Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Американка - Моника Фагерхольм

Американка - Моника Фагерхольм

Читать онлайн Американка - Моника Фагерхольм

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 92
Перейти на страницу:

— Господи, как все неудачно вчера вышло! — выпалила она и, возможно, хотела еще что-то добавить, но не успела, поскольку на дворе просигналил автомобиль и послышался голос:

— Пинки! Такси приехало!

И Пинки, не мешкая, поднялась и заторопилась в путь.

Сандра не рассказала Дорис Флинкенберг о том, что увидела в Гардеробной. Не потому, что у нее были от Дорис тайны, а потому, что это было как-то неуместно. Ей не хотелось огорчать Пинки — та и без того была расстроена. Сандра понимала и, видимо, и Пинки сама тоже понимала, что это означало конец ее владычества в доме на болоте.

Сердце — бессердечный охотник. Как говаривала та американка, это была одна из ее присказок.

Ибо где был Аландец в то время, когда Пинки лежала задом кверху среди тканей в Гардеробной? Конечно, в доме, но в своей спальне, дверь в которую была заперта изнутри. С Никто Херман, которая явилась посреди ночи; вдруг посреди ночи зазвонил телефон, Никто Херман позвонила из матросского кабачка, что в городе у моря, и сказала лишь: «Я сейчас возьму такси и приеду к тебе!»

Позже Никто Херман призналась Сандре, что она высоко ценит Аландца.

— С ним так интересно разговаривать. Он знает столько интересных историй. Столько всего повидал. Интересного.

Сердце — бессердечный охотник, Пинки.

Так Никто Херман впервые появилась в доме на болоте в ночь, когда была охотничья пирушка, но это был не последний ее визит. Она стала наведываться в этот дом, приезжала на такси в разное время, часто и поздно ночью.

Наутро после той ночи, когда Сандра вспугнула Пинки и Тобиаса Форстрёма, она пошла в Гардеробную, чтобы убраться там до прихода Дорис. Она заметила, что кто-то там уже побывал и пытался навести порядок. Часть тканей была свернута и уложена на полки.

Но туфелька так и осталась лежать. Вторая туфля Пинки. Та самая серебристая с высоченным тысячеметровым каблуком и тупым носком. Сандра и ее отнесла к себе в комнату и спрятала ото всех, чтобы даже Дорис Флинкенберг не увидела.

Так что Дорис, которая пришла позднее и поднялась вверх по лестнице в каморку, где они переодевались в свои комбинезоны «Четыре швабры и совок», так вот Дорис втянула воздух «хм, в этом доме пахнет борделем», а потом они взяли ведра, тряпки и щетки и принялись за дело — все-все вновь стало хорошо.

Когда осень сменилась зимой, Бомбе Пики-Пинк отказали от дома.

— Как поживает папа? — поинтересовалась Никто Херман в матросском кабачке.

— Хорошо.

— А теперь пошли на выставку, — сказала Никто Херман. — У вас наверняка много вопросов.

— Не-а, — в один голос ответили Дорис и Сандра, но все же постарались выказать заинтересованность.

— Твой папа, он такая меланхоличная натура, — сказала Никто Херман в матросском кабачке. — В доме порой и в самом деле бывает одиноко. Верно?

— Может быть.

— Сильная вещь, — говорила Никто Херман о фильме или выставке, которую они только что посмотрели. — Так что — кутежи каждую субботу? И сегодня вечером тоже?

Это случилось позже, ночью в ту субботу или в следующую. Сандра выскользнула из-за стола и отправилась спать, а вечеринка продолжалась, как обычно, без всякого ее участия. Но несколько часов спустя она проснулась от шума в коридоре. Слышались возбужденные голоса, и одновременно, за всем этим, звенел дверной звонок.

Nach Edward und die Sonne. Die Sonne. Die Sonne.

— Только через мой труп войдет она в этот дом! — Услышала Сандра и узнала голос Пинки, та стояла в коридоре и кричала. А еще слышался другой голос, который, ясное дело, принадлежал Аландцу, голос успокаивающий.

— Ну, Пинки. Угомонись же!

— Ну, Пинки. Конечно, я не стану ничем тебя огорчать.

А на заднем плане тем временем громко звучал тот невыносимый припев, снова и снова.

Nach Edward und die Sonne. Die Sonne. Die Sonne. Schnapps…

Было ясно, что на лестнице стоит кто-то, кого Пинки ни за что не желает впускать.

Потом на время все поутихло, но что-то происходило у входной двери; затем вдруг застучали в дверь Сандры.

— Сандра? Ты проснулась? Она хочет поговорить с тобой.

Сандра поднялась, открыла дверь, снаружи в коридоре стояла Бомба Пинки-Пинк, в таком волнении Сандра никогда прежде ее не видела, в руках она держала куртку Сандры.

— Вот, — сказала Пинки и протянула Сандре ее куртку. — Извини, что разбудила. Но это самозащита. Она там снаружи. На лестнице. Она хочет… — И голос Пинки дрогнул. — Ноги ее не будет в этом доме, так я сказала.

Сандра надела куртку и вышла, конечно, у двери стояла Никто Херман, ее не пускали в дом. Никто Херман снова приехала на такси к дому на болоте, и вот теперь такси уехало, а Пинки ее не пускала, что ей было делать? Все это висело в воздухе, когда Сандра вышла на лестницу к Никто Херман, но она ничего про это не сказала, а просияла, потому что, вопреки всем неожиданным препятствиям, была в прекрасном настроении. Она заявила, что это ради нее, Сандры, она прикатила сюда на такси из города у моря.

Потому что вспомнила одну вещь, которую хочет сказать Сандре, важную вещь.

— Сядем-ка здесь. — И они уселись на лестнице, Никто Херман и Сандра, они сидели в темноте на морозе, было очень красиво, потому что небо было ясное и все в звездах — тысячи звезд мерцали над их головами. И Сандра вдруг обрадовалась, что вышла на улицу к Никто, и перестала сердиться, что ее разбудили и почти вытащили из постели посреди ночи.

Наоборот. Она поняла, что именно этого мгновения не хотела бы пропустить. Ни за что в жизни.

Никто Херман рядом с ней. Никто, разбушевавшаяся и пьяная, которую нельзя не любить — которую все любили, и Пинки тоже, и это все усложняло.

Никто Херман обняла Сандру и стала объяснять, что проделала всю дорогу из города у моря, чтобы рассказать Сандре… но мысли ее немного мешаются, так что она не припомнит, о чем именно… но вот, кстати, о звездах:

— Надо смотреть на звезды, Сандра.

— Внимательно, Сандра.

— А потом, потом надо лишь… следовать за ними…

И никакой роли не играло то, что, как оказалось, никакой ошеломляющей правды Никто Херман с собой не привезла — все равно было здорово. И вдруг, почти как в сказке, внизу из-за угла дома появился Аландец, в руках он держал поднос с напитками.

В стаканы были вставлены бенгальские огни.

Такие яркие, такие сверкающие…

Аландец начал подниматься по лестнице, широко улыбаясь и стараясь удержать в руках поднос с сияющими напитками, он шел вверх по лестнице прямо к небу, где сидели они, к ним.

Сердце — бессердечный охотник. Пинки.

Любовь не скупится на унижения.

Такова уж она.

А Пинки, выходит, осталась одна в доме. Аландец улизнул через подвал, через «вход для официанточек», как его еще называли.

Ой, Пинки, Пинки.

И позже, позднее той же ночью, Пинки на полу в коридоре перед спальней Аландца, перед закрытой и запертой дверью. Пинки, всхлипывающая в короткой задравшейся юбке и торчащих на всеобщее обозрение розовых трусах. Словно собака. Потом Пинки заснула — легким несчастливым сном, в узком коридоре в доме в самой болотистой части леса, на ковровом покрытии, таком некрасивом-некрасивом, таком бежевом.

Сердце — бессердечный охотник.

Любовь не скупится на оскорбления.

Вот что о ней можно сказать.

Итак, Бомба Пинки-Пинк в конце концов получила отставку.

— Я больше не свободный мужчина, — будет твердить Аландец на следующее утро, объясняя дочери, что Никто Херман отныне будет чаще появляться в доме на болоте. — Ну, по крайней мере не на сто процентов, — добавит он, что само по себе интересно, ведь во времена Лорелей Линдберг он такого никогда бы не сказал.

Сами того не замечая, мы превратились в серых пантер, Аландец. Так?

Или нет?

Что-то связанное с Никто?

Это было так непохоже на Аландца — не отдаваться чему-либо на сто процентов.

Когда Дорис пришла утром к дому в самой болотистой части леса, она не сказала свое обычное «в этом доме и впрямь пахнет борделем», как говорила всегда. Она интуитивно догадалась, что настроение в доме изменилось, что что-то произошло. Что-то радостное, что-то печальное — или обыкновенное.

И поэтому все обычные комментарии неуместны.

А когда она вошла в кухню, то увидела Бомбу за кухонным столом перед кружкой кофе, тот успел остыть, но она к нему так и не притронулась.

— Никогда не становись про… стриптизершей, — сказала Бомба Дорис Флинкенберг дрожащими губами. Она старалась держаться по-деловому, но лицо ее было красным и опухшим, а краска размазалась и лежала полосками — темно-зелеными, темно-коричневыми, черными — по всему лицу. Едва она это выговорила, как лицо ее снова сморщилось от плача.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 92
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Американка - Моника Фагерхольм торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит