Диалоги - Диас Назихович Валеев

С а л и х. А почему бы не потанцевать?

Н а с ы р о в (Дине). Вы не против? Давайте тоже потанцуем.

Н и к о л а й (наливая в рюмку вино). С тоски пьют. С радости пьют. Когда люди кончат пить? Когда они начнут жить и любить?

М а н с у р. Когда напьются, Коля. Когда напьются. Напивайся скорее.

Н и к о л а й. Ты думаешь, поможет? Прийти в мир, чтобы мять его, как глину? Нет, истину в нем искать, истину!

М а н с у р. Истина, милый мой, бесплодная женщина, хоть и красивая. Молокососам только может кружить головы. Вот когда она через жизнь проскочит, миазмами пропахнет…

С а л и х (смеясь). Кому нужна истина? Сомневаюсь, чтобы тебе нужна была истина. Тебе нужна… Соня, видишь, человек изголодался по истине. Потанцуй с ним, объясни, что это такое в обычной жизни.

С о н я (отходя от Салиха). Я устала, Коля. Потом, ладно? (Присаживается к столу.)

М а н с у р. А я не прочь с вами породниться, Диночка. (Салиху.) За чем дело стало?

С а л и х (обнимая за плечи робеющую и смеющуюся Дину). Сами разберемся.

Музыка. Салих танцует с Диной. Они счастливы.

В прихожей — Л у к м а н  С а м м а т о в, В е р а  Я к о в л е в н а  снимает с него плащ. Он морщится, глядя на нее. Хочет идти в свой кабинет, но шум в гостиной слишком громок.

С а м м а т о в (появляясь на пороге комнаты). Что у вас?

С а л и х. День рождения.

С а м м а т о в. Чей день рождения?

С а л и х. Мой.

С а м м а т о в. День рождения… Самматовы, между прочим, ничего не забывают. Кормил и поил тебя все-таки всю жизнь. Это помнится. Все помнится. Только я не помню одного…

С а л и х (перебивая). У меня сегодня день рождения. У меня гости. Ты это понимаешь?

С а м м а т о в. Убери эту музыку! (Пауза.) Да, все помню, но не помню одного, никто мне не говорил, что сегодня в моем доме будут гости… Музыку — вон!

С а л и х. Ха-ха! Знакомьтесь, уникальная личность! (Дине.) Не выключай магнитофон! (Самматову.) Повторяю, у меня день рождения и у меня гости! Сегодня утром я, к сожалению, еще не знал, что мы соберемся здесь. Поэтому прошу прощения за то, что нарушил мертвую тишину этого дома! Что же касается твоих затрат на мое воспитание, материальных, моральных… Постараюсь возместить! Кандидатскую я защитил. Даже с процентами постараюсь!

В е р а  Я к о в л е в н а. Зачем так, Салих?

С а л и х. А как? Хватит! Надоело! (Всем.) Заседание продолжается!

С а м м а т о в (потирая рукой грудь). С процентами, говоришь? С какими? Я строил на пустырях заводы. Тысячам, десяткам тысяч людей, бывших под рукой, я давал работу, давал смысл жизни — делать на земле дело. А ты? На своей машине марку «Жигулей» заменил на марку «Фиата». Это — твои проценты?

С а л и х. Может, о смысле жизни мы все же подискуссируем после? Так сказать, в более приемлемых обстоятельствах?

С а м м а т о в. Для меня обстоятельства никогда не имели решающего значения.

С а л и х. Как и люди?

С а м м а т о в. В твои годы я не рассуждал о жизни. Некогда было, потому что я ее делал, правду эту. Своими руками делал. И проценты твои делал, которыми ты мне сейчас платить за нее намерен.

С а л и х. Может, каждому человеку надо делать ее своими руками?

С а м м а т о в. Делай ее, делай, но делом делай! Не болтовней! В жизнь, которая на моем поту и нервах взошла, пришел ты. И судишь ее? А что у тебя за душой?

С а л и х. Покусился на твою собственность?

С а м м а т о в. Вот именно, на мою собственность.

С а л и х. Ты за своей собственностью не счел нужным даже поздравить меня с днем рождения.

С а м м а т о в. А ты думаешь, в этом мире нет дел поважнее? К тому же я еще не вижу, что ты родился.

С а л и х. Спасибо. На добром слове спасибо.

С а м м а т о в. Жаль, что сегодня, когда тебе уже двадцать пять лет, я вижу перед собой не человека своей крови. Девяносто девять процентов продукции, один процент брака. Видимо, бывает. Издержки производства, издержки природы… Бывает. День рождения окончен.

С о н я. За что? За что вы так?

С а м м а т о в. В воспитательных целях. И слишком шумно, моя милая. Шумно.

Н и к о л а й. Убедительные аргументы.

С а м м а т о в (остановившись перед женой). Уйди.

Вера Яковлевна отступает. И — Самматов уходит.

М а н с у р. У старика неприятности на работе, и старик бушует. (Смеясь.) Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат. Учить надо родимых, учить!

С а л и х (медленно подходит к магнитофону, включает его). На чем мы остановились? (Соне.) Ты хотела, кажется, танцевать?

С о н я. Ты что?

С а л и х. Танцуй! Николай, бери ее! Танцуйте, черт вас всех побери!

Н и к о л а й. Пойдемте лучше! Найдем какое-нибудь кафе или ресторан!

Д и н а. Салих…

С а л и х. Что Салих? Ты хочешь со мной танцевать? Пошли!

Д и н а. Не надо, Салих. Пойдем. Можно ведь пойти ко мне? И ты был не прав. Ты тоже не прав!

С а л и х. Я повторяю, празднества по случаю дня рождения продолжаются! Наполнить рюмки, фужеры и стаканы!.. (Растерянно, с ненавистью глядя на всех.) Значит, так? Тогда — вон!

Н и к о л а й (трясет его за плечи). Ты что?

С а л и х. И ты иди! Все идите! Все!.. Во-он! Вам же было сказано, во-он!

Н и к о л а й. В тебе самом самматовщина сидит! В самом!

С а л и х. Во-он! (Хохочет.)

Музыка звучит все громче.

Кабинет Самматова.

В е р а  Я к о в л е в н а. Некрасиво все очень получилось. Не простой день сегодня. День рождения.

С а м м а т о в (не открывая глаз, ровно). Стакан горячего крепкого чая. Три куска сахару.

В е р а  Я к о в л е в н а. Ты всегда был суров по отношению к ним. Но