Жуков - Владимир Дайнес

Вы жалуетесь, что не спите седьмые сутки. Это тоже один из элементов дезорганизации и непонимания обстановки. Вы обязаны спать столько и тогда, сколько и когда это нужно и возможно, иначе вы оставите войска без командования.

Мы несем огромные потери в людях и матчасти не столько от превосходства сил противника и его „доблестей“, сколько оттого, что вы все, командиры и комиссары, полагаете достаточным только желание и порыв, чтобы противник был разбит. Этого далеко не достаточно, хотя и важно. Необходима выдержка, организованность, продуманность действий.

Мы слабо используем нашу артиллерию. Снарядов расходуем много, а боевого эффекта от этого мало.

Взаимодействие родов войск почти отсутствует, особенно слабо увязана работа авиации с наземными войсками. О мероприятиях и ближайших тактических задачах договоритесь с т. Куликом… Предупреждаю еще раз, что всякая часть, и кадровая тоже, требует некоторого времени, чтобы освоиться с боевой обстановкой. Командование должно уметь ввести новую часть в бой, дать ей почувствовать, что она может бить противника.

…Японцы из кожи лезут, чтобы показать свою силу. Мы должны быть умнее их и спокойнее. Поменьше нервничайте, не торопитесь „одним ударом“ уничтожить врага, и мы разобьем противника с меньшей затратой своей крови».[123]

О том, что взаимодействие родов войск было организовано плохо, наркому обороны было известно и от тех, кто своей кровью расплачивался за ошибки командиров. В подтверждение приведем выдержку из письма К.Е.Ворошилову красноармейцев 175-го артиллерийского полка Костерина, Первухина, Глекина: «Фронт нашей авиацией не прикрыт, благодаря чему авиация противника самым настоящим образом задерживает всю деятельность наших войск, тем самым вызываются большие потери нашей стороны. Из-за недостатка авиации очень много погибло танков, еще не успевших вступить в бой… С первых дней открывшихся боев и до настоящего времени очень большие потери несет наша пехота и за последние дни ухудшается положение с доставкой боеприпасов и горючего».[124]

Тем временем Главный военный совет РККА, пытаясь улучшить управление войсками дальневосточного региона, принимает решение об образовании в Чите нового руководящего военного органа — фронтовой группы. Возглавил ее командарм 2-го ранга Г.М.Штерн, на которого возлагалась задача по объединению и направлению «действий 1 и 2 краснознаменных армий, Забайкальского военного округа и 57 особого корпуса».[125]

Штерн, вступив в командование фронтовой группой, немедленно выехал в район боевых действий, чтобы на месте ознакомиться со сложившейся обстановкой. Обнаружив крупные сосредоточения вражеских сил, он 13 июля докладывал в Наркомат обороны: «По-видимому, противник, заслонившись охранением и прощупывая разведкой наши слабые места, готовит в ближайшие дни сильный удар с целью отбросить наши части в реку». Одновременно Штерн предложил Кулику: «…пока подойдут новые части и подтянутся слабые, уменьшить число наших частей на восточном берегу, но прочно занять два небольших плацдарма, обеспечивающие переправы, которые использовать в последующем для перехода в наступление». Следовало оценить сложившуюся обстановку и донести наркому обороны или самому принять решение.

Кулик, не дожидаясь указаний свыше, приказал Жукову ночью 13 июля вывести главные силы, технику, артиллерию на западный берег реки Халхин-Гол для приведения в порядок, оставив на противоположной стороне по одному усиленному батальону для обороны переправ. В создавшейся обстановке такое решение представлялось наиболее правильным, и Жуков сразу же отдал соответствующий приказ по корпусу.

Но в Москве думали иначе. Днем 14 июля Шапошников срочно вызвал Жукова к прямому проводу и в жесткой форме потребовал восстановить положение частей. Вслед за этим Жуков получил и распоряжение наркома:

«Ваш приказ об отводе главных сил с восточного берега Халхин-Гола на западный, как неправильный, отменяю. Приказываю немедленно восстановить прежнее положение, то есть снова занять главными силами пункты, которые были ослаблены отводом большей части войск.

Приведение в порядок и отдых войск организуйте на восточном берегу, поскольку противник не активен. Восточный берег должен быть удержан за нами при всех обстоятельствах. Подготовку ведите с учетом этого непременного условия».[126]

Не помогло и заступничество Кулика, которому был объявлен «выговор за самоуправство, выразившееся в отдаче без ведома и санкции Наркомата обороны директивы командованию 57-го стрелкового корпуса об отводе главных сил с восточного берега реки Халхин-Гол». Ворошилов считал, что только ничем не оправданный отход наших войск спровоцировал японцев на новые, хотя и слабые, активные действия. Поэтому он от имени Главного военного совета обязал Кулика «впредь не вмешиваться в оперативные дела корпуса, предоставив заниматься этим командованию корпуса и тов. Штерну…».

Была ли в отводе частей 57-го особого стрелкового корпуса с восточного берега реки Халхин-Гол на ее правый берег острая необходимость? Сейчас судить об этом трудно. Например, исследователь В.Г.Краснов считает, что «скорее всего, нет: в результате 12-дневных боев японцы потеряли свыше 15 тысяч человек и не были готовы к немедленным эффективным ответным действиям. А вот оставленный на восточном берегу Халхин-Гола для охраны переправы деморализованный 603-й полк 82-й стрелковой дивизии, достаточно японцам было обозначить наступление силами лишь одной роты, в панике стал отступать к переправе, не приняв даже боя. Противник использовал это и попытался на плечах бегущего полка захватить переправу. Несмотря на противодействие охраны, бойцы полка прорвались через мост, часть их бросила оружие и переправилась через реку вплавь. Жукову удалось остановить бегущих, отбить противника и восстановить положение восточнее реки Халхин-Гол. В результате паники в полку осталось 856 человек, 4 станковых и 3 ручных пулемета. 15 июля было собрано две машины брошенного вооружения».[127] А ведь этого, как считает Краснов, могло и не случиться, не отведи Жуков по приказу Кулика основные силы корпуса на западный берег Халхин-Гола.

Здесь надо отметить одно очевидное обстоятельство: Жукову приходилось очень трудно, в этом сомнения нет. Сложность его положения являлась не только следствием масштабов военного конфликта и далеко не идеального состояния частей, но и результатом крайне громоздкой схемы управления войсками в районе боевых действий. Командиру корпуса приходилось одновременно выполнять приказы и указания наркома обороны Ворошилова, его заместителя Кулика и командующего фронтовой группой Штерна, постоянно всем им слать донесения. Во многих случаях сложившееся положение сковывало инициативу Жукова, но иногда предотвращало и возможные ошибки.