Собиратель чемоданов - Ольга Ляшенко

— Представь себе, этого я сказать не хочу! Но ты, как я понимаю, хочешь сказать, что другая комната находится в двух шагах от нас и только того и ждет, когда ты соизволишь в нее перебраться.

— А что? Весьма вероятно, что так оно и есть. Не хотел говорить заранее, чтобы зря не обнадеживать. Но каждый раз, когда мы идем гулять, я вижу в коридоре, рядом с нашей комнатой, еще одну дверь. Она всегда закрыта. Но за ней-то и находится другая комната. Или ты можешь доказать обратное?

Тут уж Чемодаса не смог удержаться от смеха. А отсмеявшись начал объяснять терпеливо, как ребенку:

— Пойми: дверь может вести куда угодно. Скорее всего, там просто кладовка, или встроенный шкаф. А возможно, черный ход. Ты же, надеюсь, не собираешься жить на лестнице? Если бы в этой квартире была другая комната, то были бы и другие жильцы. А здесь, кроме нас и Стяжаева, никаких других жильцов нет.

— Тем лучше, — сказал Упендра. — Значит, жильцы съехали, и комната освободилась. Вот я ее и займу.

28. «Да что это я? — спохватился Чемодаса. — Что толку с ним беседовать? Все равно ему ничего не внушишь. Его сама жизнь не переделала, а я берусь».

— Когда же ты думаешь уходить? — спросил он.

— Да когда угодно. Хоть сегодня. С соседом попрощаюсь, и в путь.

Чемодаса опять засмеялся.

— Знаю я твои прощания! Вот придет Стяжаев — вы с ним сядете чаи распивать, заведете свои нескончаемые разговоры, потом пойдете гулять, после прогулки ты скажешь, что устал и спать завалишься, а утром — снова чай, и опять все сначала.

— А тебе, вижу, не терпится со мной распроститься, — едко заметил Упендра. — Само собой разумеется, перед дорогой я постараюсь как следует выспаться и подкрепиться. Кто знает, что меня ждет на новом месте? Тому, кто остается, всегда легче.

— Так оставайся и ты. Кто тебя гонит?

— Не уговаривай. Все уже решено.

— Все-таки я не понимаю! — сказал Чемодаса. — Можешь ты в конце концов объяснить, что тебе здесь не нравится? Живешь на всем готовом, к работе тебя никто не принуждает. Чего еще желать? Сиди себе, пиши свою книгу.

— Не могу. Не пишется.

29. Они постояли еще вдвоем у окна, помолчали, поговорили о том о сем.

— Надо же! Пока мы говорили, вода спала, — сказал Чемодаса. — Смотри, она уходит! Удивительно!

И правда, уровень воды за крепостной стеной быстро понижался, в некоторых местах уже обнажился пол.

— А что тут удивительного? Вода всегда найдет себе дорогу.

— Понятно, что найдет. Вот только куда? Здесь же — четыре стены.

Упендра улыбнулся.

— Да будет тебе известно, что все водоемы на Земле связаны воедино и имеют выход в море. Конечно, это не сразу очевидно, но, тем не менее, можешь мне поверить.

— Ну вот, опять понес околесицу, — сказал Чемодаса, уже против своей воли вступая в спор. — Во-первых, стоя на ровном месте, вода никуда не потечет, для этого нужна какая-то впадина. А во-вторых, наука установила, что на земле существует множество морей, не говоря уж о прочих водоемах, которые никак друг с другом не соединены. Да и вода воде рознь. Есть воды проточные, например, родниковые и речные, а есть непроточные, которые уже заранее собраны в одно место…

— Если ты имеешь в виду лужи, болота или какие-нибудь рукотворные водоемы, — подхватил Упендра, — к примеру, тот же самовар, то я с тобой вполне согласен, и даже сам приведу примеры таких водоемов. Чтоб далеко не ходить, возьмем хотя бы Асфальтовое озеро в Иудее.[99] Слышал о таком?

— Нет, не слышал, — признался Чемодаса.

— Так я и думал. Есть еще Каспийское, о нем, небось, тоже не слыхал?

— Как не слыхать? Каспийское море я знаю, могу на карте показать. Только это на самом деле не море, а озеро, только большое и соленое…

— Вот то-то и оно. Озеро — это не более чем резервуар для воды, пресной или соленой — в сущности, не имеет значения. Другое дело — море. Море — это не тебе просто вода. Море — это, если можно так выразиться, собрание вод, так сказать, природная коллекция…

Чемодаса засмеялся.

— Ну, да! Ты еще скажи, что море — это чемоданы.

— А что? В каком-то смысле так и есть. Интересная мысль! Ты знаешь, я в юности одно время просто бредил морем. Прочитал все, что только мог достать по морской тематике. О морских пространствах и различиях между ними, о всевозможных морских правах и свободах: свободе судоходства, свободе рыболовства, свободе прокладывать подводные кабели и трубопроводы. Особенно мне нравилось о свободе полетов над открытым морем. Бывало, заберешься на чердак, начнешь читаешь — просто дух захватывает! Еще, помню, у отца была книжка «О праве мирного прохода через территориальные воды и правах государств, не имеющих морского побережья»…

— Ладно. Мне и вправду пора, — сказал Чемодаса. — Думаю, еще увидимся, но на всякий случай, как говорится, не поминай лихом.

— Что ж, прощай, — сказал Упендра, взглянув ему в глаза с удивительной теплотой. — Рад был с тобой познакомится.

30. На этот раз лифты не подвели Чемодасу. Он благополучно спустился на пол, довольно быстро, пользуясь особыми, ему одному известными метками, отыскал секретную дверь в стене и вышел за территорию Чемоданов. Чем дальше шел по разбухшему паркету, чем больше видел на своем пути разрушений, тем больнее сжималось его сердце. «Ишь ты, — бормотал он себе под нос, — «Рад был познакомиться»! Я его, можно сказать, из Чемоданов вытащил, гнил бы там до сих пор. А он — «Рад познакомиться»! Размечтался о морских свободах. Тоже мне, моряк! Моряк с печки бряк. Комнату ему другую подавай, эта, видите ли, уже не устраивает! И не стыдно комнату в таком виде оставлять, въезжал-то в чистую. А что ему? Пускай другие убирают. Он ведь у нас писатель! А сам, небось, и писать-то не умеешь. Такие «книги» и я бы мог сочинять, просто мне стыдно, а тебе — ни капельки… «Поживу, обустроюсь». Хотел бы я видеть! Небось, за мной прибежишь. У самого-то руки не из того места растут. Как же, писатель! А сам на книги ни разу и не глянул, для кого я только канатную дорогу проводил? А когда переход строил, так он еще и отговаривал. Бездельник ты, а не писатель!»

Книга XI. (3-я Луны)

1. Пока Стяжаев занимался уборкой и ремонтом, Упендра оставался в башне и через окно давал ему необходимые советы и указания. Наконец все безнадежно испорченное перекочевало в мусоропровод, пол был вытерт, новое стекло вставлено, стол опять стоял на своих четырех ногах, а вынутый из него ящик вместе со всем своим содержимым сушился на кухне. Тогда Коллекционер помог Упендре перебраться на стол и поставил самовар.

— Ладно, все это ерунда, — сказал он, — Скатерть я все равно собирался отдавать в стирку, да и пол давным-давно пора было вымыть. Но какое счастье, что Чемодаса тогда придумал возвести эту стену! Если бы не он, представляешь, что бы сейчас было с чемоданами? Даже подумать страшно. Фактически он спас мою коллекцию. А, кстати, где он?

— И правда, — сказал Упендра. — То-то я чувствую, чего-то не хватает. Чемодаса! — позвал он, но ответа не последовало, — Может у него беруши в ушах? Впрочем, нет. Он как раз жаловался, что потерял их. Это было там, в башне. Я с ним разговаривал вот как сейчас с тобой. Потом он спустился, вышел за территорию, какое-то время здесь ходил, кажется, пытался налаживать автомобили. Я его видел из окна. А потом он как-то пропал из виду.

— Странно.

Они немного подождали.

— Может, стоит его поискать? — предложил Коллекционер.

— Давай поищем.

Коллекционер надел очки и внимательно обследовал всю комнату.

— Вспомни хорошенько, на каком месте ты его видел последний раз.

— Не помню. Кажется, он пошел куда-то туда, в направлении дивана, и скрылся из виду. Я бы, конечно, мог его видеть, если бы перешел к другому окну, но мне, честно говоря, надоело за ним наблюдать. Я подумал: он уже не маленький, и в конце концов, вся эта история должна была хоть чему-то его научить. Да и что толку за ним следить? Следи не следи, а все равно не уследишь. Он ведь нас не извещает о своих намерениях. Вот и сейчас — видишь, что вытворяет. Мы ждем, волнуемся, а его и след простыл.

Коллекционер нагнулся и посветил фонариком под диван, но ничего, кроме комьев свалявшейся пыли и разных ненужных предметов, там не разглядел. На всякий случай он еще несколько раз окликнул Чемодасу и наконец сказал:

— Ну, вот, я больше не знаю где искать. Кажется, все обыскали. А не мог он вернуться на Луну? Может быть его отозвали досрочно?

— Все может быть, — задумчиво сказал Упендра. — Врочем, что я говорю? Конечно, нет. Я бы об этом знал, это не прошло бы мимо меня. Да, это совершенно исключено, он где-то здесь. Ищи.

И Коллекционер снова взялся за поиски, уже без всякой надежды.