«Криминалистический экстрасенс» Вольф Мессинг: правда и вымысел - Николай Китаев

В конце пятидесятых годов поэт Роберт Рождественский счел нужным воздать должное великому кудеснику в блещущих вдохновением строках о бегущем по лужам автобусе, в котором:

Едет Вольф Мессинг,спокойствием лучась,Шахтерские подземные, подспудные мыслиНачнет он будто семечки щелкать сейчас

Хотя было известно, что Мессинг наотрез отказывается подвергать себя каким-либо исследованиям, нашлись ученые, объяснявшие феномен Мессинга биологической радиосвязью или «гравитационными волнами». Некий Г. И. Косицкий в журнале «Здоровье» не постеснялся сравнить искусство Мессинга с игрой Давида Ойстраха и Ван Клиберна. Другие сравнивали его с величайшим кудесником всех времен графом Калиостро и утверждали, что он может принимать облик любого животного. К чести самого Мессинга надо сказать, что, хотя такая слава ему, наверное, льстила, сам он ее не добивался и не участвовал в создании вокруг себя легенды. Разве что «помалкивал и многозначительно улыбался», как признался тогда в Ташкентской тюрьме. Он удовлетворялся верным куском хлеба — с маслом — и тем, что скапливал, если не на замок, то на вполне безбедную старость. О своем скудном прошлом он не распространялся и, естественно, не был заинтересован, чтобы в нем копались. Вероятно, он считал, что достаточно в его подноготной покопались майор Сааков и капитан Иванов, а может, и кто покрупнее.

Однако нашелся человек без военного звания, едва не заработавший на прошлом Мессинга изрядный куш. Михаил Васильевич Хвастунов, писавший под псевдонимом «М. Васильев» и известный в Москве как «Михвас», был видным журналистом и ловким «популяризатором» в разнообразных отраслях науки. Он выпустил большую серию «Человек и Вселенная». С Вольфом Мессингом же он встретился, когда составлял брошюру «Человек наедине с собой». Незадолго до этого вышла и пользовалась большим успехом книга воспоминаний популярного в Советском Союзе иллюзиониста Михаила Куни, человека, тоже овеянного легендой.

Хвастунов сообразил, каким бестселлером могла бы стать книга Мессинга «О самом себе». Но поскольку Мессинг был полуграмотен, а в рус-ском языке более, чем слаб, был заключен договор, по которому Хвастунов выговорил себе восемьдесят процентов всех гонораров за «литературную обработку» материала (!).

Он затворился с Мессингом в своей подмосковной даче и там в течение недели пытался выжать из того хоть какие-нибудь мало-мальски сенсационные воспоминания. Но воспоминания Мессинга, как мы знаем, вовсе не соответствовали его всесоюзной славе и ходившим о нем легендам. Надо было изобрести новую биографию о блистательной карьере, которая началась не в Белостоке в 1939 году, а, как у Геракла, чуть ли не с пеленок — благо ремесло фальсификации биографий для знатных особ в Советском Союзе широко распространено.

И вот Михвас стряпает невероятный комикс под названием «Вольф Мессинг — «О самом себе». Вся жизнь Мессинга представлена там как вереница чудесных и чреватых последствиями встреч. Когда маленький Вольфеле был еще в хедере, писатель Шолом-Алейхем предсказал ему блестящее будущее. Тринадцатилетним мальчиком он бежал в Германию, где быстро прославился как ясновидец. В 1915 году в Вене он запросто бывал у отца психоанализа профессора Зигмунда Фрейда, в доме которого резвился с Альбертом Эйнштейном и «выщипывал волосики из его пышных усов» — по мысленному внушению хозяина. Потом он совершил большое триумфальное турне по всем, какие только существуют, странам мира. В 1927 году в Индии он, естественно, подружился с борцом за ее независимость Махатмой Ганди, который даже в течение какого-то времени был его индуктором.

В Польше Мессинг — иначе и быть не могло, — вращался среди самых сливок аристократического общества и его часто вызывал диктатор маршал Пилсудский и другие руководящие страной лица — чтобы получить компетентные советы в делах государственной важности. В 1937 году, выступая в Варшаве, он предсказал поход Гитлера на Восток, а также его гибель, после чего за ним начало охотиться гестапо и объявило за его голову премию в двести тысяч марок. В 1939 году, благодаря своим сверхъестественным способностям, он вырвался из гитлеровских застенков и очутился в Советском Союзе. Там он начал выступать, а в 1940 году, как раз когда он был в Гомеле, Сталин, узнав о его прибытии в СССР, послал за ним — не сорок ли тысяч? — курьеров. С тех пор Мессинг становится в Кремле своим человеком и часто встречается с гением всех времен и наро-дов.

Ко всему этому стоит добавить, что Михвас иностранных языков не знал, на Западе никогда не был и специфика тамошней политической и общественной жизни была ему неизвестна, правдоподобно же фантазировать он не сумел. Все произведение было состряпано в стиле, «как это себе представляет маленький Вася». Читателей Михвас, по-видимому, считал идиотами, которые примут все за чистую монету; о редакторах советской печати он был такого же мнения. Чтобы придать «воспоминаниям» Мессинга вес, Михвас нашпиговал их псевдонаучными вставками из своих же брошюр. Этим должно было быть создано впечатление, что автор воспоминаний глубоко ученый человек и знает, что говорит, когда рассуждает о психологии, психоанализе, магнетизме, гипнозе, оккультизме… Это также, что не менее важно, увеличивало количество печатных листов.

Отдельные главы и отрывки «воспоминаний» Мессинга начали публиковать журналы «Смена», «Спутник», «Байкал», «Ставрополье» и газеты «Литературная Россия», «Московский комсомолец», «Правда Востока» и другие. А выпускаемый большим тиражом — что-то около трехсот тысяч — популярный журнал «Наука и религия» напечатал эти «воспоминания» в пяти громадных отрывках.

В 1965 году издательство «Советская Россия» объявило, что в 1966 году «воспоминания» выйдут громадным тиражом. Но вдруг произошла осечка. Многим была очевидна «липа» «воспоминаний». Знали в Москве и о кабальном договоре ясновидца с журналистом — но кому было до этого дело? Вмешались те, на кого никак не указывал, не намекал даже многоопытный Михвас, но кто, как надо полагать, всегда вроде бы стоял за спиной Вольфа Мессинга. Это не более, чем предположение, но характерно, что — как мне рассказывали люди, хорошо это дело знавшие — запрет на книгу и на дальнейшие публикации «воспоминаний» был решительный и никаких аргументов не приводилось.

Таинственность этой акции, как мы увидим, добавила таинственности и самому Вольфу Мессингу и значительности его биографии.

Конечно, больше всех был огорчен Мих. Вас. Хвастунов: главный гонорар так и не дался в руки.

Но вдруг литературный подкидыш Михваса, казалось бы посрамленный и сведенный на нет, налился соками и зажил новой жизнью, сверкая и переливаясь выдумками своего папы. Усугубляло этот сюрприз обстоятельство, что произошло это не в Советском Союзе, где общественность лишена возможности свободно и критически во всем разбираться, а потому есть где, казалось бы, развернуться и святой простоте и глубокому невежеству. Произошло это на просвещенном и скептическом Западе, где очень и очень многие уверены, что их-то на мякине не проведешь.