Белые искры снега. Анна Джейн - Анна Джейн

- Есть девушка, которая мне нравится, - чуть хрипловатым голосом произнес Женька, не отрывая от меня взгляда. – Мы будем вместе.

Я поняла, что он говорит обо мне. Смущения не было – было лишь что-то приятное в груди. Крохотное солнце. А еще была радость – ну давай, Женька, хоть так дай мне понять, что я небезразлична тебе.

- Ну, вообще все от тебя зависит, - тихо заметил Дан, а Темные силы повторил вопрос.

- Без шансов, увалень, - ответил беспардонно дух. Ах, как бы я хотела подвигать рукой так, чтобы ответ был какой-нибудь такой: «конечно, да!», но рукой я не двигала принципиально. Пусть это делает наш балбес Олег, а я принципиально не буду разыгрывать друзей. Но за такой ответ я даже не стала обижаться на Темные силы.

- Ну, отлично, - криво улыбнулся Хирург. – Но это неправильный ответ.

Я широко улыбнулась. Алена увидела мою улыбку и улыбнулась в ответ, словно поняв меня.

- У меня тоже вопрос, - заявил Дан. – Я выиграю в конкурсе? – он имел в виду один из конкурсов, проводимых городом для начинающих парикмахеров.

- Ага. Дэбилъ, - сказало нахальное блюдце, припечатав в конце твердый знак. Даниил удовлетворительно хмыкнул.

- Я хоть и не верю в духов, но приятно, - ответил тот.

- Недоумок, - стал дух вновь обзываться. – Хр… др… пвскп, - вдруг стало показывать совершенную бессмыслицу блюдечко, нервно, рывками, ползая по спиритическому кругу.

- Что с ним? – спросила Алсу у Олега. Тот ничего не ответил, сосредоточившись на происходящем. Он вдруг облизнул губы, и я даже на секунду засомневалась, что это он двигает блюдце, играя с нами в игру «Здрасти, это дух пришел!».

Блюдце остановилось, подумало о чем-то, не обращая внимания на груз в виде наших пальцев, несколько длинных минут и опять заскользило, словно ведя наши пальцы следом за собой.

- Салют, - сказал дух и выдал мое полное имя, которым почти никто и никогда меня не называет. – Анастасия.

- Что Анастасия? – спросил Темные силы.

- Свадьба, - одним словом сказало блюдце.

- Что свадьба? – не понял тот.

- Первая, - сказало блюдце, явно противореча само себе. А после стало бросаться нашими именами. – Виктория, Евгений, Олег, Алсу, Алена.

- А я? – обиженно спросил Даня. Между прочим, в одиночестве всю жизнь он тоже не хотел.

- И ты, - сказал дух, не дожидаясь, пока наш горе-медиум продублирует его. – Ты неправильный юноша.

Неправильный юноша только хмыкнул.

- Так я первая или последняя? – спросила Алена с удивлением, странно взглянув на меня.

- И так, и так, леди, - было ей очень странным ответом. – Помни, что мать говорит. - Музыкант, играй, - добавил дух. Музыкант среди нас был только один – Женька. Он поднял брови.

- Что играть?

- Что говорит сердце, - так же таинственно отозвалось блюдце. – Мальчик, - вдруг сказало блюдце, - мальчик, опасайся тех людей. Мальчик Олег. Скажи «нет».

Ну, Темные силы дает. Совсем уже того.

- Хорошо, сделаю так, - совершенно серьёзно пообещал Темные силы, сглотнув – его острый кадык едва заметно дернулся. Может быть, это все же Алсу? Ей надо как-то приструнить друга или направить по другому пути, вот она и старается, зная, что тот верит в сверхъестественную чепуху?

- Мое, - сказал блюдичный дух. – Из последних.

Обзываться блюдце прекратило, но вместо ответа блюдце самым натуральным образом принялось говорить нам чепуху. И сколько бы мы не задавали вопросов, у нас выходила бессмыслица.

- Стоять…. Тысячи лет… дхф… страдаем в пути… жкжхп… не понимаем... арарукад… Слепит глаза… и я…и я…солнечный свет…живые, я тут… ам-ам… Мы…ндр… бред….шгд8щдщ….

- Олег, хватит, - не выдержала я.

- В смысле? – перевел он на меня тяжелый взгляд.

- Ну, ты же двигаешь? – напрямую сказала я.

- Не я, - отрезал парень. – Я не играю в такие игры, Настя.

- Алсу, это ты? – спросила я подругу, но та одарила меня таким укоряющим взглядом, что я не нашлась, что сказать, а такое со мной, поверьте, бывает очень редко.

- Это дух, Настенька, - пропел Даня.

Я сощурилась. В это время стало происходить что-то совсем странное

Что-то поменялось в комнате. Стало холоднее. Две свечи погасли, и тут же стало темнее. У меня на спине появились неожиданные мурашки.

Блюдце в который раз поехало к буквам. Медленне, чем в прошлые разы, но с куда больше силой, буквально заставляя моим пальцам скользить следом за ним.

- Хай, - проговорила Алсу, не отрывая широко открытых глаз от блюдца. Она, видимо, тоже почувствовала что-то неладное.

- Смайл. Двоеточие и е. – Сказало блюдце. Вышла очередная глупость то ли от Олега, то ли от его девушки. А, может быть, кто-то из них и сам не осознает, что какими-то микро движениями двигает блюдце? Может быть, это что-то вроде самообмана?

Может быть, даже я сама?

Эта мысль вдруг успокоила, хотя мурашки теперь полезли со спины на руки и грудь.

Девочка-подросток появилась в темной комнате самого обычного девятиэтажного дома, освещенной свечами и пропавшей шалфеем, довольно поздно. Над тремя парнями и четырьмя девушками, тесно сидевшими около журнального столика в центре комнаты, на котором лежал спиритический круг, предназначенный для вызова потусторонних сущностей, уже витали двое. Один – в форме благообразного, убелённого сединами почтенного дедушки в старом чистеньком твидовом костюмчике и с тростью. Второй – в форме молодого стройного мужчины лет тридцати с длинными темными волосами, собранными в хвост, за спиной которого видел чехол с гитарой.

Дедушка с интересом и ехидцей отвечал на вопросы смертных, касаясь длинной тростью светло-зеленого блюдечка с нарисованной кривой стрелочкой и таким образом двигая его. Дедушка не скупился и от души обзывал и дурил ребят, среди которых девочка тут же взглядом зеленых глаз нашла Настю. Обычное развлечение среди таких, как они. Поглумиться над теми, кто жив, но хочет залезть своим грязным носом в тонкий, живущий своей особой жизнью, мир мертвых, - это самое простое, безобидное и часто практикуемое. Некоторые подданные этого мрачного мира делают куда более жуткие вещи, когда слышат призывы, особенно призывы тех, кто имеет силу и власть, но не имеет опыта.

- Привет, - шустро поздоровалась с мужчинами, старым и молодым, подросток, чихнув из-за запаха шалфея, заинтересовавшись блюдцем – единственным материальным предметом, который она сейчас могла двигать, словно она – еще живая.

- Салют, девочка, - медленно повернулся в ее сторону длинноволосый мужчина. Лицо у него было бледное и очень печальное, а глаза – карими и неожиданно теплыми. А еще девочке казалось, будто бы она уже где-то видела этого человека в черной футболке и черных джинсах, дранных на коленях.

- Здравствуй, малышка, - проскрипел и дедушка, оторвавшись от разговора с живыми, и обвел взглядом водянистых глаз ее фигуру, особо остановившись на голых плечах. – Не хорошо ходить в таком виде, девочка. Надо одеваться так, как подобает, а не как попало.

- Как хочу, так и одеваюсь, - дерзко отозвалась девочка, заправляя за ухо короткую темно-русую прядь волос, которые не отрастали уже много лет. Дедушка, увидев ухо с тремя проколами, неодобрительно покачал головой. Топик чуть приподнялся, демонстрируя на животе кусочек цветной татуировки в виде бабочке, наколотой справа от пупка.

- Ужасно неподобающе, - сказал старик, укоризненно качая головой.

- На себя посмотрите, - огрызнулась девочка. Ей и раньше всегда указывали, как и что делать, а она всегда начинала беситься. При этом указывали ей не ее родители, чуткие и понимающие люди, а совершенно посторонние.

- Маленькая дрянь, - прошипел дедушка и вдруг оскалился, показав длинные острые пожелтевшие клыки и синюшный язык. Зрачки его стали узкими и багровыми. Черты лица заострились, а нос неожиданно оказался на щеке.

Он вдруг оказался около девочки, но та вдруг зажмурилась и выставила вперёд руки, и дедушка словно врезался в невидимую перегородку.

- Одна из оставшихся, - спросил он недовольно, принимая обратную форму. - Под защитой, да, девочка?

- Под защитой, дедушка, - смело сказала подросток, опуская руки, понимая, что старик не очень то и безобидный. Но страшно ей не было.

- И что же ты такого сделала, чтобы заслужить это? – прошептал старик с огромным интересом и неясной надеждой во вновь ставших водянисто-голубыми глазах.

- Вернулась. И была искренна, - по-взрослому отвечала девочка.

- Сама вернулась? – не поверил ее пожилой собеседник. Сейчас он ничуть не напоминал то чудовище, которым был минуту назад.

- Сама.

- Моя очередь, - сказал вдруг длинноволосый мужчина с гитарой, обратившись к деду. Тот недовольно зафырчал.

- Я еще не наигрался, - капризно сказал он.

- Не мои проблемы. Иди.

- И я! Я тоже хочу поразвлекаться! – вдруг появился в комнате и четвертый дух – лохматый небритый парень в клетчатой рубашке, котором можно было дать и двадцать и тридцать лет. Он, как вихрь влетел в комнату, безумно хохоча. – И я хочу! И я! – он вцепился в тарелку и стал беспорядочно водить ею по кругу.