Нестрашная сказка. Книга 1 - Вера Огнева

Лекс рванулся вперед, не уворачиваясь, наоборот, стараясь зацепить как можно больше вражьих стволов. Зловоние жженой шерсти забило нос и горло. За Лексом неслись Гуго, Тейт и единороги. В какой-то момент все стволы взметнулись вверх, и люди увидели впереди чистый луг.

Они успели! Дебри, липкие щупальца и страх остались за спиной, разве, вонь горелой шерсти витала еще в воздухе. Люди обернулись только, когда оказались у самых скал. Там, откуда они прибежали, по прежнему стояли редкие могучие грабы, а меду ними извивались серые тени. Некоторые сильно не доставали до земли, обгрызенные огнем. Выше чистую синеву заслоняло что-то темное, бесформенное и туманное.

— Что это было? — запалено спросил Лекс

Гуго ответил в таких выражениях, что стало понятно, на этот раз славный рыцарь действительно испугался, более того, не счел нужным скрывать свой страх.

Глава 7

— Ты уверен, что в этих горах живут люди? Уверен, что тут вообще есть жизнь?

Лекс распростерся в тени. Гуго привалился к камню. Тейт устроилась возле единорогов. Они пока держались, но раненая самка все сильнее отставала. Приходилось останавливаться, дожидаться, давать отдых животным.

Тейт прижалась к боку самки. Жеребец пока не ложился на привалах. Самка тяжело дышала. Под кожей ходили ребра — сосчитать можно.

И хоть бы капля воды! Утверждение о том, что горы полны влаги, оказалось враньем. За многочасовой переход не встретилось ни одного ручья. Сверкали кварцевые скалы, да скрипел под ногами песок вперемешку с мелким камнем.

— Я у них даже гостил.

— Лет тридцать назад?

— Почти.

— За такой срок речки могли пересохнуть, а мелкий народ откочевать либо вообще исчезнуть.

— Скорее королевство Синего орла переедет в Лапландию, чем снимутся с насиженных мест наши горцы.

— Ваши, в том смысле, что они подданные короля Алекса?

— Наши, то есть — никаких других горцев в этих горах не существует. Они древнее королевства. Раньше Алексы дружили с арками. Отец нашего короля заключил с ними пожизненный союз. А сынок так и не сподобился. И заметь, — речь Гуго текла лениво, глаза были прикрыты, — арки не признают каких-либо документов. Все только на словах. Но слово для них свято.

— Гуго, — тихо позвала Тейт.

— Не шевелитесь, — не открывая глаз, так же тихо отозвался Реар.

Лекс, несмотря на некоторую болтливость и бесшабашность, однако, умел быстро ориентироваться в предлагаемых обстоятельствах. Единственное движение, которое он себе позволил — скосить глаза вверх.

На скалах плотно, как на трибунах цирка сидели и стояли аборигены, вооруженные копьями и луками. Тейт могла поклясться, что не слышала ни звука. Они явились как призраки. Молчание сторон продлилось еще немного. Самка единорога подняла голову. Тейт, невзирая на запрет, обхватила ее за шею, стараясь уложить.

— Ты, который сидишь у камня, положи меч на землю и встань, — приказали сверху. Человек говорил почти правильно. Разве немного растягивал слова.

Гуго аккуратно переложил ножны с колен на камень, и медленно поднялся.

— Кто ты? — потребовали сверху.

— Я — Реар Гуго, сын Конара Реара, командир королевских гвардейцев.

— Король Алекс отказался заключить с нами мир. Не мир есть — война.

— Я не командую королями. Мы просим вашей защиты.

— Не мне решать. Вы пленники. Вы пойдете с нами. Вас будут слушать старейшины. Оружие оставьте тут. Идите по тропе по одному. Ты — первый. Рогатые лошади остаются.

— Я без них не пойду, — твердо заявила Тейт и без спросу поднялась на ноги. Было унизительно сидеть, скрючившись под боком у больной самки.

Маленькая почти игрушечная стрела тюкнула о камень возле ее ног и отскочила. Тейт на нее даже не взглянула.

— Я никуда не пойду без моих животных. Можете меня убить!

— Тебя и твоих лошадей поведут отдельно, — заключил голос.

Гуго оставил ножны под камнем. Лекс положил сверху бесполезный арбалет. Они по очереди исчезли за поворотом тропы.

Тейт погладила больную самку. Та вздохнула, встала сначала на колени, и только потом поднялась во весь рост. Жеребенок трясся под боком у матери. Единорог наклонил голову и копытом выбил из камня искру. Животным передались напряжение и страх хозяйки. А по тропе тем временем начали спускаться люди, одетые в узкие черные штаны и короткие, расшитые цветными бусами куртки. Жеребец угрожающе заржал. Шедший первым горец, остановился и поднял руку.

— Мы не хотим причинить вред ни тебе, ни твоим зверям. Но если мои люди пострадают, мне придется убить твоих лошадей.

— Ты же видишь, это не простые кони. Они — мой тотем.

— У нас нет тотема. Мы не связаны со стихиями. Мы сами по себе. Жизнь арка священна.

Тейт подошла к жеребцу, начала гладить его шею и тихо нашептывать. Единорог перестал бить копытом, поднял голову и заржал. Он как будто предупреждал, что жизнь его хозяйки тоже не пустой звук.

У Тейт голова кружилась от напряжения. Стрела между ее лопаток, или копье, пущенное в бок единорога — какая для нее разница? Пережить смерть своего тотема она не сможет.

Но далее произошло то, чего она менее всего ожидала: предводитель отдал команду своим воинам. Мужчины встали с обеих сторон от единорогов, а командир слегка наклонив голову, протянул руку в направлении тропы, почтительно предлагая следовать. Тейт вязала жеребца под уздцы.

— Ты рассказал нам странную сказку, Гуго сын Конора.

На невысоком подиуме стояла длинная скамья. На ней восседали трое старцев. Левый говорил. Правый смотрел мимо. Средний вообще дремал, положив голову на руки, а их на набалдашник посоха.

— Трудно поверить, что кому-то понадобился чужой тотем. Вы там, внизу очень дорожите ими. Дорожите и уважаете. Почему же ты не собрал большой отряд?

— Король уехал на охоту и забрал почти всех людей с собой. Началась ярмарка. Я не мог оставить город без защиты.

— И потому отправился воевать в компании чужака и женщины?

Старец просто таки сочился злой иронией. В отличие от молодых горцев, трое стариков носили длинные просторные рубахи, вышитые по вороту бесцветными прозрачными камешками. Солнечный луч, коснувшись бусины, выбил сноп искр. Воротники грубых балахонов украшали алмазы!

Тейт устала, но, спасибо дворцовой выучке, стояла, не шелохнувшись в ряд с мужчинами и держала пустое лицо. Буде необходимость, она так простоит еще несколько часов. Только очень хотелось пить. Им не дали воды, сразу препроводив на допрос.

Понятно почему. Уставшего, страдающего от голода, а пуще — от жажды, пленника легче сломать. Другое дело, что в отличие от нее, Гуго и Лексу нечего скрывать. Что есть то и говорят. Когда допрос коснется ее, поверят ли мудрые и очень не простые старцы откровенному вранью? Можно, конечно отколоть булавку, но что это даст? Лекс пожмет плечами. Он королеву в глаза не видел. Гуго, не исключено, хлопнется в обморок. А старцы, опять же не исключено, отправят чужестранную колдунью на костер. Существовал в древности такой обычай.

Солнце бросало в окно косые красные лучи. Закат только начался, но темнело так быстро, что в углах уже клубился сумрак. Молодые воины внесли бронзовые светильники в высоких треногах и расставили вдоль стен. Противостояние старцев и пленников продолжалось.

Тейт, когда еще жила дома, много читала, а еще любила послушать байки наемников. Они то и дело врывались во вражеские замки, рубили все, что шевелится, шли на приступ вчетвером, а еще — брали заложников и с ними уходили от погони. Но почему-то королева была уверенна, вздумай Гуго повторить такой подвиг, получит между глаз набалдашником посоха, несмотря на всю свою сноровку.

Здешние люди не имели тотема. То есть веками и тысячелетиями рассчитывали только на себя. Они умели и выживать, и защищаться. Они от мала до велика были воинами. Иначе, почему древние немощные старцы без страха остались наедине с молодыми ловкими мужчинами?

И была еще, разумеется, природная магия. Не могло не быть! Тщательно скрываемая, расходуемая скупо, только по крайней необходимости.

— Вы увели рогатых коней из парков, вы прошли с ними через лес. Но как вы миновали голодных червей?

— Это… лес, в котором вместо деревьев липкие щупальца? — уточнил Гуго. — А почему — голодные?

— Иногда с высоты, куда червь утаскивает человека, падают на землю откушенные руки или ноги.

— Мы бы не прошли, но мой товарищ случайно задел щупальце факелом. Оно загорелось как… как волос. И запах…паленой шерсти…

— Люди видели, — внезапно заговорил правый заседатель, — как голодные черви хватали ваших преследователей. Они пришли поздно, вы к тому времени уже оказались на нашей стороне. Скажи чужак, как твое имя?

— Манус Аспер Лекс.

— Зачем ты пошел с сыном Конора?