Аламут - Владимир Бартол

"Люди! Я предоставляю вам честь сопровождать уважаемого человека, который является хорошим другом нашего господина. Этот человек - бывший реис Исфахана Абул Фазель, который четыре месяца прятал верховного главнокомандующего, пока великий визирь преследовал его. Мы должны оказать ему прием, достойный его выдающихся заслуг и вклада в наше дело".

Он пришпорил коня и галопом помчался с эскортом через мост и в каньон.

Тем временем Абул Фазель начал терять терпение. Он то и дело тревожно оборачивался в сторону ущелья, в котором скрылся стражник, и его лошадь, словно почувствовав его настроение, переставляла под ним ноги.

Наконец из каньона выехал отряд всадников. Среди них был старый друг Фазеля Абу Али, который подскочил к нему галопом и обнял прямо с седла.

"Рад первым приветствовать вас в Аламуте", - сказал Али.

"Спасибо, я тоже рад", - ответил Абул Фазель. В его голосе слышалось легкое недовольство. "Однако вы не установили рекордов по скорости. Раньше другим приходилось ждать, пока я их получу. Но, как говорится, что приходит, то приходит".

Абу Али рассмеялся.

"Времена меняются", - заметил он. "Только не сердись, старина. Я хотел, чтобы у тебя был эскорт, достойный твоего высокого положения".

Абул Фазель был заметно успокоен. Он погладил свою красивую серебристую бороду и пожал руки другим сидящим на помосте и Манучехру.

Капитан отдал приказ, и отряд новичков галопом помчался к плато в идеальном строю. На некотором расстоянии отряд внезапно разделился на две колонны, которые поскакали в разные стороны, а затем, казалось, бессистемно рассеялись. Затем раздался резкий свист, и колонны мгновенно рематериализовались, после чего командиры колонн прокричали команду, и всадники бросились друг на друга с опущенными копьями. Казалось, что они вот-вот вступят в бой, но в последний момент они просто проскочили мимо друг друга в прекрасном строю, развернули коней, снова слились в единую колонну и вернулись к месту своего старта.

"Отличные мальчики, образцовый отряд", - восхищенно воскликнул Абул Фазель. "Я вспотел, когда они набросились друг на друга".

Абу Али удовлетворенно ухмыльнулся.

Он отдал команду, и они отправились через каньон к крепости.

Когда они достигли Аламута, капитан Манучехр отпустил послушников. Он также отдал приказ позаботиться об эскорте и животных рейса. Затем он проследовал за гостем и даисом в зал собраний.

По пути Абул Фазель осматривал крепость и ее строения и был поражен большим количеством солдат и пасущегося скота.

"Да это же обычный военный лагерь, друг", - сказал он наконец. "Я ожидал встретить пророка в Аламуте, а может быть, и генерала. Я не могу поверить, что то, что я вижу вокруг, - дело рук ибн Саббаха, которого я знал".

"Разве я не говорил, что тебя кое-что удивит?" - усмехнулся гранд-даи. "На самом деле в Аламуте не более трехсот пятидесяти человек. Но, как вы видели, солдаты так хорошо обучены, что это просто радость, и у нас много скота и провизии. В каждой из соседних крепостей у нас по двести воинов, и все они страстно преданы нашему делу. Весь регион нам симпатизирует, и в случае угрозы мы можем в мгновение ока собрать в Аламуте до пятнадцати сотен человек".

"Даже в этом случае этого слишком мало, слишком мало", - пробормотал Абу Фазель.

Абу Али удивленно посмотрел на него.

"Что вы имеете в виду?"

"Вы же не собираетесь противостоять всей армии султана с этой горсткой людей?"

"Конечно, да. Но в данный момент угрозы нет, не так ли?"

Абул Фазель покачал головой.

"Мне нужно поговорить с ибн Саббахом, - сказал он.

Собравшиеся на помосте обменялись взглядами.

Они поднялись на самую высокую террасу и, пройдя мимо стражников с булавами, вошли в здание верховного главнокомандующего.

Остальные высокопоставленные лица ждали их в зале собраний. Глаза Абул Фазеля тщетно искали своего старого друга.

"Где ибн Саббах?" - спросил он.

Абу Али почесал бороду и ответил: "Я пойду и сообщу ему о вашем прибытии. Даис составит вам компанию и предложит что-нибудь поесть и выпить, пока вы ждете".

Он поспешил прочь. Абул Фазель окликнул его.

"Скажите ему, что я отправился в это долгое путешествие не ради развлечения. Рейс Музаффар послал меня с важным сообщением. Он пожалеет о каждой минуте, что заставил меня ждать".

Раздраженный, он откинулся на подушки. Вокруг него на помосте сидели слуги, которые приносили ему еду и питье.

"Можно подумать, это мне предлагают услугу", - пробормотал он, наполовину про себя.

"Не расстраивайтесь, почтенный шейх, - сказал Абу Сорака. "Таков обычай в Аламуте".

"Верховный главнокомандующий не покидает своих покоев с тех пор, как занял замок", - пояснил Ибрагим. "По несколько дней и недель подряд он не разговаривает ни с кем, кроме великого дая".

"Я знаю эти уловки", - ответил Абул Фазель. "Когда я еще был реисом Исфахана, я позволял любому, кого особенно хотел смягчить, подолгу ждать у своей двери. Но эта же дверь была широко открыта и для хороших друзей. Об этом может свидетельствовать сам Ибн Саббах".

"Мы слышали, почтенный шейх, что однажды вы спрятали его в своем доме на четыре месяца, пока великий визирь пытался его выследить", - сказал грек и заговорщически подмигнул ему.

Рейс громко рассмеялся.

"Он сказал вам, что я считаю его сумасшедшим?" - спросил он. "Я просто хотел бы знать, кто на моем месте думал бы иначе".

"Я тоже слышал часть этой истории", - предложил Абу Сорака. "Но я не знаю, что именно произошло".

"Если хотите, я могу рассказать вам, - прочистив горло, сказал бывший рейс.

На помосте вокруг него быстро расставили подушки, чтобы он мог удобнее вытянуться, так как аудитория приближалась.

Он начал.

"Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз видел ибн Саббаха. Похоже, он сильно изменился с тех пор. Но когда я впервые встретил его, он был несравненным шутником и искателем удовольствий, равных которому не было. Весь двор смеялся над его шутками. Каким бы плохим ни было настроение султана, ибн Саббах мог развеселить его одной шуткой. Можно представить, как ревновал к нему великий визирь. В конце концов он разыграл его окончательно. Во всяком случае, Хасан благополучно бежал в Египет, и уже через год почти никто при дворе не помнил его имени. Кроме великого визиря, конечно, который вполне справедливо опасался мести. Поэтому, получив известие о том, что ибн Саббах