Код лихорадки - Джеймс Дашнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Канцлер Андерсон поднял руки, и хлопки прекратились. «Ладно, ладно. Эти аплодисменты, конечно, предназначены для всех нас. И всем субъектам в группах А и В. Я действительно чувствую, что мы на правильном пути. Я действительно так думаю.» Он улыбнулся, казалось, взял себя в руки, а затем глубоко вздохнул. «Ладно, пора приниматься за работу. Через месяц или два—самое большее через четыре—мы отправим наших первых людей в лабиринты.»
Еще одна из его драматических пауз – Томас решил, что после десяти лет работы этот человек заслуживает того, чтобы немного побыть в центре внимания, а затем он действительно начал совещание.
«Нас ждут испытания, ребята. Давайте копать глубже.»
ГЛАВА 31
229.06.12 | 18:10
Эта ночь была самой большой переменой в жизни Томаса. С этого момента, Томас и Тереза будут полностью совмещены с другими субъектами группы А, включая питание, занятия и время отдыха. Похоже, красться больше не понадобится.
Конечно, это был не самый большой подарок в мире, потому что большинство друзей Томаса должны были войти в лабиринт с самой первой группой, где-то в течение следующих нескольких месяцев.
Рамирес, как никто другой, сопровождал Томаса и Терезу на их первый ужин в столовой, где все остальные дети ели в течение многих лет. Когда они вошли в просторную комнату - сплошь сервировочные места из нержавеющей стали, длинные пластиковые столы и стулья, резаки для печенья - в зале воцарилась тишина, все взгляды устремились на вновь прибывших.
«Слушайте,» рявкнул Рамирес, и его голос эхом отозвался в тишине. «Многие из вас слышали о Томасе и Терезе, они считались элитными кандидатами в течение многих лет.»
«Он выносит нам смертный приговор!» Крикнула Тереза мысленно Томасу, и гнев пронзил его, как электрический разряд. «Какого черта?»
«будьте с ними поласковее, они очень много работали,» говорил Рамирес. «Испытания в Лабиринте скоро начнутся, как вы все прекрасно знаете, и многое еще предстоит сделать. Эти двое будут считаться официальной связью между вами, субъектами, и персоналом ПОРОКа, наблюдающими за подготовкой суда. Очень скоро мы назначим расписание входа в лабиринты. А пока потратьте время на то, чтобы познакомиться с Томасом и Терезой, подготовьтесь морально и физически и позвольте себе быть взволнованными предстоящими веселыми переменами. А теперь возвращайтесь к еде.»
Он сдержанно кивнул, повернулся и вышел из столовой, не сказав ни слова ни Томасу, ни Терезе.
«Этот парень просто очарователен,» сказала Тереза.
Прежде чем Томас успел ответить, он увидел, что к ним приближаются Ньют и Алби с широко улыбающимися лицами.
«Ну, смотри, кого этот чертов полицейский притащил,» сказал Ньют, заключая Томаса в крепкие объятия. Он несколько раз стукнул по спине, прежде чем отпустить. «Немного странно видеть тебя без того, чтобы красться тайком и все такое. Добро пожаловать в общество.»
Алби уже успел обнять Терезу, а потом они обменялись рукопожатиями, причем Алби буквально выжал из Томаса воздух.
«Рад тебя видеть, приятель,» сказал старший мальчик. «У тебя достаточно большая голова со всем тем дерьмом, что они говорят о тебе? Ты что, теперь канцлер? Здесь ты никому особо не понравишься.»
Томас открыл рот, чтобы ответить, но кто-то наполовину схватил его слева, едва не сбив с ног. Это был Чак.
«В чем дело, коротышка?» Спросил Томас, взъерошивая волосы ребенка самым старым дедушкиным движением из книг.
«В общем-то, я тут всем заправляю,» сказал Чак, выпятив грудь. «То есть, когда я не пробираюсь в группу B, чтобы получить немного любви от дам.»
Это заставило их всех взорваться от смеха, и Томас не мог остановиться, пока не увидел сидящего рядом Минхо, который явно не был уверен, стоит ли ему вставать. Томас подошел к нему.
«Эй, приятель,» сказал он. «В последнее время кого-нибудь разозлил?»
Минхо улыбнулся, хотя в глубине его глаз все еще читалось легкое разочарование. Однако после печального инцидента ему стало лучше. Томас мог это сказать.
«Я совершенный ангел,» - ответил он. «Иногда я играю со словами про Рэндалла. Ты бы видел его – он всегда ведет себя так, будто знает, что это что-то плохое, и он как бы отчасти смеется над этим. Такой идиот.»
Да, Минхо определенно становилось лучше.
«Том,» сказала Тереза, «посмотри туда, направо. Там Галли.»
Томас посмотрел в ту сторону, ища взглядом черноволосого мальчика, который невольно стал причиной всех неприятностей с Минхо. Что-то в нем изменилось, и Томасу потребовалось несколько секунд, чтобы понять это. Нос парня был примерно в два раза больше, чем раньше, и совершенно деформирован. Как будто там был приклеен какой-то раздавленный овощ. Или, что еще хуже, скрепленный – это выглядело болезненно.
Глаза Галли встретились с глазами Томаса, и, к его удивлению, мальчик кивнул, как бы извиняясь, но явно искренне. Но он быстро переключил свое внимание на друзей, сидевших с ним за одним столом.
«Что с ним случилось?» Спросил Томас у Минхо.
Его друг поднял кулак. «Именно это и произошло. Его развязный язык выдал нас, я в этом почти уверен. Наверное, хвастался в душе или что-то в этом роде. Даже если это была не его вина, мне стало легче.»
Томас ожидал, что тот рассмеется или хотя бы улыбнется, но лицо его друга омрачилось. Томас только поднял брови и покачал головой. К ним присоединились Алби, Тереза, Чак и Ньют.
«Давай принесем тебе поесть,» предложил Алби. «Это не самое худшее, что ты когда-либо брал в рот. Потом нам надо кое-что сделать, людей высмеять, планы составить.»
И на какое-то время такие вещи, как солнечные вспышки и шизы, были почти забыты.
Шли недели, и официальное начало испытаний становилось все ближе и ближе. Томас старался как можно чаще бывать в лабиринте, считая его своего рода убежищем. Он особенно любил центральную жилую зону с ее широким открытым пространством, с маленьким лесом; она должна была стать местом отдыха и безопасности для тех, кого туда посылали. ПОРОК хотел, чтобы большая часть его была построена самими испытуемыми—ферма, сады, жилое пространство—вероятно, хорошая возможность проанализировать их паттерны зоны поражения в такое продуктивное время.
Когда дело дошло до лабиринта, Томаса охватило чувство гордости, и он задался вопросом, отправят
