Тяжесть короны (СИ) - Ольга Булгакова

— Простите, — донесся из коридора голос стражника, когда арданг повернул ключ.

Нет, Ромэр никогда не перестанет удивлять. Даже зная, что великая тайна его клейма раскрыта, он, попросив, чтобы я не смотрела, быстро разделся и спрятался от меня за ширмой. И, судя по всему, не собирался оттуда выходить.

— Пожалуйста, передай мне воду, — это были первые слова, которые он сказал лично мне за утро. Вздохнув, сделала, как он велел. Исключительно потому, что мне все равно нужна была пара минут, — достать бинты и мази из сумки. Я раскладывала на подоконнике все необходимое и прислушивалась к звукам за ширмой. Вскоре по тому, что Ромэр перестал плескаться, решила, он уже вымылся, и подошла к загородке.

— Ромэр, — мой голос прозвучал удивительно требовательно и строго.

— Что? — чуть раздраженно откликнулся он. Понимаю, ему больно, к тому же ситуация крайне неприятная, но я была полна решимости. В конце концов, мы не в том положении. Не до капризов и политесов.

— Ты прикрой то, что девушке видеть не полагается, — хмуро посоветовала я и, на всякий случай зажмурившись, сдвинула ширму.

— Ты с ума сошла! — возмутился арданг, вынужденный, судя по шорохам, последовать моему совету.

— Давно. Это не секрет, — буркнула я и встретилась с горящим негодованием взглядом Ромэра. Махнула рукой в сторону кровати. — Иди, садись, сейчас буду перевязывать.

— Не нужно, я все сделаю сам. Только прошу, не мешай, — выдавил он, одной рукой удерживая на бедрах полотенце, а второй прижимая другое полотенце к груди в нелогичной попытке закрыть клеймо. Неужели думал, что я не видела?

Вздохнув, пропустила его к кровати и ничего не сказала. Какой толк спорить? Все равно же сделаю по-своему. Арданг бросил на меня хмурый взгляд и отошел к окну, сел на кровати спиной ко мне и так, чтобы дотягиваться до банок с мазями. Я взяла кувшин с остатками горячей воды и подошла к Ромэру.

— Нэйла, я прошу, — взмолился он, снова прикрывая полотенцем грудь.

После утреннего происшествия эти игры и хождения вокруг да около я не понимала. Хотя его по голове копытом стукнуло… Слышала, от такого кусочек памяти выпасть может… Когда его из конюшни выволокли, он был еще в том состоянии… Не думаю, что Ромэр мог хоть что-то соображать. Интересно, он понял, что произошло, осознал мой разговор со стражниками, с капитаном?

Поставив на подоконник кувшин, повернулась к ардангу. Он бросил на меня сердитый взгляд. Ожидаемо, я ведь мешала, влезала в его личное дело… Ободряюще улыбнулась, хотела положить руку на плечо, но он отшатнулся. Это меня удивило и обидело. Я ведь прежде касалась его, и никогда раньше такой реакции не было… Неужели это из-за клейма? Убрав руку, наклонилась так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Он смотрел на меня с возмущением, с обидой, даже с раздражением. Но потом в серо-голубых глазах снова мелькнуло то странное выражение, как во время нашего первого разговора. Растерянность, удивление и, кажется, восхищение…

— Ромэр, я знаю про клеймо, — как могла мягко сказала я.

— Мне жаль, что ты узнала так, — в его глазах появился отголосок былой боли, холодной иглой кольнувший сердце. — Я бы сам сказал тебе… Позже, — почему-то начал оправдываться арданг. Конечно, можно было оставить так, позволить ему хоть недолго думать, что я впервые увидела клеймо сегодня. Но это было бы нечестно.

— Ромэр, — прервала его я, — у нас были бы серьезные проблемы, если бы я узнала о клейме только сейчас.

Он горько усмехнулся.

— Понятно… Ты уж прости, я был сегодня немного не в себе… Плохо понимал, что происходит… Что ты сказала им, чтобы они отстали?

— Почти правду. Что у тебя есть вольная, подписанная Стратегом.

Ромэр недоверчиво посмотрел на меня, а я продолжала:

— Печать, королевский бланк — это все настоящее. А подпись, разумеется, подделала.

— Значит, ты не во время путешествия заметила…

— Нет, я знаю уже давно, — я ожидала следующего вопроса, который неизбежно должен был последовать. И боялась его. Не знала, даже не представляла, как говорить о той ночи. Почему-то казалось, что стоит только воскресить в памяти те часы, Ромэр никогда не сможет больше спокойно разговаривать со мной. Видела по его глазам, что он хотел спросить это или что-то другое, но осекся, промолчал. Отвел глаза, легко тряхнул головой, словно отгоняя глупую мысль. Пауза затянулась.

— Ромэр, у нас не так много времени… Давай посмотрю порезы? — робко предложила я.

Он вздохнул и, все так же не глядя на меня, чуть повернулся, подставляя пробивающимся сквозь пыльное окно солнечным лучам окровавленную голову. С большим трудом отмыв запекшуюся кровь с волос, нашла рану. Что ж тут говорить, повезло, — удар прошел вскользь. Если бы конь попал на два пальца ниже, то копыто скорей всего пробило бы тонкую височную кость… Мысленно поблагодарив небо за то, что не произошло непоправимое, я принялась обрабатывать рану. С непривычки возилась долго, но арданг не жаловался, вообще не заговаривал со мной. Даже ни разу не шелохнулся за все время.

— Бальзам едкий, — предупредила я.

Мой голос прозвучал так робко и одиноко в этой напряженной тишине, что мне стало себя жаль. Ромэр не ответил. Почему-то решила, что это плохой признак. Даже захотелось, чтобы арданг ойкнул хотя бы, когда я коснулась раны корпией, смоченной в жгучем бальзаме. Но он и тогда промолчал. Сблизив парой стежков края раны, я вздохнула и занялась правым плечом. Ромэр, отвернувшийся от меня, ни разу не поморщился, когда я промывала и смазывала рану. Только крепко стиснул зубы, когда я несколькими стежками зашивала порез. Но теперь это не удивило. Оставалось наложить повязку, но арданг именно этой рукой прижимал к груди полотенце. Конечно, нужно было просто попросить его дать мне руку, но я словно забыла все слова, где-то потеряла голос. Да и тишина была такой давящей, всепоглощающей, гнетущей, что я не осмелилась заговорить.

Я просто осторожно и ласково положила левую ладонь ардангу на плечо. От этого неожиданного прикосновения Ромэр вздрогнул, но не повернулся. Я не убирала руку, более того, положила вторую ладонь ему на запястье. И замерла. Только тогда Ромэр повернулся ко мне, растерянно и удивленно посмотрел в глаза, словно не верил, что к человеку с таким клеймом кто-нибудь по своей воле может захотеть прикоснуться.

— Нет смысла скрывать то, о чем я и так знаю, — шепнула я.

Он долго всматривался в меня, видела, хотел что-то спросить, но не решился. Только расслабил руку и позволил мне полностью завладеть ею. Я робко улыбнулась и потянулась за бинтом, стараясь не смотреть на обнажившуюся грудь Ромэра, на эти огромные буквы. Я молча перевязывала руку арданга, когда он заговорил. Тон был удивительно холодным и деловым.