Купеческая дочь замуж не желает (СИ) - Шах Ольга

Вторая девица тут же обещала нарисовать портрет этих котощенят. Лишь третья, младшая сестра молчала, старшие сестры ее тихо пихали локтями с двух сторон и не давали вставить и слова. Так что Иртэн оставался в неведении, какими талантами обладает младшая девица Транир. И хвала Всевышнему! Ибо терпение Иртэна держалось на очень уж сомнительной ниточке. И на ярмарке девы прилипли к нему, как только они приехали в Арнику. Такое впечатление, что они сидели в засаде, ожидая, когда появятся повозки из Зелёных Холмов. А может, и сидели. Но если Геран и Тимей теперь занимались устройством торговых мест, сами ходили по рядам, присматривались к товарам и ценам других поместий, то он, Иртэн, вынужден фланировать по ярмарке, слушая щебет девиц и буксируя их под ручку. Младшая сестрица, насупившись, плелась сзади. Вдруг тональность щебета сменилась на презрительно — пренебрежительное шипение. Иртэн аж остановился от неожиданности и осмотрелся — что же это так заставило девиц прекратить слащаво трещать? И увидел. Они стояли напротив прилавков, над которыми красовалась вывеска — Белая Долина. А за прилавком была, рядом с худенькой девчушкой — продавцом со смешными косицами, сама Маринелла Нессир.

Сегодня девушка показалась ему даже красивее, чем при прошлой встрече. Обычное строгое платье с небольшим кружевным воротничком, аккуратный низкий пучок светло — русых волос, на голове маленькая шляпка. Глаза, цвета грозового неба, смотрели спокойно, чуть насмешливо на их компанию. То есть, злые выпады его спутниц ее не задевали? Назло противным девчонкам, он шагнул к прилавку соседки.

— Здравствуйте, лэрины! Чем это интересным торгуют такие милые лэрины?

Иртэн даже почувствовал негодование и переливающееся через край высокомерие своих спутниц, как нечто материальное. Ну и пусть их! А запах от товара на прилавке шел просто одуряющий!

Девчушка — продавец принялась тараторить, расхваливая товар, а Маринелла с непроницаемым лицом, не смотря ни на кого, принялась быстро нарезать странный хлеб и споро мазать кусочки своими продуктами. Протянула на доске им для пробы, но его спутницы, фыркнув, гордо отвернулись. А Иртэн наоборот, съел все предложенное.

Во — первых, это было потрясающе вкусно, во — вторых, он и в самом деле проголодался, а закуски были весьма сытными, а в — третьих, хотел досадить высокомерным жеманницам. И досадил ещё больше! Тем, что скупил у Маринеллы весь ее оставшийся товар. И ещё напросился в Белодолье с деловым визитом. Берти забирал его покупки, а барон с девами двинулись дальше. Но перед тем как уйти, Иртэн успел увидеть, как Маринелла, наконец, подняла глаза от прилавка и посмотрела на него. Он, как мог, улыбнулся ей от души и заметил, как в удивлении распахнулись серые глаза девушки.

Далее на ярмарке не было ничего интересного, Иртэн только мечтал избавиться от этих трещоток и призыв Герана к отъезду воспринял с облегчением. По дороге он сухо поставил в известность, что на днях они едут в Белую Долину для деловой встречи. Управляющий задумчиво покачал головой:

— Да, надо съездить, что — то я упустил из виду смену хозяев в поместье. И, похоже, там много, что поменялось. Вы правы, лорд, надо съездить.

Барон успокоился. Герана тоже, однако, зацепило что — то у соседей. Это он ещё не видел его покупки. Бертен сгрузил их в повозку, в которой ехал сам. Выждет пару дней для приличия и поедет в поместье соседки.

Марина.

Утром, по привычке, первым делом посмотрела на свою розу. Бутон на главном стебле уже хорошо раскрывался. Второй побег тоже изрядно подтянулся и больше не напоминал тоненький, слабый прутик. Листики на нем уже хорошо развились и были почти такие же, как на основном. Минуют угрозы заморозков, и можно будет посадить розу на клумбу перед главным входом.

Кстати, пришло в голову. Когда будут опадать лепестки бутонов, надо будет сказать Лиме, чтобы собирала лепестки и можно будет попробовать залить часть местным спиртным, а часть — каким — нибудь нейтральным маслом без запаха. Мне не слишком нравилась местная косметика и парфюмерия. Хочу посмотреть, получится ли у меня что — то типа лосьона и хоть какое — то подобие духов или туалетной воды.

Но это все потом, сейчас у меня и так много забот. А сейчас надо решать то, что меня очень беспокоит. Надо съездить в Горицы, предупредить Тимаша и остальных рыбаков. И ещё я решила, что если от отца не будет известий в эту неделю, то я сама поеду в столицу.

Димар остался в имении, надо завершать сев зерновых, через неделю надо будет сажать картошку. Ещё с одной просьбой ко мне обратился управляющий. Пока освободились тяжёлые кони и новые плуги, то он попросил разрешения пахать крестьянские небольшие наделы и огороды. Я разрешила. Так и мои рабочие будут спокойные за свои наделы, и не надо работать на износ.

А пока мы с Милашем поехали в Горицы к рыбакам. К тому же надо отдать и их часть выручки от проданной вчера рыбы. В Горицы мы ехали мимо полей. Возле Кузьминок посевные работы были уже завершены. Возле Гориц видны были на полях кони с боронами и крестьяне. Здесь земля более влажная, поэтому чуть позже сев проходить будет, завтра — послезавтра. В саму деревню мы не стали пока заезжать, проехали сразу к реке. Именно там мы и застали всю артель. Я отдала деньги Тимашу, чем вызвала довольные улыбки рыбаков. Но самое главное и неприятное было впереди.

— Тимаш, я хочу предупредить вас. На ярмарке вчера к нам подходил тот самый купец, который скупал у вас рыбу, пытался устроить скандал. Там его быстро на место поставили, но мне кажется, что не успокоится он на этом. Постарается устроить какую — нибудь гадость. Он угрожать вам может? Вы с ними в полном расчете?

Тимаш спокойно улыбнулся:

— Лэрина, за нас не беспокойтесь! Так нас ему не обидеть, и вперёд деньги мы у него никогда не брали, только когда полностью рыбу ему отдавали, тогда он с нами и рассчитывался. Теперь — то понятно, что сильно нас он обманывал, вы платите за рыбу много больше.

— Но все равно мне тревожно. Если сам купец приедет к вам договор заключать, то отправляйте его ко мне, пусть со мной попробует поскандалить. Я беспокоюсь, не причинит ли он вред имуществу вашему.

Тимаш задумался, потом сказал:

— Новые сети мы уберем из сараев, что на берегу. Хорошие лодки перегоним на остров. Туда только на лодке можно попасть, а это мы сразу увидим. Ну и здесь, на нашей стоянке на ночь кто — то будет оставаться. Если что, всегда тревогу поднимет.

Будем считать, я предупредила. Сейчас ещё надо заехать к бондарю, сделать заказ на следующую партию тары. Бондарь тоже был доволен прошлой оплатой и тем, что у него прибавилось работы, поэтому охотно согласился на дальнейшие заказы. Так, с делами в этой деревне закончила, возвращаемся домой.

Уже выехав от деревни на главную дорогу, я остановилась и осмотрелась. Горицы — первая деревня от въезда в долину. Дорога и по самой долине и спуск в долину представляла собой просто глубокие, ухабистые колеи, сейчас уже подсохшие. Верхом на лошадях, мы ехали по более — менее ровной обочине. А на телегах или коляске проехать по — прежнему проблематично. Я осмотрелась, потом, как обычно, зажмурилась (Вот зачем я это делаю — сама не знаю! Наверное, фэнтези перечитала!), и попыталась увидеть землю. Почему — то представляла это себе как — то схематично, как рисунок в школьном учебнике физической географии. Конечно наивно, по — детски, но учебников по магии не существует и учить меня некому.

Хорошо тем попаданкам, кого встречают мудрые магистры, магические академии, а у меня, видно, судьба такая, что в том мире, что в этом — набивать шишки на собственных боках, учась тому, чему меня никогда не учили. Ведь и сельскому хозяйству и бизнесу меня и в моем мире никто не учил. До всего приходилось доходить своим умом, набираясь опыта, набивая иногда весьма болезненные шишки. Справилась же? Почему бы ещё раз не пройти такой же путь, только с новыми возможностями? К тому же, как мне кажется, я все — таки начала принимать свою магию, как нечто свое и родное. Поэтому и взаимодействие с ней идёт легче.