Орлы над пропастью - Евгений Токтаев

Кроме Полиада, Эргина и Терея собралась одна мелочь, из которой Эвдор никого не знал. То есть, может и встречал прежде, но не запомнил, не было нужды.

— Мышелов? — дернул уголком рта Эргин, возлежавший во главе стола, вернее столов, составленных вместе в форме буквы "Пи", — ты еще жив?

— Как видишь, — спокойно ответил Эвдор.

— Я огорчен.

— Тем, что я жив? — усмехнулся Эвдор. — И тебе доброго здоровья!

— Я огорчен тем, что меня ввели в заблуждение. А твои люди?

— Все давно уже переправились через Стикс. Теперь у меня новый корабль и команда.

Мономах перевел взгляд на Аристида.

— Вижу. Значит, этот пьяница теперь твоя команда?

Ни Эвдор, ни Аристид ответить не успели, как на вновь прибывших соблаговолил обратить внимание могучий Полиад, до этого сосредоточенно надевавшийся ртом на баранью ногу. Говорят, в Индии есть такие змеи, которые могут заглотить барана целиком. Драконтей в Индии никогда не бывал, но явно собирался проверить достоверность этих слухов.

— Ты посмотри, кто пожаловал! — Полиад сел на ложе, — это ты, Дурное Вино? Или мне мерещится?

— Не мерещится, почтенный Полиад, — улыбнулся Аристид, — радуйся!

— И ты радуйся, Эномай[71]! Возляг с нами и осуши эту чашу, как в прежние времена! Эй, виночерпий, быстро подать вина моему дорогому другу! — потрясал огромным серебряным кубком Полиад.

Эвдор и Аристид-Эномай заняли было свободные места на дальнем от Эргина конце стола, но полемарх решил иначе.

— Эй ты. Да, ты, переляг в другое место. Мышелов, переместись поближе.

Пират, согнанный Мономахом с ложа, безропотно подчинился и уступил свое место Эвдору. Драконтей так же бесцеремонно освободил возле себя ложе для Аристида.

Эвдор смешал вино с водой в медном кратере, зачерпнул чашей-киафом и выпил.

— По какому поводу пир?

— Это не пир, — процедил Уголек, возлежавший по правую руку от полемарха, повернув к Эвдору наиболее изуродованную половину лица, — Змеиный не позавтракал, вот и догоняется.

Стол от яств не ломился, но потешить желудок было чем. Эвдор подцепил кусок мурены под соусом и отправил в рот. Покосился на Аристида и Полиада, возлежавших напротив. Драконтей, в бороде которого застряли хлебные крошки, задрав голову кверху и присосавшись к немалых размеров серебряному ритону, громко булькал, втягивая в себя его содержимое. Аристид старался не отстать.

— Так из-за чего собрание? — вновь спросил Эвдор.

— Митридат зовет, — ответил Эргин.

— Приперло, — добавил Терей.

— А что с ним случилось?

Эргин подозрительно посмотрел на Эвдора.

— Ты, Мышелов, от спячки очнулся? Из какого болота вынырнул?

— Оттуда, откуда не выныривают.

— Ты что-то дерзок стал, — прошипел Уголек.

Полемарх выпад Эвдора не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— Митридата сильно стали бить римляне. Вот и заскулил.

— А Неоптолем чего?

— А это не твоего собачьего ума дело! — окрысился Терей.

— Неоптолем, по слухам, на севере, возле проливов. Если уйдет, Архелаю совсем каюк.

— Где царь-то?

— Сейчас в Пергаме. Пока. Может уже в Питану сбежал. Если римляне Пергам взяли.

— Римляне взяли Пергам?! — удивление Эвдора было неподдельным, — Сулла уже в Азию перешел?

— Не Сулла. Какой-то Фимбрий. Крепко бьет царя, песий сын.

— Ты верно, Мышелов, как лягух после зимы растаял, — облизывая жирный палец, заявил Терей.

Полиад и Аристид чему-то дружно заржали, им вторили пираты из свиты Драконтея. Эргин поморщился.

— Да, римляне в Азии. Царя побили. Половина вифинцев сразу к ним метнулась, радостно жопы растопырив.

— Да, припоминаю, слышал... — Эвдор вспомнил родосскую рыночную толкотню.

— Вот мы тут и судим, что делать.

— Как, что делать? — неожиданно рявкнул Полиад, обнаружив внимание к разговору, — идем в Питану, вывозим богоравного. Он нам за то — почет и уважение. Правильно я говорю?

— Фу, — скривился Аристид, — служить каким-то царям...

— А что такого? Суди сам, друг Эномай, вот у меня есть все. Ну, почти. Золото? Хоть жопой ешь. Вина — залейся. Бабы? — Драконтей почесал в паху, пострелял мутными глазами вокруг себя и нашарил волосатой ручищей флейтистку, сидевшую возле ложа на полу, — баб столько, что аж конец распух. Ну, вроде все, что душе угодно. Ан нет... Чего-то не хватает. Тоскливо.

Драконтей скорчил плаксивую гримасу.

— Нету почета...

— И уважения, — продолжил Аристид.

— И уважения, — подтвердил Полиад.

— Неужто тебя не уважают и не боятся?

— Боятся. Так и десять лет назад боялись. А я хочу, чтобы... — Драконтей нахмурил брови, подыскивая слова, — чтобы говорили: "Вот наварх Полиад. Он римлян так бил, что ух!" Давай, ухнем, Эномай.

— Давай.

Полиад опрокинул в себя ритон и вновь забулькал. Аристид, последовал его примеру.

Эргин, который во время проникновенной речи Змеиного молчал, процедил:

— Римляне, внезапно, резко усилились. Из-за одной критской твари.

— Так там не только Леохар, — сказал с набитым ртом Эвдор, — там еще...

— ...не произноси этого имени! — вскинулся полемарх.

Эвдор перестал жевать, посмотрел на Эргина, на Терея. Хмыкнул.

— Ну да. Теперь Неоптолем безнаказанным больше не будет.

Уголек гневно сверкнул глазами, но ничего не сказал.

— А вы, значит, дружно под себя наложили, — как ни в чем не бывало, продолжил Эвдор.

— За языком своим, поганым, следи, — посоветовал полемарх.

Один из его телохранителей, каменной статуей возвышавшийся за ложем вождя, положил руку на рукоять кинжала за поясом. Эвдор покосился на него и усмехнулся.

— Ну-ну. Пока вы тут судите да рядите, я сейчас поем, сманю десятка два ваших бойцов, да в море выйду. В Питану. Я вам погоды все равно не сделаю, с моим акатом, а в таких делах надобно поспешать.

— Это как, интересно, сманишь? — спросил Терей, любопытство в котором пересилило неприязнь к Эвдору.

— Просто. Кто первый царю на выручку придет, того не забудут. Пока вы тут все это изобилие переварите, — Эвдор рыбьей костью обвел блюда с закусками, — римляне до Вавилона дойдут.

— Никогда не слышал, чтобы ты, Единоборец, чего-то опасался, — встрял Аристид, — сейчас что медлишь?

— Ты-то куда вылез?! Ты только что кривился, дескать, служить кому-то не по нраву. Ты Лукулла корабли считал? Две сотни! И каких! А тут что? Лоханки по сравнению с триерами Лукулла. Моих тридцать, Полиад с Тереем на двоих столько не добавят. А эти, — полемарх махнул рукой в сторону пиратов, занимавших дальние концы стола, — как тараканы разбегутся, едва на горизонте волчья морда замаячит.

— Я считал корабли Лукулла, — спокойно сказал Эвдор, — тебя обманули, Эргин. Нет у него двух сотен. У него и полсотни не наберется. Так что силы равны. А если еще Неоптолема присовокупить...

— Вообще-то, — уточнил Аристид, — у Лукулла есть пентеры. И эти, как их там, "вороны", любимые римлянами. Почти на всех кораблях. И пехоту он на корабли посадит. А как римская пехота драться умеет, Митридат бы хорошо поведал. Так что, лично я все же за то, чтобы сходить до Финикии. Там добычи не убудет, а здесь, — Аристид усмехнулся, — благодарные понтийцы тебе, Эргин, даже памятник не поставят.

— Чего-то я никак понять не могу, на что ты его сподвигнуть пытаешься? — недоуменно заявил Аристиду Драконтей.

— Вести уже разосланы, — подал голос, молчавший до сих пор богато одетый человек, — когда все Братья соберутся, общая сила не сравниться с римлянами. Зеникет не откажет в поддержке Митридату.

— Да плевал я на Зеникета, — буркнул полемарх.

Архонт-эпоним, а это был именно он, даже бровью не повел.

— Однако надо спешить, положение царя тяжелое.

— Хорошо, — повернулся к эпониму полемарх, — сейчас мы все подобрались, ноги в руки, и понеслись в Питану. Там нас встречает критский ублюдок с превосходящими силами и рубит всех в капусту...

— В соленую! — хохотнул Аристид.

— ...хорошо мы царю поможем?

— Твои речи, полемарх, — поджал губы Мосхион, — отдают изменой.

— Да ну? Это когда я присягал Митридату? Или это Зеникет присягал?

Мосхион не ответил. Уголек посмотрел на него и присвистнул.

— Плевал я на Зеникета, — громко, с вызовом, повторил Эргин.

В зале повисла тишина. Поднялся один из пиратов за дальним столом.

— Ты, Эргин, конечно вождь уважаемый, но ты сейчас палку не перегнул?

— Это кто там гавкает? — рыкнул полемарх.

— Вообще-то, народ тебя не поддержит, — сказал враз посерьезневший Драконтей.

— Ты трус, Эргин! — закричал другой пират, — Драконтей, веди нас!

— Драконтея в полемархи! — подхватили несколько голосов.

Эргин сунул руку за спину и выхватил кинжал из-за пояса своего телохранителя. Клинок сверкнул в воздухе и скользнул по неприкрытому черепу первого крикуна. Пират, обливаясь кровью, повалился на пол. Все присутствующие мигом схватились за мечи.

— Ну, давайте, проредите друг друга, — спокойно заявил Эвдор, — то-то порадуется Волк.