Начало династии - Виктория Холт

С неохотой, только в силу необходимости, Людовик женился на дочери кастильского короля Альфонсо тоже по имени Констанца.

Генрих и Элинор были бесконечно счастливы в браке. Они — люди одного склада. Оба до предела чувственны и ценят это друг в друге больше всего. Но их объединяла не только чувственность. Элинор импонировала решительность и честолюбие Генриха. А его пленяло ее умение быстро схватывать его мысль, когда он делится с ней своими планами.

Что за женщина Элинор! Такой прекрасной и соблазнительной Генрих в жизни не встречал, и вместе с тем — светлая голова; ей надо держаться его уровня, и она вырастет в политического деятеля. То, что она на двенадцать лет старше, на их отношениях никак не сказывалось. У нее молодое тело и зрелый ум.

Их союз оказался крепок, как они и рассчитывали.

Когда Генрих сказал, что собирается ехать в Англию, чтобы договориться со Стефаном, а если потребуется, то вступить с ним в борьбу, Элинор не стала его отговаривать. Разлука для нее горе, но она понимала, что он должен уехать. Им на роду написано быть королем и королевой Англии, а если ради этого придется пострадать, то тут уж ничего не поделаешь. Она, как и Генрих, ни на мгновение не сомневалась в его успехе. Они наслаждались друг другом в постели, которая, перестав быть их тайной, ничуть не утратила для них своей прелести, и с таким же удовольствием говорили о будущем, когда пресыщались бурной страстью.

— Стефан — странный человек, — размышлял вслух Генрих. — Мне трудно представить его своим врагом. Вот и мать называет его своим недругом, и в то же время, когда о нем говорит, выражение ее глаз становится теплее.

— Тот, кто захватил твой трон, — узурпатор и главный враг.

— А все же мне как-то трудно видеть в нем врага. Он проявил в отношении меня непонятную доброту. Когда я был в Шотландии, чтобы начать против него поход, и не получил там поддержки, на которую рассчитывал, он дал мне денег и возможность вернуться обратно в Нормандию. Что ты скажешь о таком человеке?

— Что он дурак, — ответила Элинор.

— В какой-то мере это так. Но, видимо, не совсем. И знаешь, не похож он на настоящего врага.

— Перестань, любовь моя, он же отнял у твоей матери корону. Собирается вместо тебя на трон посадить Юстаса. Ты должен считать его настоящим врагом.

— Конечно. У людей бывают странные влечения. Мне хочется поближе узнать Стефана.

— Оставь в покое его характер, лучше займись его короной, которая принадлежит тебе по праву.

— Это верно. Скоро я отправлюсь в Англию и займусь.

Так проводили они последние дни медового месяца, но любовная идиллия подходила к концу, и начиналась трудная борьба за английский престол.

Они поехали в Фале, где Элинор встретилась с грозной Матильдой, графиней Анжуйской, дочерью английского короля Генриха I, известной еще как императрица ввиду первого брака с германским императором.

Наконец-то эти две женщины встретились.

Матильда, конечно, была довольна женитьбой своего сына на богатейшей женщине Европы. Сильный характер в Элинор она тоже оценила.

Элинор знала о прошлом матери своего мужа и считала, что та повела себя в жизни неправильно. И вот эта неудачница, не сумевшая обуздать свои страсти, перед ней. Она все еще хороша собой, но характер ее суров. Этим Генрих, молодой муж Элинор, на нее очень похож. Пока же ничего плохого она от Генриха не видела, а по слухам он бывает весьма крут. «Он никогда не повысит на меня голоса, — говорила себе Элинор. — А вдруг? Ну что ж, герцогиня Аквитанская не из тех, кто испугается вспышки мужского раздражения».

Матильда вспоминала былое и сетовала, что если бы она была помоложе, то поехала вместе с Генрихом. Англичане — странный народ, понять их непросто. Они провозгласили ее королевой в Кентербери, и предстояло сделать то же в Лондоне, как вдруг они восстали, и, когда она со своей свитой направлялась на званый обед, толпа ринулась на штурм королевского дворца, так что она едва сумела бежать.

Генрих знал подробности случившегося. Когда они с Элинор остались одни, он ей рассказал, что Матильда повела себя во время коронации столь вызывающе, что англичане не снесли ее оскорбительного высокомерия.

— Надеюсь, — доверительно говорила потом Матильда своей невестке, — Генрих не позволит себе ругать англичан, по крайней мере, пока надежно не усядется на троне.

Сомнений на этот счет у Элинор не было; Генрих слишком умен, чтобы повторять глупости, какие позволила себе совершить его мать.

А Генриху не терпелось скорее попасть в Англию и там на месте решить вопрос с наследованием трона. Для этого надо поставить Стефана в такие условия, чтобы тот поклялся сделать его своим прямым наследником. Генрих Плантагенет должен сделать это. Обе близкие женщины его поддерживали: ему нельзя терять время и надо немедленно отправляться в Англию.

Не успел он собраться, как пришло тревожное известие. На него готовится нападение. Юстас намерен отбить у него Нормандию, а собственный брат — захватить Анжу.

Генрих обрушил на них проклятия, но, поразмыслив, счел удачей, что о предательстве брата и планах Юстаса узнал до своего отъезда. Теперь уезжать нельзя. Сначала надо разделаться с Юстасом и Жефруа, ополчившимися на него с помощью и благословения бывшего мужа Элинор, французского короля.

Когда Генриху противостоит противник, значительно превосходящий его по силам, его талант военачальника проявлялся наиболее ярко. Отложив планы завоевания английской короны, он немедленно занялся упрочением своих позиций в Нормандии. Сделать это совсем не просто. У него теперь обширные владения и много такого, что надо оборонять и удерживать в своих руках. Но Генрих не испугался и не растерялся, а смело вступил в противоборство с коалицией французского короля.

— Пусть Людовик только сунется ко мне! Я покажу ему, кто из нас настоящий мужчина.

— Ну мне-то это показывать не надо, — говорила ему Элинор. — Ты, конечно, победишь, ни на миг в том не сомневаюсь. Что касается хвастуна Юстаса, ты быстренько проучишь его, как выступать против законного наследника Англии. А твой братец просто дурак. Вспомни, какую он хотел сыграть со мной шутку!

Бывшая императрица Матильда тоже заявила о своей поддержке сына. Пусть он не робеет. С ним две женщины, любящие и преданные! Они присмотрят за его достоянием, а он все силы может бросить на борьбу с врагами. Все так и вышло, хотя потребовалось на это несколько месяцев. Он побил своего глупого брата Жефруа, разгромил в сражении Юстаса, и в результате всего Людовик запросил мира. Генрих не стал упиваться своей победой. Им овладела жажда завоеваний. Теперь было самое время нанести удар по Англии.