Его обреченная - Виктория Дмитриевна Свободина

– Эльфы могут чувствовать души своих близких и родных. Твою я ощущаю все также ярко и четко. Ничего не изменилось. Только ты выглядишь и ведешь себя иначе.

– Предположим. И что теперь ты планируешь делать? Эльфов больше нет. Черные земли в опустошении, на них все эти века ничего не растет и неизвестно, будет ли.

– Эти земли вновь станут процветать, я смогу об этом позаботится, – холодно бросает Леррет. – Я превратился из нечисти обратно в себя, значит, возможно, другая нечисть не просто нечисть.

– А ты сможешь расколдовать нечисть?

Что-то мне не нравится, как эльф на меня задумчиво смотрит.

– Благодаря тебе ведь я вернул свой облик? Как это произошло?

– Ты на меня напал и коснулся. Но после этого мне было очень плохо. Терред сказал, что из-за этого я потеряла несколько лет жизни и больше мне так делать нельзя, иначе могу умереть.

Эльф нахмурился и выдал совсем уж для меня неожиданное:

– Прости, что сделал тебе больно, пусть и не сознательно, но это меньшее, чего я желаю.

Ну-ну.

– Мне больно и грустно от того, что я сейчас здесь нахожусь, я не чувствую себя здесь в безопасности и вообще мне тут не нравится. Дай мне вернуться к своим. Если хочешь, пойдем со мной. Я знаю, что Терред собирается тебя убить, но на самом деле не хочет, иначе бы уже сделал это. Может, вам удастся договориться и совместно что-то придумать, чтобы помочь нечисти? Прошлое уже давно в прошлом, стоит принять настоящее, чтобы не стало мрачным?

Леррет отрицательно покачал головой.

– С ним я никогда и ни о чем договариваться не стану, ни при каких обстоятельствах. Я не знаю, что он тебе говорил и как вел себя, что ты ему доверяешь, но он точно не тот с кем стоит иметь какие-либо дела. Только со мной ты будешь в безопасности. Его вторая сущность – черный дракон, тьма, уже это говорит само за себя. Хотя бы это ты должна знать.

– Нет, не знаю, я родилась уже в мире без эльфов и драконов. Терред не похож на воплощение зла и тьмы. Между вами случился в прошлом конфликт? Я бы хотела разобраться, в чем конкретно он заключался. Вы же братья, так? Неужели с рождения были недругами?

Сейчас эльф смотрит на меня очень знакомо. Как на ребенка. Так часто, смотрит на меня и Терред. Оно теперь и понятно, Леррету, похоже, не одна сотня лет может быть, может, и Теру не меньше?

– С рождения мы были противоположностями, это уже многом говорит.

– Вы родные братья?

– Да.

– Действительно, очень непохожи. А кто старше?

– Терред, – морщась так, словно это истина его крайне оскорбляет и возмущает, отвечает блондин. Все же он чуть более разговорчивый, чем мой муж.

– Намного?

– Да, – скрипя зубами, цедит Лерри. Чувствую, пора менять тему.

– А я, значит, в прошлой жизни была эльфийкой целительницей. Красивой, хоть?

– О твоей красоте, доброте и светлой душе слагали легенды.

Эльф кивнул на ближайшую стену и там вдруг материализовалась картина. Сделанная изо льда, всех оттенков от белого до голубого, невероятно искусная. На ней изображена эльфийка. Видимо, та самая Лираэль. С интересом рассматриваю предшественницу. Да, красивая, своей, чисто эльфийской красотой. Большие, светлые, льдисто-голубый глаза. Взгляд мягкий. Изящная, с длинной шеей, светлой кожей. Забавно торчат длиннющие уши. Волосы на картине льдисто-белые, длинные. Да, красивая, но не сказать, чтобы прямо идеальная, на мой вкус все же бледновата, себе нынешняя я нравлюсь гораздо больше.

– Да, нечеловечески красивая, – сделала в итоге я вывод и оценивающе взглянула на эльфа. Вот он, несмотря на то что эльф, и по человеческим стандартам красоты весьма привлекателен. Гармоничная, и чуть более тонкая и изящная внешность, нежели у старшего брата. На Терреда студентки вешались и вздыхали, а от эльфа бы просто с ума сходили просто потому, что он вот такой вот эльф. Представила на мгновение Леррета в академии. Определенно, предмет, который он вел бы стал самым популярным у женского пола.

Что самое удивительное, внешность этого эльфа меня нисколько не трогает. А ведь я была, наверное, в своей прошлой жизни его женой. Могла бы испытывать какие-то остаточные чувства былой любви. Судя по Леррету, он свою жену любил невероятно. Но нет, пока, во всяком случае у меня сердце не трепещет от вида своего похитителя, чаще не бьется, ноги не подгибаются. Одно желание – скорее вернуться к нынешнему мужу. У меня там эльфенок с грифончиками наверняка переживают очень. Как спать без меня будут?

Да я даже к призрачному грифону больше чувств испытала!

– А у меня, в той жизни, был белый грифон? – ради интереса спрашиваю я у загрустившего эльфа, который теперь вместо огня смотрит на картину.

Леррет подобрался, забыл о картине и впился в меня взглядом.

– Был. Он выбрал тебя сам своей госпожой, став твоим верным товарищем и другом. Почему ты спрашиваешь о нем?

– Я видела его тут, в Черных землях. Бесплотным призраком. Он привел меня к скрытым под рукой моментальной разрушенной статуи грифоньим яйцам. Яйа были каменными, но после моего прикосновения ожили, из них вылупились грифончики, а белый грифон исчез. Я ощущала его именно как друга и было очень горько прощаться.

– Выходит, ты смогла что-то ощутить, вспомнить прошлые эмоции. Значит, все не так безнадежно. Есть шанс, что ты вспомнишь себя.

– А оно мне нужно? – совсем не вдохновилась я энтузиазмом эльфа. – Я не знаю, что там было в моей прошлой жизни, но один только грифон чего стоит. А это я даже не помню ничего про него, и то, как горько. Я не хочу вспоминать, что и кого потеряла в той жизни, у меня есть своя, новая интересная жизнь.

Но Леррет ничего не отвечает, он, уже загорелся своей идеей. Смотрит на меня, но как будто бы сквозь. По едва заметным движениям пальцев и шевелению губ, понимаю, что он что-то колдует с моей аурой.

– Что, такая совсем не нравлюсь? – грустно фыркнув, спрашиваю я. Поежилась. К Терреду и всей нашей хвостато-ушастой компании хочется все сильнее и сильнее.

– Дело не в том, нравишься ты мне или нет, а в