Тараканы - Ю Несбё

Это безумие было хорошо организовано, люди лежали рядами, чтобы оставалось место для прохода между ними, почти как на кладбище. Харри следовал за Майсаном вдоль этих рядов, разглядывая лица и стараясь дышать пореже.

— Не видишь своего? — прошептал ему агент.

Харри качнул головой:

— Нет, здесь слишком темно.

Майсан ухмыльнулся:

— Тут пробовали повесить несколько люминесцентных ламп, чтобы справиться с воровством. Но многие-то здесь и сами ворюги.

Майсан исчез в глубине помещения. Через некоторое время он снова появился из полумрака и указал рукой на выход.

— Я узнал, что твой негр ходит еще и в «Юпа-хаус», дальше по этой же улице. Обычно туда берут свой собственный опиум для курения. Владелец заведения их не трогает.

Как раз в тот момент, когда глаза Харри наконец привыкли к темноте, их ослепила огромная зубоврачебная лампа, свисавшая будто с неба. Он поспешно надел солнечные очки.

— Знаешь, есть одно место, где можно купить дешевые…

— Нет, спасибо, мне нравятся эти.

Они пошли за Нхо. В «Юпа-хаус» у них обязательно потребуют полицейские удостоверения и только после этого покажут книгу записей посетителей, а Майсану не хотелось засветиться.

— Спасибо тебе, — сказал Харри.

— Будьте осторожны, — напутствовал их Майсан и исчез в темноте.

Глава 31

Администратор «Юпа-хаус» был похож на отражение в кривом зеркале, которое делает людей тоньше. На узких плечах восседала вытянутая голова, шея была словно у хищной птицы. Жидкие волосенки свисали вниз, глаза косили, картину довершали реденькие усы. Он был одет в черный костюм и источал показную любезность, так что невольно напомнил Харри похоронного агента.

Тот заверил Харри и Нхо, что никакой Лав здесь не останавливался. Выслушав описание его внешности, он заулыбался еще шире и покачал головой. Над стойкой администратора висела табличка с незатейливыми правилами отеля: никакого оружия, никаких дурно пахнущих объектов, никакого курения в постели.

— Подождите минутку, — сказал Харри и отвел Нхо к выходу. — Ну как?

— Сложно будет, — ответил Нхо. — Он вьетнамец.

— Ну и что?

— Разве ты не слышал, что говорил Нгуен Као Ки о своих соотечественниках во время войны во Вьетнаме? А говорил он вот что: все вьетнамцы лгут от рождения, у них это просто в генах заложено, и они из поколения в поколение утверждают, что правда не приносит ничего, кроме несчастий.

— Ты считаешь, он лжет?

— Не знаю. Он прикидывается.

Харри вернулся к стойке и попросил универсальный ключ. Администратор неуверенно улыбнулся.

Харри чуть повысил голос, четко выговаривая «master кеу», и улыбнулся одними губами.

— Мы хотим проверить отель, номер за номером. Понимаете? Если мы найдем что-то против установленных правил, нам придется закрыть ваше заведение для дальнейшего расследования, но такие проблемы вряд ли возникнут.

Администратор снова покачал головой и внезапно перестал понимать английский язык.

— Я говорю, что вряд ли у вас возникнут проблемы, ведь здесь над стойкой висят правила поведения в отеле, где запрещается курить в постели.

С этими словами Харри сдернул табличку и бросил ее на стойку.

Вьетнамец долго разглядывал правила. На птичьей шее слабо перекатывался кадык.

— В триста четвертом номере живет некто Джонс, — произнес наконец он. — Может, это тот, кого вы ищете?

Харри с торжествующей улыбкой повернулся к Нхо, но тот только пожал плечами.

— Господин Джонс сейчас у себя?

— Он не выходил из номера с того момента, как поселился в нашем отеле.

Администратор пошел с ними. Они постучались, но никто не ответил. Нхо сделал администратору знак, чтобы тот открыл дверь, а сам вытащил из кобуры на бедре черную 35-миллиметровую «беретту» и снял ее с предохранителя. Голова администратора стала подергиваться, словно у курицы. Он повернул ключ в замке и осторожно отступил на два шага назад. Харри тихонько приоткрыл дверь. Шторы на окнах были задернуты, внутри царила темнота. Он протянул руку и включил свет. На кровати лежал Джим Лав, неподвижный, с закрытыми глазами, в наушниках. На потолке жужжал вентилятор, заставляя шторы слегка колыхаться. На низеньком столике у кровати стоял кальян.

— Джим Лав! — крикнул Харри, но Джим Лав не реагировал.

Либо он спит, либо не слышит из-за громкой музыки в наушниках, подумал Харри и оглядел комнату, чтобы убедиться, что Джим один. И тут он увидел муху, вылетевшую из правой ноздри Джима, и понял, что постоялец не дышит. Харри подошел к постели и положил руку ему на лоб. И ощутил мраморный холод.

Харри сидел на неудобном стуле в номере, ждал. И мурлыкал себе под нос сам не зная что.

Прибыл врач. Он констатировал, что Лав мертв уже более двенадцати часов, о чем Харри мог бы сообщить ему и сам. И когда он спросил у врача, как долго ждать результатов вскрытия, тот пожал плечами, и Харри догадался, что ответ будет тот же самый: более двенадцати часов.

Вечером все, кроме Рангсана, собрались в кабинете Лиз. Прекрасное настроение начальницы уже испарилось.

— Ну, выкладывайте, — грозно начала она.

— Группа, работавшая на месте преступления, нашла массу улик, — сказал Нхо. — Задержали троих и обнаружили кучу отпечатков, волос и волокон. Они считают, что в «Юпа-хаус», наверное, с полгода не убирались.

Сунтхорн и Харри засмеялись, но Лиз только мрачно взглянула на них.

— Значит, никаких следов, которые можно было бы связать с убийством?

— Мы еще не знаем, было ли это убийством, — возразил Харри.

— Ну конечно, — взвизгнула Лиз. — Подозреваемый в соучастии в убийстве случайно умирает от передоза за несколько часов до того, как мы обнаруживаем его, — ага!

— Кому суждено быть повешенным, тот не утонет, — сказал Харри.

— Что-что?

— Я сказал, что ты права.

Нхо заметил, что среди курильщиков опиума смертельный передоз — редкость. Как правило, они просто теряют сознание. Тут открылась дверь, и вошел Рангсан.

— Есть новости, — бросил он и сел, развернув газету. — Они установили причину смерти.

— Я думал, результаты вскрытия станут известны не ранее завтрашнего дня, — сказал Нхо.

— И без них ясно. Парень из технического отдела нашел на опиуме тонкий слой синильной кислоты. Мужик умер, должно быть, от глубокой затяжки.

Вокруг стола воцарилось молчание.

— Поговорите с Майсаном! — оживилась Лиз. — Мы должны определить, где Лав взял этот опиум.

— Не хотелось бы радоваться прежде времени, — предупредил Рангсан. — Майсан говорил с постоянным наркодилером Лава, и тот давно его не видел.

— Отлично, — заявил Харри. — Теперь, во всяком случае, очевидно, что кто-то очень хотел подставить Брекке и сделать его убийцей.

— Нам это ничего не дает, — возразила Лиз.

— Я бы не был столь категоричен, — ответил Харри. — Возможно, Брекке вовсе не случайно был выбран козлом отпущения. Что, если убийца имел мотив и сознательно хотел свалить вину на него и таким образом поквитаться с ним?

— Как это?

— Если мы отпустим Брекке, то можем дать толчок дальнейшему развитию событий. И тогда сумеем выманить убийцу из тени.

— Прости, — сказала Лиз, — но мы не можем отпустить Брекке.

— Что? — Харри не верил своим ушам.

— Это приказ начальника полиции.

— Но…

— Это приказ.

— Кроме того, у нас есть новая косвенная улика, подтверждающая норвежский след, — сообщил Рангсан. — Ребята из технического отправили в Норвегию результаты экспертизы жира, обнаруженного на орудии убийства. Норвежские коллеги подтвердили, что это олений жир, которого нет в Таиланде. Тогда наши эксперты предложили арестовать Санта-Клауса.

Сунтхорн с Нхо захихикали.

— А потом из Осло пришло сообщение о том, что олений жир обычно используется саамами в Норвегии как смазка для ножей.

— Значит, таиландский нож и норвежский жир, — подытожила Лиз. — Становится все интереснее.

И она спешно начала собираться.

— Желаю всем спокойной ночи и надеюсь увидеть вас завтра отдохнувшими.

Харри догнал ее у лифта и попросил объяснений.

— Послушай, Харри, это Таиланд, и здесь другие правила. Наш шеф полиции заявил вашей в Осло, что нашел убийцу. Он считает, что это Брекке, и когда я проинформировала его о последних данных расследования, он очень рассердился и заявил, что Брекке останется в камере предварительного заключения до тех пор, пока не предъявит железное алиби.

— Но…

— Надо сохранить лицо, Харри, сохранить лицо. Не забывай о том, что таец никогда не может ошибиться.

— А если все знают, кто совершил ошибку?

— Тогда все постараются сделать так, чтобы это не выглядело ошибкой.

Лиз вошла в лифт, и двери закрылись, прежде чем Харри успел возразить. А он наконец вспомнил, что за песню мурлычет себе под нос. «All Along The Watchtower». Как там начинается? «There must be some way out of here, said the joker to the thief».[30] Это уж точно.