Кольцо огня - Вульф Мара

У Дэниэла такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок от одной мысли об этом, и я смеюсь про себя.

– У нас есть несколько способов, которые не повредят оригинал. Сначала попробуем вот здесь. – Он подходит к четырехугольному ящику и нажимает на кнопку. В контейнере со стеклянной поверхностью загорается свет. – Пожалуйста, помести его сюда.

Достав папирус из пленки, которой обернула его, Нефертари выполняет указания.

– Чтобы повторно что-то написать на папирусе, сначала нужно соскоблить исходный текст, – поясняет парень, покосившись в мою сторону.

Да что ты говоришь! Он не в курсе, что в этих вопросах я разбираюсь лучше него.

– Так ничего не видно, – вскоре заключает Холмс. – Свет слишком слабый. Попробуем по-другому. Мы приобрели новое устройство, при помощи которого удалось повысить читаемость утраченного текста на шестьдесят процентов. – Он аккуратно переносит папирус на эту машину.

– Мультиспектральный анализ? – Нефертари следует за ним. – Я читала твою статью об этом в «Science»[8]. Отлично получилось.

Дэниэл весь светится.

– Я год жил в Лос-Анджелесе и написал об этом докторскую. – Он понижает голос. – И был членом исследовательской группы Электронной библиотеки древних рукописей. Мы разработали этот процесс.

Нефертари тихо присвистывает и, кажется, так впечатлена, словно этот парень возделал землю на Марсе. В одиночку.

– Ты всегда об этом мечтал.

Я негромко покашливаю.

– Так покажи нам, на что способен твой волшебный аппарат, – напоминаю о причине нашего визита.

– Хорошо, да. Мы облучаем папирус световыми волнами разной длины. Надпись и чернила по-разному поглощают свет, – рассказывает он. – Затем фиксируем степень поглощения с помощью специальной фотосъемки и объединяем их на компьютере. Это настоящий прорыв не только потому, что результат получается лучше, но и потому, что подобный анализ не наносит абсолютно никакого вреда.

Шпилька адресована Нефертари, которая едва не начала исследовать сокровище чуть ли не средневековыми методами. Не будь парень по уши в нее влюблен, ее бы уже сожгли на костре за подобное святотатство.

– Если не обнаружим ничего так, то всегда можно попробовать рентген или флуоресцентную фотографию. Процедуры немного схожи между собой, но здесь можно достичь наилучшего результата. Глубина обработки и разрешение практически не имеют себе равных.

Дэниэл устанавливает сканер над папирусом и приступает к делу. К счастью, при этом он затыкается. Я встаю рядом с Нефертари, которая напряженно таращится на экран, куда переносятся сделанные сканером снимки. В одном надо отдать Дэниэлу должное: он жутко дотошный. Сканер он постоянно передвигает всего на один-два дюйма, чтобы ничего не упустить. Это может занять несколько часов.

– Может, пойдем куда-нибудь выпьем кофе? – спустя полчаса шепчу я на ухо Нефертари. – Твой любовник уже давно о тебе позабыл. Тебя променяли на древний лист бумаги.

Она бросает на меня суровый взгляд.

– Все лучше, чем на древнюю возлюбленную.

Заслужил. Зачем я вообще стараюсь вернуться к близким отношениям между нами? Она приняла решение. Правильное решение. И я должен с ним смириться.

– Можешь идти, мне ни капельки не скучно.

– Тарис, – привлекает к себе внимание Дэниэл, – думаю, тут кое-что есть. Трудно понять, потому что доступный текст написан очень мелким и убористым почерком, но взгляни-ка… – Он встает и подходит к экрану, где увеличивает фрагмент, который только что отсканировал. – Тут под словом определенно есть что-то другое, и это не греческий, а рисунок.

Я наклоняюсь чуть сильнее вперед и тоже пытаюсь разобрать то, что он проявил.

– Продолжай, – просит Нефертари и подвигает себе стул. – У тебя не найдется лист бумаги?

Дэниэл приносит с письменного стола стопку бумаги и кучу ручек и продолжает обследовать папирус, пока Нефертари от руки перерисовывает знаки, которые становятся все отчетливее. Некоторые видно хорошо, другие – не очень, и они разбросаны по всей странице. Большинство встречается не по одному разу. Как только Дэниэл соображает, что именно надо искать, процесс идет быстрее. Он молча работает с первым и вторым папирусом. Хоть позже Холмс пропустит кадры через улучшающие качество компьютерные программы, как он неоднократно нас заверил, Нефертари изображает на бумаге то, что нам уже заметно. По итогу мы определяем шесть символов, которые больше похожи на детские каракули, чем на послание.

Нахмурившись, я рассматриваю зарисовки.

– Ты уверена, что это скрытое сообщение?

– Это идеограмма, а не второй текст, – объявляет Нефертари. – Возможно, ему не хватало времени написать два письма.

– Тут глаз? – Я указываю пальцем на один из значков.

– Вполне возможно. Только радужки нет.

– Это все. – Дэниэл выключает сканер.

Нефертари откладывает ручку в сторону и поводит плечами.

– Ты очень нам помог.

Подойдя к нам, парень изучает набросок.

– Это не совсем моя специальность, но напоминает египетские иероглифы. Если не продвинешься дальше, могу попросить Джошуа на них взглянуть. Он до сих пор в Филологическом институте.

Еще один бывший? Нам определенно не потребуется его помощь.

– Мы сами справимся. Спасибо.

– Как хотите. Полагаю, вы заберете папирусы обратно? – К счастью, его полный страсти взгляд направлен не на Нефертари, а на рукописи.

– Как только выполню заказ, снова принесу тебе его, и мы напишем об этом статью, если хочешь. Это меньшее, что я могу сделать.

– Было бы здорово. Мы всегда отлично работали вместе.

– Да. – Я хватаю ее руку чуть выше локтя. – Предаваться воспоминаниям можете в другой раз. Нам нужно выяснить, что означают знаки.

Яростно вырвавшись, она кладет папирусы обратно в пленку, а затем в конверт.

– Я тебе позвоню на неделе, – обещает Нефертари, убирая все к себе в сумку. – Сходим куда-нибудь поесть пиццы, если у тебя будет настроение.

– Будет, конечно. – Дэниэл нетерпеливо кивает. – Может, к тому времени ты уже что-нибудь обнаружишь.

Либо ему действительно жить надоело, либо он смелее, чем кажется на первый взгляд. Я снова беру Нефертари за руку, хотя теперь уже не так властно.

– Работа занимает все твое время, дорогая, – вежливо напоминаю я.

– К сожалению, ты прав, – так же мило откликается она. – Но я не работаю по ночам, – следует затем более язвительный ответ. Выдернув у меня локоть, она целует Дэниэла в щеку. – Я тебе позвоню. Завтра.

А в ответ получает лишь энергичное кивание, которое, впрочем, Нефертари уже не видит, поскольку с высоко поднятой головой выходит из комнаты.

Чтобы совсем не позориться, я удерживаюсь от угроз в сторону этого книжного червя и шагаю за ней.

В машине мы молчим, и я решаю не предлагать ей сходить куда-нибудь. Рядом с Нефертари мой мозг перестает нормально функционировать, и этому пора положить конец. Мы паркуемся перед особняком ее дяди, однако только я собираюсь выйти, Нефертари поворачивается ко мне.

– Тебе не обязательно заходить.

– Но я хочу.

Она приподнимает бровь.

– Тебе сколько лет? Пять? Речь не о том, чего хочешь ты.

– Может, нам стоит просто спокойно побеседовать? – предлагаю я. – Я расскажу тебе о Нейт.

Она застывает.

– Я не испытываю потребности в разговоре о любви всей твоей жизни. Заказчики делятся со мной чем-то личным, только если оно связано с поисками, а в данном случае это не так.

Теперь я для нее всего лишь заказчик.

– Тогда спроси меня о том, что хочешь знать. Мы оба желали того, что сделали.

– Да, желали. – Нефертари расправляет плечи и твердо смотрит мне в глаза. – Но знай я о Нейт, не переспала бы с тобой. Об этом, думаю, ты мог догадаться и раньше. – Виновен по всем статьям. – Могу лишь повторить: я ищу регалии, ты оставляешь в покое меня, а аристои – душу моего брата. Конец истории.

– Если это то, чего ты хочешь.

– Именно этого я и хочу.