Самый лучший комсомолец. Том четвертый (СИ) - Смолин Павел

— Сережа… — кашлянул генерал.

«Агенты влияния» нынче штука секретная, так что одернул по делу.

— Короче — враги у нас, в сытые времена, по большому счету внутренние. И они ничем не гнушаются с целью личного обогащения. Частично ситуация разрешилась экономическими реформами — мы даже пару тысяч «цеховиков» амнистировали, под усиленным внешним контролем честно на кооперативной почве трудиться — но инерцию мышления и банальную человеческую лень недооценивать нельзя. Кооператив — это сложнее, чем извлекать личную выгоду из служебного положения. Государство — огромный, сложный и в целом достаточно инертный механизм, физически неспособный устранить все сгнившие элементы. Здесь нам помогают ужесточения требований к членам Партии, особенно членам правительственных и контролирующих органов. У вас много партбилетов «обнулилось», Семен Федорович?

— Очень, — подтвердил он. — Но кто им виноват, что устав Партии выучить за столько лет не смогли? Особенно много на философии «срезалось» — дожили, заместители Горкомов диалектики не знают!

— Юрий Владимирович — настоящий коммунист, пожертвовавший ради дела многим, — продолжил я. — Он и товарищи из Политюбюро твердо знают, для чего народ делегировал им полноту пролетарской власти — для улучшения жизни граждан. Спрос с рядового пролетария небольшой — точи условные гайки, гони сельхозпродукт, соблюдай социалистические законы, а Партия позаботится об остальном. Зато с должностных лиц спрос у нас нынче по полной программе — тебе народ полномочия и привилегии выделил, значит будь добр его ожиданиям соответствовать, иначе ответишь головой. Личный контроль и личная же заинтересованность в нашей ситуации — неотъемлемая составляющая хорошего руководителя. Вот вы по полям ездите, Сергей Федорович, это хорошо и правильно. Но, простите за прямоту — недостаточно, придется ездить еще и по стройкам, в гости к ОБЭП и КГБ и лично проверять качество питания в государственных предприятиях общепита. Причем все это — без предварительных согласований, по-настоящему внезапно. Андрей Викторович, возьметесь за Краснодарский край? Командировка будет длинной, но вам доверяю и я, и Николай Анисимович, и Юрий Владимирович.

— Возьмусь, — пообещал ревизор.

— О вас, Сергей Федорович, тоже на самом верху очень хорошее мнение, — поманил я Медунова здоровенным пряником. — Если хорошо проявите себя в наведении порядка, быть вам первым секретарем Краснодарского крайкома КПСС с последующим переходом на министерскую должность.

— Не подведу! — пообещал он, блеснув глазами.

Заиграли амбиции, и это хорошо — да он тут всех раком поставит!

Товарищ Погодин собственного дома не имеет, живет на четвертом этаже местной элитной пятиэтажки, выстроенной из ракушечника в сталинские времена. У подъезда — солдатики, в подъезде — ОБЭП, внутри квартиры — пара КГБшников. На последнем настоял я, потому что в моей реальности Николай Викторович наложил на себя руки, закусив провода и сунув вилку в розетку. И фиг бы с ним, с расхитителем соцсобственности, но мертвецы показаний не дают.

Вошли, миновали коридор с антикварной вешалкой, дубовым шкафом и тумбочкой в стиле «барокко», добрались до оснащенной кооперативным кухонным гарнитуром красного дерева и столом из ракушечника кухни, поздоровались с сотрудниками и оценили привязанного к стулу фигуранта.

— Федор Семенович, что происходит⁈ — тараща глаза на Медунова, завопил задержанный.

— За идиота меня держишь⁈ — не остался тот в долгу и влепил Погодину звонкую пощечину.

Очки упали на пол, потеряв стеклышко.

— Ты на кого «торпед» отправил, сученок⁈ — Сергей Федорович замахнулся снова, но товарищ генерал не дал свершиться досудебной расправе.

— Товарищ Медунов, сохраняйте хладнокровие! — лязгнул металлом в голосе.

— Так точно, товарищ генерал, — сделав глубокий вдох, первый секретарь исполкома взял себя в руки.

— Жена? — спросил я.

— В Сочи, уже взяли, — проинформировали сотрудники.

Тем временем Андрей Викторович выписал ордер на обыск, надел Погодину поврежденные очки, попросил ознакомиться, и мы начали прямо отсюда.

— Сорок тысяч рублей, — вскрыли тайник под плитой.

Какие же эти расхитители безыдейные, такое чувство будто у них методичка есть.

— Откуда? — спросил генерал задержанного.

— Накопил, — буркнул он.

— Семьсот фунтов, тысяча долларов, триста ФРГшных марок, — вскрыли вентиляцию.

— Еще и «бабочка», — прокомментировал дядя Витя.

Пошли в туалет. Бачок и вентиляция пусты. Обыскали жилые комнаты — в спальне нашлось четыре шубы из ценных мехов.

— На*уя шуба в Геленджике? — со вздохом риторически спросил я. — Вон там гаечку как будто крутили, — указал на батарею.

— Крутили, — подтвердил дядя Витя, оценив повреждения краски.

Открутили и достали длинную, упакованную в полиэтилен и тряпки «колбасу». Открыли, посчитали.

— А полтора миллиона ты тоже накопил⁈ — взревел товарищ Медунов.

— Это произвол! Я не знаю чье это! — ушел в отрицание гражданин Погодин.

Вскрыли остальные батареи, получив суммарно четыре миллиона рублей.

— И это — Геленджик, — глубокомысленно заметил я. — Город славный и популярный, но не Сочи и не Краснодар. Представляете масштабы спрута, Сергей Федорович?

— Совсем о*уели, бляди! — с горьким вздохом закрыл тот лицо ладонями. — Это же половина санатория, а ты — в батарею!

Чистота понимания достигнута, очередной любитель подарков успешно перевоспитан!

В квартиру вошел КГБшник и под роспись вручил товарищу генералу опечатанный пакет.

— Расшифруй, — ничтоже сумняшеся попросил он меня.

— «Сергея сопроводить в „Орленок“ и похвалить», — расшифровал я.

— Ты молодец, — гоготнул генерал, выполнив тем самым приказ.

— Хреново — только реально интересно стало, — вздохнул я.

— Ты уже все что нужно сделал, — хлопнул он меня по плечу. — Дальше, извини, мы сами. Дочитывай.

Дочитал инструкции — из Москвы и Ленинграда вылетело пяток спецбортов с усилением, воинские части по всему краю получили приказ содействовать и прочее. Военное положение, увы, все еще не вводится, но каша заварилась знатная.

По пути к воинской части наблюдал суету — по городу колесили машины с мигалками, изрядно удивляя отдыхающих. За городом — то же самое, плюс «план перехват» силами сотрудников ГАИ. Коротко ответив на многочисленные вопросы командира части былинным «извините, секретно, все вопросы к генералу Госбезопасности Федину» совершили перелет, по пути заметив выставленные на подъездах к «Орленку» блокпосты с солдатиками. Заботится обо мне деда, всем хвосты накрутил. И я такого отношения более чем заслуживаю, как бы нескромно это не звучало.

Приземлившись, на фоне закатывающегося за горы солнышка отправился в столовую — жрать охота жутко. Тамошние работницы вошли в положение и накормили нас с дядями Ваней и Федей остатками борща и куриными котлетами. Поблагодарив за бонус в виде конфет на вынос, вернулся в отряд — ребята собрались за столами в фойе, письма родителям пишут. Для порядка спросив разрешения у наблюдающей за процессом Инны Антоновны раздал ребятам конфеты и присоединился, сочинив для мамы образцово-показательное письмо о том как хорошо мне здесь отдыхается. Оставив желающим автографы — все захотели похвастаться тем, что в их отряде аж две звезды Всесоюзного масштаба — аккуратно наклеил на конверт марку, и Инна Антоновна, как бы невзначай попросив дядю Ваню помочь, понесла письма на местный почтовый пункт, а пообещавшие «не шалить» мы включили телевизор, где как раз крутили «Бима». Большая часть ребят кино уже видела, но не отказалась посмотреть снова. Хорошо получилось, совсем как «оригинал»! Далее началась программа «Время», и после череды позитивных новостей с посылом «урожай в этом году будет знатный, закрома полны как никогда» появилась врезка с кадрами Геленджика, Сочи и полнехонького Черноморского побережья. Голос диктора на фоне порадовал честностью: