем, покажешь мне виновного, - разбудил я громким гласом старика. Мораис открыл глаза, а улыбка тронула старые губы, - Мне здесь привычнее, Антоний, но я всегда ночую в обители. Я стар, сынок, и времени на отдых требуется все больше. Ты просил старого Мораиса и о совете или помощи?

Я задумался, а стоил ли просить старого человека сейчас идти со мной. План мой по отсеву был хорош, но это -  не повод тревожить старика.

- Брось, Антоний,- отмахнулся Мораис и кряхтя стал подниматься , я подал ему руку для опоры, - Если тебе понадобилась помощь, то старый Мораис так и быть забудет, про лишние двадцать лет своего возраста. Скажи мне, святой, чем я могу пригодиться? С Божьей помощью, разумеется.

- Сегодня пришли новобранцы. Они с пеной у рта доказывают мне, что очень хотят стать инквизиторами, убивать нечисть и жечь нечестивых, - усмехнулся я подражая голосу того мальчишки, на что Мораис тоже заулыбался, - Да вот только невдомек им, Мораис, что инквизиция - это, в первую очередь, слово божие и оплот справедливости. Скажи, старик, есть ли где поблизости сгоревший дом или строение?

 Я помог Мораису выйти из конюшен. Старик присвистнул, увидев дюжину добровольцев, готовых служить святой церкви. Хоть сразу факел в руки! Старец поджал губы, а его лоб нахмурился,  но спустя пару минут  Мораис снова сиял, как начищенная монета.

- Здесь недалеко есть винодельня. Хозяин переехал в более большой дом и расширил погреба, а старые сжег, чтобы ересь в нем не поселилась, - хохотнул старик, подмигивая мне, - Она недалеко отсюда, четверть часа пешком. Я понял тебя святой и буду ждатьтам. Ты никогда не изменяешь своим методам, да?