Цербер для непокорной - Анна Сафина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так ты та самая Лера? – немного надменно говорит женщина, вздергивая идеально очерченную бровь и поджимая накрашенные губы. – Н–да уж.
На ее шее дергается жилка, привлекая мое внимание к жемчужному ожерелью, дополняющему ее элегантный образ своей лаконичностью и утонченным вкусом. Мужчина возле нее хмыкает и бесцеремонно смотрит на мой живот, который я обхватываю руками. Немного неловко, что чужие для меня люди осматривают меня и оценивают, словно кобылу для случки.
– Чего стоишь, Тимур? Иди и занеси наши чемоданы, – недовольно морщится мать Фарида и отдает приказ моему другу.
– Да, сейчас, – уважительно отвечает Тимур и поспешно выходит из дома, кидая на меня сочувствующие взгляды.
Я лишь глазами молю, чтобы он позвал Галаева. Но как раз в тот момент, когда мужчина выходит, ему наперерез заходит Фарид. Его брови удивленно приподнимаются, когда он замечает своих родителей.
– Мама, отец, – говорит он и хмурится. – Вы же сказали, что прибудете через пару дней. Почему не предупредили? Я бы выслал водителя.
На его лбу отчетливо видны складки, видимо, и сам он не в восторге от их быстрого приезда.
– Где ты был, сын? Водителя? А у самого что, дела важнее родителей? Мы столько месяцев не виделись, а ты что, не рад нас видеть? Наша дорогая невестка позвонила вчера нам вся в слезах, мы не могли не приехать, – целует мать своего сына в обе щеки, продолжая причитать.
Обхватывает его плечи руками, оглядывает и цокает.
– Нужно будет сказать твоей жене, чтобы следила за тем, что готовит ваш повар. Я его что, зря из дома тебе прислала? Так надеялась, что ты начнешь правильно питаться, а то все рестораны да переговоры ваши эти деловые.
Фарид хмурится, поджимает губы и кидает на меня взгляд. Пожимает руку отцу и только потом подает голос.
– Я не живу в том доме, как видишь, мама, так что к чему этот спектакль? И даже не начинай снова ту речь, я в прошлый раз ясно выразился, – грубо осекает любые возражения, но целует мать в ответ нежно.
Подталкивает родителей на кухню.
– Нет, ну ты слышал, Саид? И что же это делается? Мы так долго договаривались о таком выгодном союзе, а он… – продолжает возмущаться старшая женщина семейства Галаевых.
Фарид лишь капитулирующе поднимает руки вверх, качая при этом головой.
– Мы так давно не виделись, мама, ты права, так зачем омрачать первый день ссорами? – спокойным и уговаривающим тоном обращается он к матери, на что та только тает, но цепким взглядом вдруг выхватывает меня, хотя тут же ее взор снова падает на любимого сына.
– Хитрый какой, – качает женщина головой, но молчит, не ругается.
– И откуда вы узнали, что я живу здесь? – с недоумением спрашивает вдруг их Фарид, пока они садятся на стулья.
Я захожу следом, неловко переминаясь с ноги на ногу. Как–то мне неудобно уходить, когда в доме гости, но никто при этом уже не обращает на меня внимания, поэтому я не знаю, что мне делать.
– Нам твоя жена все рассказала, – поджимает губы его мать. – Нехорошо это, что ты мало времени проводишь с ней. Она девочка молодая, впечатлительная, оглянуться не успеешь, как пожалуется отцу.
– С ним я сам разберусь, – сразу же ощеривается Фарид, не проходит и секунды.
– Да и потом, тебе бы ей наследника заделать общего, сам понимаешь, – не обращает на его крутой нрав женщина и смотрит с намеком, затем кидает недовольный взгляд на меня, от чего я сразу понимаю, что моя беременность мешает ее грандиозным матримониальным планам.
Я стискиваю кулаки и выхожу из комнаты, более не желая слушать весь этот бред, который она готова вывалить на меня. К глазам подступают слезы, и я быстрыми шагами поднимаюсь к себе в комнату, но отчетливо все слышу, поскольку женщина не скрывается и говорит довольно громко и экспрессивно.
– Я ожидала лучшего, Фарид, у тебя совершенно испортился вкус. Ну да ладно, сделанного уже не воротишь. Я надеюсь, ты уже все решил насчет ребенка, и нам не придется откупаться?
А вот что отвечает Галаев, уже не слышу, захлопываю дверь спальни и приваливаюсь к стене, часто дышу, смаргиваю влагу с глаз и поглаживаю живот, успокаивая таким образом и себя, и ребенка.
Примерно через час дверь открывается, и в комнату заходит Фарид, тихо закрывает ее за собой и подходит ближе ко мне. Я наблюдаю за ним, лежа в кровати, отдыхаю, когда он врывается в мое личное пространство. Как раз успеваю придти в себя и привести свои эмоции в порядок. Все равно это не имеет значения, ведь я и так не собиралась налаживать отношения с его семьей. Было бы обидно, если бы у нас с ним были настоящие отношения, а его родичи так брезгливо отнеслись ко мне. Так что понапрасну не страдаю и отбрасываю все негативные мысли прочь. Галаев присаживается и кладет руку мне на икры. Я смотрю на него и жду, когда он заговорит.
– Не обращай внимания на моих родителей. Они люди старой закалки, приехали, посмотрели на тебя, а после ужина уедут, так что не забивай себе этим голову, – пытается успокоить меня Фарид, а я удивляюсь тому, что с ним происходит.
Какую цель он преследует? Пытается усыпить мою бдительность, а потом вероломно отобрать моего ребенка? Как и говорила его жена…
Его слова заставляют меня занервничать, ведь вечером мне придется сидеть с ними за одним столом. Я кладу руку на живот, понимаю, что голодать не могу, ведь это плохо скажется на ребенке, так что, стиснув зубы, выдержу это нелегкое испытание.
– Мне без разницы, – говорю как можно более холодно и равнодушно, пожимаю плечами, а затем опускаю ноги на пол и встаю.
В это время мой желудок урчит, и Фарид, услышав этот вой, улыбается. За последние дни с мужчиной происходят странные метаморфозы. То он холоден и равнодушен, то мягок и ласков, и это пугает, ведь получается, что я совсем не знаю ни его, ни его мотивов. Он протягивает мне руку, чтобы я вложила в его ладонь свою, и я, стискивая челюсти, позволяю ему помочь мне
