Шаговая улица - Василий Логинов

Ишача погладил спереди свою шею.

- Интересно, куда же ведет эта труба?

Лана наклонилась над отверстием, и светящиеся галстуки сразу же ускорили свое вращение.

- Это не труба, а ход... Ну, ладно, ладно. Ты, дева, поосторожней. Всяко может случиться. - Лембой мягко отстранил девушку, закрыл люк и огляделся.

- Слушай, я же совсем забыл!

Ишача стремительно ринулся в хвост омегаплана и вернулся с картонной коробкой, брошенной у входа.

- Я ж тебе, дева, подарок принес. На, держи. - И лембой передал коробку Лане.

Внутри лежала пара женских сапог с маленькими золотыми шпорами в виде крылышек бабочек.

Точно такие Лана видела во сне.

- Красиво, правда? Шпоры я сам сделал. - Ишача провел рукой по оранжевому пятну на щеке. - Когда мы с Купром-Чаромутом на Ледовый Цеппелин упали, то часть металла ко мне прикипела. Я потом его аккуратненько счистил и в тайне от Его Пуэрперальности шпорки эти выковал... А сапожки мне Ойя, дочка дядюшки Арно, оставила. В благодарность... Сама замуж вышла, к мужу переехала, но после свадьбы в родительской бане сапожки поставила с записочкой: "Спасибо милому бабаю за точное гадание"... Э-эх, вот были люди на родной Хунукке!

- Спасибо, миленький Ишача! Очень симпатичненько!

- Одевай, дева, быстрей! Хватит тебе босой шлепать.

Лана поставила сапоги на пол и присела на кресло рядом с Кикпляскиным, который ласково погладил плечо девушки и вздохнул.

Высокие голенища плотно охватили икры.

Лана встала.

Звякнули шпоры.

- Послушай, Ишача, я знаю, как предохранить Кикпляскина. У тебя есть что-нибудь сыпучее?

- Только немного прибрежного песочка из родимых мест. - Ишача прикоснулся к мешочку на груди.

- Надо присыпать им губы кикиморе. Песок обязательно прилипнет, образуется корочка, и рот никогда не сможет склеиться.

16

Ранним утром по безлюдному парку больницы Крестокрасные Дебри ехал Дезидерий на белом единороге.

Чуть сзади и справа от головы гордого животного шел Мотляр, а слева, держась за стремя, Громоздкий.

Двухэтажной второй шеренгой за ними шествовали представители Совокупных Бо и Ки: Мастера Йока нес на плечах Товарищ Рыжулькис, а нибелунга - Ватт.

Примавера вышагивала рядом и несла сундучок Карлика Юрика.

Больничные корпуса были скрыты деревьями и кустами, растущими по обе стороны дорожки.

Сплошная стена перистой остролистной бузины сменила частокол влажных от росы стволов черемухи, когда на очередном перекрестке процессия повернула. Миновав еще один поворот, они вышли к Моргалию, окруженному строительными лесами.

Очутившись на открытом месте, единорог сразу же ускорил шаг, обогнал компанию, подошел к старому конскому каштану, росшему напротив входа в здание, остановился и вопросительно посмотрел на своего седока.

Дезидерий слез, отошел в сторону и встал рядом с остальными.

Юникорн вздохнул и боднул ствол разлапистого дерева. От импульсивного движения на его белой шкуре сверкнули бриллиантовые россыпи капелек утренней росы, которые сложились в атласные складки, обрисовывая барельефы мощных мышц.

Ветки качнулись, волна дрожи пробежала по продолговатым листьям, и на землю упали три зеленые плода, покрытые шипами.

Примавера быстро собрала плоды и передала их покинувшему плечи помощника Мастеру Йоку.

- Итак, последний этап, йока-йок-йока.

Ручки морской свинки ловко счистили зеленую кожуру, и открылись блестящие бугристые каштаны.

- Это ваш завет. Держите и ешьте, йока-йок-йока.

Он вручил Громоздкому, Мотляру и Дезидерию по каштану.

- Как это "есть"? Они же конские... - Мотляр рассматривал лежащее на ладони коричневатое тельце плода.

Примавера, Ватт, Товарищ Рыжулькис и Карлик Юрик Керосинин стояли против восходящего солнца и, не мигая, смотрели на художника. И цвет глаз у них был совершенно одинаковый - восемь ровных янтарных линзочек играли глубинным светом.

- Кто сказал, и в каких скрижалях помечено, что они должны быть сладкие, йока-йок-йока? Корни самоотречения глубоки, а плоды его горьки... Впрочем, дело в высшей степени добровольное... - И Мастер Йок скрестил ручки на груди.

А Дезидерий и Громоздкий, быстро вылущив зеленоватые сердцевинки, уже жевали, и, глядя на них, художник тоже очистил свой каштан и положил его в рот. Но жевать не стал, а лишь подвигал челюстями, спрятав плотное ядрышко под языком.

- Хорошо. Каждый из вас сделал свой выбор, йока-йок-йока. Теперь же, выслушайте подробности о противостоящей стороне. Вот то немногое, что мы знаем о Предтече Шиликуна.

Мастер Йок поставил ножки в третью позицию, отчего сразу же приобрел очень торжественный вид, тут же подобралась и расслабившаяся было его свита.

- Итак, хорошо известно, что русалки всегда женщины, но случается, что раз в десять тысяч лет среди них появляется существо противоположного пола. Таково извечное стремление природы к равновесию, не терпит она перекоса ни в чем, хоть малой толикой, но старается скомпенсировать.... йока-йок-йока... Появляется мужчина, но русалка по всем внутренним функциональным признаками, йока-йок-йока... Обычно такие русалы, по сути своей - разумная ошибка природы, существа нестойкие и быстро распадаются, и сообщество нормальных русалок, как и должно быть, всегда остается моногамным. Однако сам принципиальный факт появления русала сохраняет баланс сил, йока-йок-йока... Но однажды произошло роковое стечение обстоятельств - в тот самый момент, как ранней весной в глубине озера из большого кома отложенной осенью лягушачьей икры возникало тело русала, на поверхности воды произошло ужасное убийство. Молодой немой рыбак Гриша Орешонков из ненависти с помощью сети утопил на рыбалке старика, йока-йок-йока... Гриша-то думал, что противный старик, искалечивший жизнь многим родным, приходится ему отцом, но глубоко заблуждался, способствуя лишь смерти отца своего единоутробного брата, то есть: не сын утопил не отца, йока-йок-йока... Там еще много было роковых совпадений, но важно то, что в тот момент произошел мощнейший, невиданной силы, всплеск человеческой ненависти, которая тут же впиталась только народившимся телом русала, и ошибка природы приобрела стабильность в материальном мире, йока-йок-йока... А потом, выбравшись не без чьей-то помощи на сушу, русал нашел какой-то способ значительно увеличить свою энергетическую пуэрперальную потенцию и стал Предтечей Шиликуна.

- Откуда вы все это знаете? - Мотляр прервал паузу.

- Ледовый Цеппелин всегда общался с надсферами... Ведь нибелунги спрятали его поблизости от того места, где произошло рождение русала. - Карлик Юрик погладил свой шлем. - А тебе, Мотляр, придется теперь взять на себя мою функцию. Береги валькирию.

- Да-да, совершенно верно... А теперь идите и не оглядывайтесь, йока-йок-йока. - Мастер Йок простер свою ручку по направлению ко входу в Моргалий.

- О, Мастер Йок! И Бо, и Ки! А как же? Как же мы справимся без вас? Громоздкий побледнел.

- В потоке времени час выбора и час разлуки совпасть должны, а в предвечное... туда дорога открыта только рыцарям полного самоотречения... рыцарям с Шаговой. А мы... все мы лишь отголоски вашего творческого гало, йока-йок-йока, и наше место в надсферах. Идите же, Предтеча ждет вас. Прощайте, йока-йок-йока...

И эхом еще несколько секунд умирало йоканье, а на площадке, окруженной бузиной, уже стояли только Громоздкий, Мотляр и Дезидерий.

И они пошли к двери, и распахнули ее, и вошли внутрь, и шедший последним художник успел выплюнуть горький плод, и он глухо ударился о дощатый замусоренный пол, но никто не заметил...

17

- Итак, Лана, наступил твой час.

Купр-Чаромут стоял на постаменте, и его слова, как вязкие капли, разбрызгивались по непривычно тихому залу. Монтажно-строительные работы в подземелье Самолетки завершились.

- Центрифуга собрана. Все готово.

Два лембоя крепко держали девушку за руки. Осторожно, так чтобы самим не коснуться металла, они прижимали ее спину к покатой поверхности Цеппелина.

- Но прежде ты должна узнать свое истинное родство.

"Спасибочки. Я -то уже знаю, кто была та женщина в капюшоне".

- Ты, Лана, валькирия.

Чуть поодаль, полукругом, стояли все кикиморы и лембои.

"Они похожи на те маски у Визионавия. Ряды пустых дырок на бугристой, черно-желтой глине".

- Лишь валькирия может выдержать излучение Цеппелина.

Спиной Лана чувствовала приятное тепло.

Еле различимое мурлыкание донеслось из первых рядов окружающей Цеппелин толпы.

Лана повернула голову - слезным блеском среди монотонных рядов темных отверстий выделялись четыре глаза. Два принадлежали лембою с оранжевым пятном на щеке, и два - кикиморе с покрытыми пепельной корочкой губами.

"Молодец! Он все-таки научился".

- И лишь валькирия может летать. Летать - вот истинное предназначение валькирии. И ты наконец-то будешь летать. Скоро, очень скоро. Ха-ха-ха!