Ученица Холмса - Лори Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я с вами.
– А вот этого ты не сделаешь. И не смотри на меня так, Рассел. Не то чтобы я пекусь о твоей добродетели, хотя в лондонских трущобах можно увидеть такое, от чего твои глаза полезут на лоб. Дело в том, что это задача как раз для одного старика, который давно известен в самых низах лондонского общества своими редкими визитами. Спутник вызовет комментарии, кривотолки.
– Но ваша спина?
– С ней все в порядке, спасибо тебе.
– А что сказал Уотсон? – настаивала я.
– Что она заживает гораздо быстрее, чем я того заслужил, – ответил он тоном, ясно дающим понять, что вопрос закрыт. Я сдалась.
– Значит, вы хотите, чтобы сегодня я осталась здесь?
– Это вовсе не обязательно, даже будет лучше, если ты уйдешь отсюда, и они будут это знать. Как мы... ах, да, – вздохнул он, вспомнив что-то. – Да, именно так. Майкрофт, где у нас коробочка с гримом?
Его брат поднялся со стула и вышел. Холмс покосился на меня.
– Рассел, если я ничего не узнаю к семи часам, то в семь сорок пять встречаемся в Ковент-Гардене. И в зависимости от результатов дня определимся, что делать дальше: вернуться ли сюда или отправиться домой как раз к Рождеству. – Последние его слова я восприняла с большой долей скептицизма.
– Надеюсь, сегодня вы будете осторожны более обычного, постараетесь остаться незамеченным и беречь спину? И всегда будете держать наготове револьвер, не так ли?
Он уверил меня в том, что будет предельно осторожен, после чего дал мне ряд инструкций, касающихся соблюдения маскировки, и объяснил, как добраться до Ковент-Гардена.
Вошел Майкрофт с маленьким чемоданчиком в руке, поставил его перед Холмсом и с беспокойством взглянул на нас.
– Сначала вы поедите, Шерлок. Будь добр, не тащи мисс Рассел на этот холод, предварительно ее не накормив.
Завтрак был всего лишь два часа назад, но Холмс не стал возражать.
– Да, конечно. Одни приготовления займут не меньше часа. Так что распорядись пока, чтобы нам приготовили ленч.
– Но первым делом, – напомнила я, – телефон. – Я заставила Холмса поговорить с миссис Хадсон. Это был долгий разговор, но в конце концов она согласилась остаться там, где находилась, и не приезжать ни в коттедж, ни в больницу. Мой разговор с Вероникой Биконсфилд был намного короче, и все же лгать друзьям всегда труднее, чем посторонним людям, и я не думаю, что она поверила в какие-то мои срочные проблемы. Расстроенная, я вернулась к еде, которую только принесли, Холмс же в это время готовил себя к вылазке.
Шерлок Холмс избрал себе профессию, и она подходила ему, как перчатка к руке. В восхищении, граничащем с благоговением, мы наблюдали, как его страсть бросать вызов судьбе, его жажда острых ощущений, его внимание к деталям, артистизм и пытливый ум объединились, чтобы трансформировать его лицо с помощью грима в подобие лица его брата. Вблизи сходство казалось незначительным, но стоило отойти на несколько ярдов, и оно становилось очевидным. Он вынул изо рта специальные прокладки, и я поспешила проглотить остатки моего ленча.
– Не знаю, насколько оправданно было пожертвовать собственными усами ради маскировки со стороны Уотсона, но тебе, Рассел, вовсе не помешало бы немного волос под носом. Майкрофт, будь добр, сходи и принеси брюки и пиджак Уотсона, которые лежат на его кровати, а также найди что-нибудь подходящее для прокладок и побольше лейкопластыря. – Вскоре под его руками я почувствовала, что прокладки утолщили мои щеки, на бровях добавилось волос, а на лбу появились нарисованные морщины. Он критично меня осмотрел.
– Не слишком двигай лицом. А сейчас я порву пару одеял, и ты ими укутаешься, чтобы за полнотой скрыть свой рост. Снимай рубашку, Рассел, – сказал он ровным голосом, и это было настолько обычно и естественно, что я уже взялась за воротник, когда Майкрофт неловко хмыкнул.
– Шерлок, разве это так уж необходимо? Мне кажется, пластырем можно приклеить к ее одежде все что угодно, а?
– Что? – Холмс непонимающе взглянул на него и только тут понял, в чем дело. – Ну да, конечно. – Он выглядел слегка ошарашенным. – Иди сюда.
С помощью различных ухищрений он придал моей фигуре очертания тела Уотсона, после чего надел на меня его шляпу, шарф и перчатки, оставив открытым только лицо в очках Уотсона, которые, впрочем, вполне мне подходили.
Холмс проделал сходную процедуру с собой, и вскоре мы стояли как пара египетских мумий. Он облачился в пальто брата и прибавил последние штрихи к своему гриму.
– Теперь еще раз прокрутим наш план... А, вот и Уотсон, вы как раз вовремя.
– Холмс? Это вы? А где мои брюки? Что вы делаете? – Удивленный и сонный голос Вэтсона напомнил мне об абсурдности всего этого предприятия, и расхохоталась. Холмс-Майкрофт искоса посмотрел на меня, но тут настоящий Майкрофт присоединился ко мне, и вскоре даже сам Холмс заулыбался.
– Мой дорогой Уотсон, мы делаем ноги. Враг выследил вас, чего я и опасался, или уже дежурил у дома. Если они притащились за вами, тогда, вероятно, они еще не знают, что я нахожусь в доме моего брата. К моему удовольствию, здесь слишком много «если», но от этого мало пользы. Пока. Я выйду сейчас, преобразившись в своего брата. Рассел – через двадцать минут одетая как вы, Уотсон. За дверью я поверну направо, поскольку мой маскарад более совершенен. Рассел же пойдет налево, так что они будут видеть ее только на расстоянии. Через двадцать минут после ее ухода вы двое тоже отправляетесь вместе, без головных уборов, медленно поворачиваете направо и следуете вниз по улице. У вас обоих будут револьверы, но я уверен, они не посмеют совершить двойное убийство средь бела дня. Уотсон, вы пойдете с Майкрофтом и будете в полной безопасности. Встретимся как только сможем.
Он надел шляпу Майкрофта, которая тут же съехала ему до бровей. Не обращая внимания на наши улыбки, он снял ее, наклеил изнутри несколько слоев пластыря и снова надел. Потом он обмотал шею шарфом Майкрофта, а на руки натянул его кожаные перчатки. С лица Майкрофта на меня смотрели глаза Холмса.
– В семь сорок пять, Рассел, где договорились. Ты знаешь, что делать. И, ради Бога, будь осторожна.
– Холмс? – Это был голос Уотсона. – Дружище, с вами все будет нормально? Я имею в виду вашу спину. Может, вам прихватить кое-что? У меня в саквояже флакон морфия... – замялся он.
Холмс с изумлением посмотрел на него, затем заразительно засмеялся. И успокоился лишь тогда, когда его гриму стала угрожать опасность.
– И после стольких лет знакомства... – развел он руками, – вы предлагаете мне морфий. Мой дорогой Уотсон, у вас настоящий талант все преувеличивать. – Холмс немного смягчился и приподнял бровь. – Вы же знаете, что я никогда не принимаю наркотики, когда расследую дело, Уотсон. – Он засунул в рот свои прокладки и вышел.
За ним сразу же увязался маленький оборванец, который до этого болтался возле слепого продавца карандашей. Вскоре надо было идти и мне. Я повернулась к Майкрофту, чтобы поблагодарить его и пожать ему руку, затем во внезапном порыве потянулась и поцеловала его в щеку. Он густо покраснел. Уотсон обнял меня, что, вероятно, со стороны выглядело очень трогательным, и я вышла на улицу с черным медицинским саквояжем в руке и револьвером в кармане.
За дверью я сразу почувствовала, что за мной наблюдают не только Уотсон и Майкрофт Холмс сверху, но и враждебные глаза сзади. Мне стоило большого труда спокойно шествовать походкой Уотсона, но я старательно играла свою роль и для всех остальных была всего-навсего пожилым доктором, возвращавшимся домой. Следуя инструкциям Холмса, я остановила кеб, но передумала и направилась в западном направлении, к Грин-парку, и поймала другой кеб. Отказалась и от него и на следующей улице села наконец в третий. Я громко назвала адрес Уотсона, но когда мы проезжали по Парк-лейн, изменила направление. Возле дома, о котором мне сказал ранее Холмс, я вышла, щедро заплатив кебмену, и поднялась на третий этаж, потом прошла по коридору до двери с надписью «Хранилище». С помощью ключа, который дал мне Холмс, я ее открыла и зашла внутрь. Включив свет, закрыв дверь и прислонившись к ней, я наконец перевела дух.
* * *Все шло как было задумано. Хранилище было одним из потайных мест Холмса, которые находились в самых неожиданных местах по всему Лондону, от Уайтчепеля до Уайтхолла. Уотсон в одном из своих рассказов как-то упоминал о них, Холмс также пару раз затрагивал эту тему, но я никогда не бывала ни в одном из таких убежищ.
Это была небольшая старая комната без окон, в которой было только самое необходимое для жизни, но зато множество вещей и приспособлений для перемены внешности. В длинных железных ящиках, занимавших чуть ли не четверть комнаты, лежала различная одежда, а перед огромным столом, заваленным всякими карандашами, красками и коробочками, висело большое зеркало, окруженное электрическими лампами. Кухня состояла из раковины, газовой плитки и двух кастрюль. Там еще стояли стул и маленький столик, весь в пятнах краски. Из другой мебели была длинная софа, занимавшая еще четверть комнаты, и кричащих цветов китайская ширма, стоявшая за «кухней». Ширма, как я и предполагала, отделяла туалет.