Жуков - Владимир Дайнес

Здесь надо отметить одно очевидное обстоятельство: Жукову приходилось очень трудно, в этом сомнения нет. Сложность его положения являлась не только следствием масштабов военного конфликта и далеко не идеального состояния частей, но и результатом крайне громоздкой схемы управления войсками в районе боевых действий. Командиру корпуса приходилось одновременно выполнять приказы и указания наркома обороны Ворошилова, его заместителя Кулика и командующего фронтовой группой Штерна, постоянно всем им слать донесения. Во многих случаях сложившееся положение сковывало инициативу Жукова, но иногда предотвращало и возможные ошибки.

При этом отдадим должное и Кулику, и Штерну, да и Другим командирам. Изучение архивных документов показывает, что заместитель наркома обороны Г.И.Кулик, прибывший на Халхин-Гол в основном с инспекторскими функциями, со знанием дела анализировал боевую деятельность стрелковых, танковых и броневых соединений и частей, давал объективную оценку действиям авиации и органов управления войсками, выдвигал конкретные и аргументированные предложения по улучшению боевой подготовки войск и их материально-техническому обеспечению, сам активно участвовал в практическом осуществлении этих мероприятий.

Исключительно ответственно подходил к решению сложных задач Г.М.Штерн. Ему к тому времени не исполнилось еще и 39 лет, из которых двадцать он отдал службе в Красной Армии, воевал под Перекопом и с басмачами в Средней Азии. В 1926 году Штерн окончил курсы высшего комсостава, через три года — Военную академию им. М.В.Фрунзе, служил в Наркомате обороны, воевал в Испании под псевдонимом «генерал Григорович», где был главным военным советником командования республиканской армии. В мае 1938 года он назначается начальником штаба Дальневосточного фронта. В этой должности вместе с В. К. Блюхером руководил разгромом японских войск у озера Хасан.

19 июля Главный военный совет РККА решил «в целях укрепления руководства войсками, расположенными на территории МНР, переформировать управление 57 особого корпуса в управление армейской группы с подчинением командующему фронтовой группы». Это новое формирование получило наименование «1-я армейская группа», командующим которой стал Г.К.Жуков.[128]

Все же еще раз обратим внимание на то, что 1-я армейская группа подчинялась командующему фронтовой группой. Это очень важный момент, так как авторы многих трудов о Жукове не принимают этот факт во внимание и порой пренебрежительно высказываются о Штерне и Кулике, словно они только тем и занимались, что вредили ему.

Сам Жуков из опыта тяжелых июльских боев сделал соответствующие выводы. Приводились в порядок войска, улучшалось их материально-техническое и тыловое обеспечение, укреплялась воинская дисциплина, налаживалась учеба командиров и красноармейцев. Характерен один из его приказов тех дней:

«Весь младший командный состав, проявивший трусость в бою, неумение командовать своими бойцами, поддающимися на панику и провокацию, командирам частей и соединений разжаловать в рядовые, заменив их лучшими, отличившимися, храбрыми, решительными бойцами… Всем выведенным в резерв частям немедленно приступить к учебным занятиям. Прежде всего использовать опыт боевых действий на фронте. Все тактические занятия построить с учетом боевого опыта. Техника перебежек и переползаний, накапливание для атаки, знание и умение применять ручные гранаты и быстрая и решительная атака с мощным красноармейским „ура“. Просмотреть и отладить оружие, проверить наличие принадлежностей для чистки. Занятия вести, начиная их до рассвета, кончая 7–8 часами утра и вечером с 20.00 до 22.00. Днем спать, не болтаться зря по полям и не демаскировать расположение своих частей. Особенно тщательный разбор боевых действий провести командирам соединений и частей со средним и старшим комсоставом, подчеркнув наши слабые стороны, неорганизованность, суетливость, нераспорядительность, недостаточные стойкость и мужество. В то же время показать комначсоставу, что противник имеет много слабых сторон, что он очень боится короткого ближнего боя с ручной гранатой и штыком, штыкового удара, как правило, не выдерживает. Научить комначсостав ориентированию на местности с картой, компасом и без таковых…»[129]

Все вопросы приходилось решать в непростых условиях, так как противник не прекращал своих попыток восстановить утраченное положение. Так, утром 23 июля части 23-й пехотной дивизии и три кавалерийских полка при поддержке огня артиллерии и ударов авиации нанесли удар по левому флангу 1-й армейской группы. Противнику удалось вклиниться в расположение 149-го мотострелкового полка и стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады. Однако Жуков ввел в бой резервы 36-й мотострелковой и 82-й стрелковой дивизий и ликвидировал прорыв.

Высоко оценивая действия личного состава по срыву очередного наступления японских войск, в приказе от 30 июля Жуков вновь проявляет озабоченность морально-политической обстановкой в ряде частей и подразделений:

«…К сожалению, среди нас нашлись отдельные бойцы, командиры и даже политработники, которые не оценили всей обстановки, пасуют перед отдельными боевыми трудностями и вместо мобилизации всего личного состава на большевистское упорство сами проявили малодушие и подчас сами явились носителями разной болтовни и неверия в свои могущественные силы.

Куда годится такая болтовня комиссара 8-й мотобронебригады — полкового комиссара Козлова, который среди начсостава говорил: „Командование группы пополнение нам не дает, люди на фронте устали, уже больше 10 дней находятся без сна. Сколько времени продлится такая обстановка, никто из командования группы не говорит. Это не война, а какая-то неразбериха. Хотя бы нас сменили отсюда“.

Не лучше настроение у командира 8-й мотобронебригады полковника Мишулина.

Или другой, еще худший пример болтовни комиссара 5-й стрелково-пулеметной бригады Жукова, который в первые дни боев не обеспечил упорной обороны участка, его командир Федорков позорно оставил бригаду и бежал с поля боя, и вот он сейчас заявляет: „У меня как коммуниста не вмещается в голову, чтобы наша Красная Армия так безобразно вела войну. В нашей артиллерии полная неразбериха, путаница с огнем. Пополнение нам не дают“.

Ему вторит комиссар ПТД (противотанковый дивизион. — В.Д.) 5-й стрелково-пулеметной бригады старший политрук Кайдаш…»[130]

В приказе определены конкретные мероприятия по усилению партийно-политической работы. В то же время из него видно, какого труда стоило преодоление деморализующего воздействия на людей специфики военного конфликта в условиях удаленности района боевых действий.