По живому - Майкл Блумлейн

Этажом выше располагался отдел дамского нижнего белья. Там и здесь возвышались молочного цвета манекены в черных кружевных бюстгальтерах и трусиках, сорочках, пеньюарах.

– Не понимаю, почему все должно напоминать о сексе? – бормотала Эдна. – Если женщине нужно нижнее белье, совсем не обязательно, чтобы из него все торчало.

Фрэнки видел белье этого стиля в других магазинах, только не в таком изобилии. Ему хотелось задержаться, но Эдна тянула за руку. Вдруг Эдна остановилась.

– Вот, полюбуйся, – буркнула она, показывая на плетеную тесемку чуть шире резинки. – Почему женщина должна носить этот срам?

Фрэнки почувствовал холодок. Настроение испортилось, он вспомнил ночь в "Вирго", когда Кокс насильно натягивал на него трусики-шнурочки. Вспыхнуло желание убежать.

Эдна тащила и тащила его, пока они не нашли продавщицу, та отвела их в секцию бюстгальтеров и отобрала несколько штук. Фрэнки разволновался, обратив внимание на названия: "Челеста", "Интим", "Юбилей". Любопытство сменилось безотчетным страхом. Он стал оглядываться по сторонам, уверенный, что на него смотрят.

– Какой из них тебе нравится? – поинтересовалась Эдна.

– Я хочу отсюда уйти.

– Долгий выдался сегодня денек, не так ли? Мы почти закончили.

Продавщица подала прозрачный бюстгальтер с фестончатыми чашечками. – Вот этот из Парижа, с косточками, принимает прежнюю форму после любой деформации, он так устроен. Можно носить днем и ночью, очень удобно.

Продавщица ждала. Фрэнки пытался пересилить страх, думал об изначальной цели своего визита в этот магазин. Думал о Терри.

– Прекрасная вещь, – наконец, поборов себя, вымолвил Фрэнки.

– Вот еще один, – предложила Эдна, протягивая бюстгальтер, украшенный кружевом. Какая красота.

– Да, в самом деле.

– Какой тебе нравится больше?

– Мне все равно.

– Ну, тогда заверните нам оба, – велела Эдна продавщице. – Размеры подходят?

Продавщица на глаз оценила Фрэнки. После двадцати лет работы это не составляло труда. Она уверенно кивнула, завернула покупку, сунула пакет и подала. Эдна увела Фрэнки.

– Ты, вероятно, устала, – проговорила она, когда они вышли на улицу. – Сейчас я дам тебе денег на такси до дому, а у меня есть еще одно-два дела.

– У тебя дела? Это тоже было делом?

– Сплошное удовольствие, – заверила ее Эдна.

Фрэнки удивился. – Мне это показалось целым событием.

– Что? Покупка одежды для тебя? – Эдна, улыбаясь, похлопала дочь по руке. – Получилось забавно, а? Ты меня осчастливила.

Они прошли квартал или два. Настроение у Эдны начало меняться, из головы не уходила беспокойная мысль.

– Если ты со мной еще немного побудешь, я тебе кое-что скажу.

Фрэнки не хотелось оставаться одному, он машинально сунул руку Эдне, та крепко схватила ее.

– Ты долго собираешься оставаться с этим мужчиной? У тебя своя жизнь, я понимаю, но я твоя мать. Я не могу забыть, как ты тогда выглядела. И вряд ли когда-нибудь забуду.

– Мне сейчас лучше.

– Неужели все изменилось? Мне кажется, что-то непременно должно случиться.

Фрэнки ни словом не обмолвился об изнасиловании, не хотел. Так что Эдна думала не об этом, в жизни полно других ужасов. Она прежде всего винила Терри. Потом не забывала и о своей роли.

– Я беспокоюсь. Фрэнки. Я хочу, чтобы у тебя жизнь сложилась хорошо. Твоя мать надеется на это. Прежде чем думать о себе, она хочет, чтобы ее ребенок был счастливым.

– Он мне больше не делает больно. И не будет.

– Откуда такая уверенность?

Фрэнки нужно было подумать. Последнее время судьба преподносила неожиданности, сначала потрясение в баре, потом изнасилование, каждый новый удар подкрадывался незаметно. Вряд ли могло произойти что-то еще более ужасное – по крайней мере, так казалось. А в результате он стал как бы менее уязвимым.

– Обещай мне, если что-нибудь случится, ты обязательно позвонишь.

– Ничто не случится, можешь поверить. Во мне появилась сила. И он это понимает. Я себя контролирую.

– Может, ты и в самом деле сильная, но упрямая – это уж точно. Ты всегда была такая. – Эдна искоса взглянула на дочь. Она беспокоилась и страшилась за нее. – Быть упрямой – это не то же самое, что быть сильной, Фрэнки. Особенно если есть какая-то опасность.

– Это не обо мне, – заявил Фрэнки, во-первых, потому что действительно так считал, а во-вторых, хотел облегчить ей переживания и обнадежить: эта женщина ему нравилась. В то же время ее постоянные намеки на слабость и опасность разъедали во Фрэнки уверенность в себе и решительность. Он не хотел стать жертвой сомнений. Пора им расстаться.

– Со мной все будет хорошо, – заверил он. И, не раздумывая, склонился и поцеловал ее в щеку. – Ты мне очень помогла, спасибо.

Он собрал покупки и сел в такси. Эдна всплакнула.

– Пожалуйста, с этой юбкой надевай чулки. И бюстгальтер. И не забудь повесить блузку, когда вернешься домой, а то помнется. Обещай мне. Я люблю тебя.

Дома Фрэнки немножко отдохнул, приготовил легкий ужин, потом решил нарядиться. Надел кружевной бюстгальтер, шелковую блузу и сатиновую юбку. Уложил как мог волосы, открыл последний номер "Вог" – раздел косметики, и весь последующий час занимался макияжем. Наконец покончив с лицом, он поставил кассету "Даллас" и начал практиковаться – как сидеть и как ходить. Получалось забавно. Не сохранив никаких воспоминаний о себе, он ни в чем не мог себя и упрекнуть. Даже наоборот, ощутил порыв ликования – он совершенно беззаботен и может многое себе позволить. Хорошо, что загадка прошлого осталась загадкой. Можно лепить из себя что угодно, потому что себя настоящего он не знает.

Без четверти двенадцать он ушел к себе в спальню, надеясь, что скоро появится Терри. Ждать пришлось недолго. Услышав его появление и шуршание в коридоре, он крикнул в закрытую дверь, что скоро выйдет.

Терри добрел до гостиной и рухнул на софу. Слишком он устал, чтобы приготовить себе поесть или о чем-то думать. Он уже почти уснул, вдруг появилась Фрэнки, он ошарашено заморгал глазами и толчком проснулся.

– Бог ты мой!

Фрэнки стоял как статуя, возбужденный и растревоженный. – Я тут с собой малость забавлялся.

Терри молчал, он еще не пришел в себя.

– Тебе нравится, что я сотворил с собой?

– Боже, какая ты красивая.

– Да нет же.

– Конечно, ты не красивая, а прекрасная. Чем я мог такое заслужить?

– Каждый чего-нибудь да заслуживает. Наверное, был дан знак сверху.

– Ты решила меня покинуть, бэби? – Он потряс головой. – Ты куда-нибудь уходишь?

Фрэнки понравился ход его мыслей. Он задрал подбородок, как это делали девушки по телевизору, сделал несколько размеренных шагов вперед и прислонился к дверному косяку, выставив бедро.

Терри стало жарко.

– Если ты в таком виде будешь прохаживаться по улицам, кто-нибудь обязательно к тебе пристанет. Тебе это очень не понравится.

– Ты думаешь?

– Я серьезно. Там кругом опасности. Так что поберегись.

– Да ты перестань беспокоиться.

– Подойди ко мне.

Фрэнки кривлялся, но сохранял дистанцию.

– Ну же, бэби. Только не говори, что разоделась для себя.

– Ты еще не помылся?

– Помоюсь потом.

– Прекрасно, вот тогда я и приду.

– Я очень устал.

– Понимаю. – Он направился из комнаты. – У тебя был трудный день. Я дам тебе немного отдохнуть.

– Я пойду приму душ.

Фрэнки остановился, улыбаясь. – Ах ты мой мальчик.

Второй раз за день Терри помылся и побрился. Он протер серьгу спиртом, расчесал волосы и накинул на себя свежее белье. Когда вышел, увидел Фрэнки на софе.

– Скажи-ка мне, – начал Терри. – На какие деньги ты это купила?

– Ты меня хорошо обеспечиваешь.

– Да, конечно. Но я прекрасно понимаю, что моих денег на это не хватило бы. Где ты их достала?

– Ты недооцениваешь себя.

– Ч-черт, Эдна?

Фрэнки молчал.

– Фрэнки, ответь, кто?

– Да никто.

– Перестань морочить мне голову. Кто платил за одежду?

– А тебе-то какая забота?

– Послушай. – Он подошел к ней вплотную. – Ты обманываешь меня. У тебя есть кто-то на стороне?

– Никого у меня нет.

– Тот, кто живет чуточку свободнее, чем Терри? Позволяет себе немножко больше?

– Кто бы это мог быть?

Терри резко рассмеялся, передразнивая ее слова. – Тот, кто не вычищает грязь каждый день, у кого водятся небольшие денежки и его немножко уважают.

– Мне не нужны деньги, Терри.

– Нет? Так какого черта я надрываю себе пуп, вкалывая днем и ночью?

– Ты несчастлив? Хочешь покинуть меня?

– Я хочу, чтобы ты не кормила меня пустыми словами, а давала кое-что еще. Твоими обещаниями я сыт по горло.

– Обещаниями? Какие обещания? Назови хоть одно.

– Ну, назовем это грезами... надеждами. – Он взглянул на нее. – Я не дурак, Фрэнки. Я понимаю, что ты мне мстишь.

– Интересно, зачем?