Его обреченная - Виктория Дмитриевна Свободина

Только позже, когда у меня глаза начали слипаться и я решила, что неплохо было бы поспать, Леррет глухо спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Да тут как-то скучновато без людей. Точнее без разумных, – зевнув, отвечаю я. – Да и что ты за эльфийский повелитель без эльфов? Будет теперь, о ком заботиться.

– Ты могла погибнуть от сильного и слищком резкого магического истощения.

– Ну и что? Через сотню-другую лет переродилась бы. Может даже в добрую эльфийку-лекаря.

Эльф злится чего-то. Длинное ухо нервно дергается. Мне кажется, я скоро Леррета доведу до того, что он сам меня Теру сдаст и попросит больше в Черные земли меня не приводить. Интересно, супруг мой еще остается возле ледяного ограждения или махнул на вче крылом и поехал домой?

Может, и хорошо, что поехал, там у него грифончики, эльфенок, нечего им в Черных землях делать.

Ну вот, опять слезы на глаза наворачиваются. Посмотрела на эльфа.

– Лер, – у блондина недоверчиво дернулись уши. Сокращенно, по свойски, я его еще не называла.

– Да, мой свет?

– А почему ты исправляешь погоду только под куполом? Что насчет всех Черных земель? Чем они провинились? Верни тепло, излечи землю, чтобы в ней вновь появилась зелень, леса, животные.

– Это не так просто, – качает головой Леррет. – На поддержание порядка под куполом у меня уходит много энергии. Земля отторгает мою помощь и если я прекращаю ее подпитывать, быстро возвращается в исходное состояние. Если я будут питать все территории, растрачу весь свой резерв в ближайшие десятки лет. С холодом проще, это моя личная магия, не помню когда и зачем я ее сотворил, но, видимо, был тогда настолько зол, что наколдовал очень качественно. Требуется время, чтобы стало теплеть на всех территориях.

Ага, получается, эльф не такой уж и всесильный, и сейчас много энергии тратит. ТОгда может есть шанс, что его силы уравняются с Терредом когда-нибудь? Вот только боюсь, что там такие объемы этих сил, что это произойдет очень и очень нескоро. Десятки лет я под куполом сидеть не хочу.

В раздумьях так и заснула. Просыпаюсь, а Леррет опять рядом беззаботно дрыхнет. Ничему его жизнь не учит. Ладно, сегодня не буду пытаться его убить или покалечить, слабенькая еще.

Аккуратно и тихо выбираюсь из постели и отправляюсь на поиски других эльфов. Интересно же, кого я там успел расколдовать.

Эльфов всех нашла в замке, собрала, “познакомилась”. Язык не знают, памяти нет, но дружелюбные, ко мне прямо тянутся, в глаза заглядывают. Эльфийки красивые, но Леррета сейчас вряд ли кто-то соблазнит в таком состоянии. Чувствую себя ответственной за тех, кого расколдовала, так то до вечера вожусь с эльфами. Лер, похоже, пока я спала, им выделил комнаты и одежду. Ну а я занялась социализацией и обучением языку. Благо, эльфы все быстро схватывают, а какие-то навыки у них срабатывают интуитивно, но все равно трудно мне оказалось.

Ночью в постель прямо свалилась. Видимо, еще до конца не отошла от магического истощения.

В следующую неделю поняла, что это я не эльфа заняла и отвлекла симпатичными эльфиечками, а себе работу нашла. Леррет новыми эльфами вообще не интересовался, сказав только, что в его прошлой жизни их не было, и ни с ними лично знаком не был. Скорее всего эльфы и правда “современные”. И вот для эльфов я прямо-таки стала какой-то богиней – в рот заглядывают, смотрят преданно, очень стараются в учебе, видно, что хотят угодить. Помимо тех милых эльфиек из сада, остальные оказались мужчинами. Для себя решила, что как только эти эльфы освоятся, несмотря ни на что расколдую еще хотя бы нескольких детей. Страшно это все и грустно.

С новыми обитателями ледяной замок будто стал теплее, даже Леррет, кажется, немного оттаял, став спокойнее. Долина зазеленела. Периодически, когда просыпаюсь ночью, застаю бывшего эльфийского повелителя в своей постели, но больше никогда утром.

И не знаю, как долго бы все еще это тянулось, но…

Глава 24

Проснувшись как-то утром, еще сонная, шлепаю в ванную, мельком заглядываю в ледяную зеркальную поверхность перед тем как умыться, и в шоке замираю. Неверяще ощупываю свои уши.

Мои ушки! Мои замечательные, аккуратные, круглые ушки! Они вытянулись и заострились! О, нет, нет, нет! Что он со мной сделал?! Переделывает меня в эльфийку?!

Пылая гневом, с болью в душе, забыв обо всем, помчалась искать недобитого эльфа.

Леррета нашла в кабинете. Эльф хорошо и удобно устроился за массивным письменным столом, достал себе где-то шикарное кресло. Вообще тут уютно, прямо уютно, столько шкафов с книгами, камин.

Моему неожиданному явлению, Леррет, кажется, даже обрадовался, улыбнулся, взгляд потеплел, его не насторожило то, что я явилась к нему прямо в пижаме.

– Доброе утро, – произнес блондин, окидывая меня внимательным взглядом.

– Ничего доброго! Что ты со мной сделал? Зачем?!

Эльф удивленно выгнул бровь.

– Пока еще ничего не успел сделать.

– А хотел?!

– Возможно.

– Что именно?!

– Мейлан, в чем дело? Почему ты кричишь?

– Вот! – убираю волосы, демонстрируя уши. – В эльфийку меня превращаешь? Под свои вкусы подстраиваешь?!

Лицо эльфа становится еще более удивленным.

– Я ничего такого не делал, – Леррет прищурился, внимательно меня разглядывая. – Это не искусственное магическое изменение и не иллюзия.

– Не могли же у меня уши просто так за ночь вытянутся, просто потому что так сами захотели, – ехидно произношу я. Лично мне все ясно, что это эльф намагичил и отпирается. – Так не бывает.

– Хм. Я знаю, что так бывает. Внешность может меняться, подстраиваясь под просыпающегося внутреннего зверя. Но ты ведь просто человек. С чего бы вдруг у тебя стал просыпаться внутренний зверь. У обычного человека зверь может начать проявление, только если… – Леррет осекся, глаза его широко распахнулись. Он неверяще посмотрел на меня. Ой-ей. У меня самой внутри все сжалось и похолодело. – Мейлан, ты замужем? За ним? – последний вопрос эльф произнес с такой интонацией, что у меня мороз коже побежал.

Хоть и очень хочется, но бежать некуда. Вздергиваю подбородок повыше и гордо произношу:

– Да.

Глаза Леррета начали подозрительно светиться.

– Как он посмел? – поднимаясь из-за стола цедит эльф. Я вижу, что его трясет, но не снаружи, а внутри,