Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько минут я не шевелюсь. Лежу голой грудью на холодном столе и чувствую, как пульсирует опустевшее лоно. Тело окончательно обмякает, и я стекаю на пол. Заляпанная и разбитая. Дарио по-прежнему раздраженно и зло смотрит на то, как я поджала колени к подбородку. Крупная дрожь сотрясает мое тело.
Сицилиец молчит угрюмо. Надел брюки и рубашку. Развернулся и пошел прочь из библиотеки. Оставил меня, голую и измученную, валяться на полу, как выпотрошенную куклу.
Громкий хлопок двери вернул меня в реальность. Я осталась в комнате одна. Надо думать, анализировать, жалеть себя. Но я пуста. Я ваза, которую перевернули и разлили, а затем с нечеловеческой силой зашвырнули в стену и разбили на миллиард осколков. Я даже не глупая Машка. Я никто. Пустое место для любимого мужчины. И если сначала я наивно подумала, что секс изменит отношение Дарио Брунетти ко мне. То сейчас я четко осознала. Да. Изменил. Он уверился в том, что я тупая шлюха, которую можно жестоко выебать и бросить подыхать голой на полу…
Я уткнулась носом в колени. Не плакала специально, не жалела себя. Но слезы сами струились по щекам и стекали до самых щиколоток. Прошла вечность перед тем, как я пошевелила затекшими ногами. Попыталась встать. Села обратно. В позе эмбриона было легче переносить душевную боль. На физическую я наплевала. Как в тумане, я увидела, что дверь в библиотеку снова открылась. В просвете из коридора появилась белоснежная шелковая простынь. Гулкие шаги приблизились.
Вернулся Дарио!!!
Я попыталась привстать, но тело совсем не слушало меня. Брунетти присел передо мной на корточки. Укутал мое горящее тело в простыни и удивительно бережно и осторожно поднял на руки. Прижал к своей груди, что виднелась в просвет разорванной рубашки.
— Сука! Ты моя погибель. Ненавижу тебя любить, — рычал он зло и очень сильно, до хруста сжимая мои ребра. В коконе из простыни и могучего тела зверя, я проваливалась в забытье. Только шептала сухими губами:
— Прости… Прости за ребенка… За Арманда… Прости меня… Я тебя так люблю…
Глава 33
Утро сыпет на меня солнечными зайчиками, и я не сразу осознаю, где я. Свинцовые веки непослушные и поднимаются с трудом. Я с интересом рассматриваю комнату, где я очутилась. Все обставлено просто и со вкусом. Зеркальный шкаф у стенки отражает приоткрытую дверь в ванную. Письменный стол с кожаным черным креслом занимают дальний угол. Над ним свисает лампа. И я на автомате отмечаю, что она горит.
Это комната Дарио. Понять легко по его вещам, сложенным в прихожей. Пиджак висит на бархатной вешалке, несколько пар туфель стоят на обувной полке. А у письменного стола несколько коричневых портфелей из дубленой кожи с документами. Воспоминания о вчерашнем сексе напоминают нарезку БДСМ порнухи. Вот Дарио жестко имеет мой рот, вот загнул меня раком и отымел, как звезду на елке, в которую толкался острым, как игла, членом. А вот он вносит меня на руках в свою комнату и усаживается со мной на кровать. И качает меня, как свою любимую малышку. Не выпускает из объятий, пока я окончательно не проваливаюсь в блаженное забытье.
Потянувшись в мягких перинах, я сладко зевнула. Сразу хныкнула. Рот и горло ныли и побаливали. Что уж говорить о промежности! Ощущение, будто Дарио вчера меня прооперировал, а сегодня сошел наркоз. И теперь все мышцы внутри горят, как после хирургического вмешательства его наточенного клинка.
Давно я не просыпалась после секса. Больше года у меня не было любовника. Обернувшись по сторонам, я с горечью усмехнулась.
Его у меня и сейчас нет. Брунетти не ночевал со мной в комнате. На террасе за панорамным окном его тоже не было. Неужели я настолько ему неприятна, что он бросил меня и ушел спать в другое место…
Завернувшись в простыни, я подошла к шкафу и распахнула дверцы. Провела пальчиками по ровным стопкам мужской одежды. Выбрала для себя футболку с принтом Эмпорио Армани. Она на мне повисла, как платье, до колен. Чтоб не встретить своего бородатого демона в образе взлохмаченной ведьмы, я мигом проскользнула в дверь и помчалась к своей комнате. Сегодня церемония бракосочетания Арманда и Донателлы. Поэтому мне нужно было привести себя не просто в идеальный вид, а в божественный.
Мой боевой настрой улетучился, когда в своей ванной я глянула в зеркало.
Бороться с утренними синяками под глазами и напирающими на лоб морщинами в тридцать — привычное дело. Но что делать с опухшими губами и ядерным взрывом в глазах?!
Расширенные зрачки, словно у обезумевшей охотницы за сурикатами из передачи на Дискавери, смотрели на меня из глянца с азартом и сучьей радостью. Я хихикнула. Ну точно душевно больная!
Приняв душ и уложив волосы, я почувствовала себя легче. Каша в голове напоминала пережеванную гречку.
И что мне теперь делать со своим злым мужиком? Значит ли то, что вчера между нами было, что мы помирились? Или Брунетти снова будет делать вид, что мы не знакомы…
Вот почему с этим сицилийским мафиози все так сложно? Неужели нельзя, как все влюбленные пары, поругаться и помириться, простить друг друга? Мы же не подростки с гормональными перебоями, чтоб строить из себя обиженок еще целый год!
В дверь постучали именно тогда, когда я надела белье и достала праздничное платье из белоснежного шелка с тугим лифом, отделанным тончайшим кружевом. Я накинула на плечи халат и помчалась к двери. Думала, Брунетти вспомнил обо мне.
— Мария! Ты чего еще не собрана?! Церемония выездная, уже все рассаживаются по машинам, — Антонио отодвинул меня плечом и по-хозяйски вошел в комнату.
Пришлось собираться со скоростью света, пока Призрак недовольно ворчал, что мы
