Как спасти жизнь - П. Данжелико

— Прекращайте это, вы, дети-переростки. — Я встряхиваю и встряхиваю бутылку и обливаю их колой. План Б сработал.

Тяжело дыша, они останавливаются и смотрят на меня.

— Привет, Илай. Я — Райли, няня твоей дочери.

— Привет, — говорит он, запыхавшийся и улыбающийся.

— Ты теперь не один, так что возможно стоит прикрыть халат.

Он смотрит вниз и видит то же, что и я, и, к счастью, запахивает халат.

***

Джордан

Я зол. Даже больше. Если быть точным, я в ярости.

На протяжении трех месяцев я переживал, едва спал, в корне поменял все свое существование. Перевернул с ног на голову жизнь Райли. Мы впустую тратили время, гадая, где Илай, не причинил ли он себе вреда. И когда я узнаю, что он на Кейп-Коде дает волю своим фантазиям, хочется снова его ударить.

— Я отсюда чувствую твой смертельный взгляд, — вопит этот сукин сын с другого конца веранды. Он сидит на садовых качелях с Мэйси. Ему как раз пора провести время с дочерью. Это последнее, что осталось в мире от Лейни, и ему повезло, что она у него есть. Вместо этого он торчит здесь, занимаясь бог знает чем.

— Рад, что ты заметил. Не хочешь объяснить, почему я ни слова о тебе не слышал на протяжении трех месяцев?

— Голова была не в порядке.

— И ты не мог позвонить?

— Голова была не в порядке.

Воссоединение отца с дочерью поначалу не задалось. У Мэйси заняло какое-то время, чтобы привыкнуть к нему. Волосы и борода точно не поспособствовали делу. Если бросаешь ребенка на три месяца — жди проблем.

Я осматриваю лужайку в поисках Райли, но не нахожу ее. Она ушла десять минут назад, чтобы осмотреться, и с тех пор не возвращалась.

— Пойду поищу Райли.

— Она идет. — Он указывает головой на другую сторону дома.

Порыв ветра подхватывает и развевает во все стороны ее волнистые длинные волосы. Я смотрю, как она смеется, пытаясь укротить их. Это как удар тараном в сердце.

Я хочу быть тем, кто ее смешит. Быть тем, чье имя она будет выкрикивать, кончая. Хочу сделать ее счастливой. Но преодолеть расстояние между тем, чего я желаю, и тем, что могу, трудно.

Я пытался держаться в стороне. Загружал себя работой, сторонился дома. Даже сходил на свидание — полный провал. Я устал бороться. Я хочу ее, а она меня. Все должно быть просто. Но проблема в том, что мои чувства к ней совсем не простые.

Я замечаю, как Илай разглядывает ее длинные загорелые ноги в джинсовых шортах, и посылаю ему предупреждение. Райли под запретом. Он может решить, что я заслуживаю того, чтобы мне отплатили той же монетой, но времена, когда мы дрались за одну девушку, давно канули в лету.

— У тебя есть лодка! — кричит Райли, ее улыбка растягивается от уха до уха. Когда я думаю, что ей не стать прекраснее, она доказывает, что я не прав. — Илай, могу я там переночевать?

— Что угодно для того, кто заботился о моей малышке.

Она такая красивая, что иногда замечаю, как украдкой бросаю на нее взгляды. Будто глазам своим не верю. Она понятия не имеет, какое влияние оказывает на мужчин. Вся эта обольстительность, о которой она и не подозревает.

— Джордан, там парусная лодка. Пойдем посмотришь. — Встаю, чтобы подойти к ней. Для меня это так же естественно, как дышать. — Сейчас вернусь. — Проходя мимо Илая, я глажу Мэйси по прелестной головке, и она улыбается в ответ.

— Хорошенько позаботься о ней, — говорю Илаю. В этой фразе тысяча и одно значение, и он понимает каждое из них. Илай отворачивается, переводя взгляд на дочь — она та, о ком он должен теперь думать.

— Слышала, волшебная Мэйси? Дядя Джордан присматривает за тобой.

— Джо! — говорит малышка и наклоняет голову, чтобы снова на меня посмотреть. Это первый раз, когда она назвала мое имя, и я едва дышу, отчаянно пытаясь отгородиться от нахлынувших чувств и претерпеваю неудачу.

Илай пристально смотрит на меня.

— Ты не умрешь, если полюбишь кого-то, Джо.

Он шутит что ли? Мы оба пример того, насколько разрушительной может быть любовь. Годами я играл роль живого мертвеца. Теперь он на моем месте.

— Уверен?

— Джордан! Ты идешь?

— Иди к своей девчонке… — Медленная улыбка расползается по его заросшему бородой лицу. — Или это сделаю я.

Райли направилась к пляжу. Я бегу за ней, потому что это единственное, что в моей жизни кажется правильным. Она единственное, что кажется правильным.

***

— Мне нравится здесь, — говорит Райли и слезает с лодки, осмотрев нижние палубы.

Хочу сказать ей, что мы можем вернуться, когда ты пожелаешь. Я дам все, что угодно ее душе. Меня постоянно раздирают две мысли: я готов на все, чтобы ее удержать, но в то же время знаю, что не могу этого сделать. По отношению к ней это будет нечестно. Неизвестно, как долго я смогу быть рядом, а давать обещания, которые не получиться сдержать, не хочется.

Она оставляет меня на пристани, чтобы осмотреть пляж, я медленно следую за ней, любуясь ее восхищением. Упиваюсь им. Иногда кажется, что жизнь только началась в ту ночь, когда мы встретились. То, что она сделала, больше, чем спасение от избиения.

Когда я до нее добираюсь, нахожу ее сидящей на песке, она обхватила руками колени и смотрит на океан.

— Летние каникулы я в основном проводил на Мартас-Винъярд, — говорю ей, садясь рядом. Не знаю, зачем это сказал, разве что вновь захотел, чтобы меня узнала женщина, — настоящего меня, а не ту хрень, что можно вычитать онлайн.

— Оно похоже на это место?

— Да, только там остров.

Она смотрит на меня.

— Ты счастливчик.

— Не преувеличивай.

Вдалеке сгущается туман. Ветер изменил направление.

— Бо сказал, что подростком ты болел.

Я киваю. Это не такой уж секрет, информация об этом повсюду. Я дал множество интервью. Обо мне написана масса статей. Больше удивило то, что она не знала, пока об этом не упомянул Бо. Он сказал, что Райли тяжело восприняла эту информацию, и с тех пор это беспокоит меня. Последнее чего я хотел, чтобы она переживала обо мне. Она и так через слишком многое прошла. Будь я приличнее, избавил бы ее от страданий, отослав подальше. Но это не про меня.

— Вот что ты имел в виду, говоря, что много времени провел в одиночестве? — Она упирается подбородком о колени и смотрит в мою сторону. Я киваю. — Ты потрясающий. — Взгляд ее