Французские каникулы - Даниэла Стил

— Что с тобой, Ди? Ты плохо себя чувствуешь? — спросила Паскаль. Она очень беспокоилась за свою подругу. — В последнее время у тебя усталый вид, но теперь я думаю, дело не только в этом. Что-то случилось? Ты в порядке, или…

Последовала долгая пауза. Потом Диана сделала движение, словно собираясь кивнуть, но раздумала и отрицательно покачала головой. Оставив в раковине недомытые тарелки, она тяжело опустилась на табурет возле кухонного стола, и Паскаль с ужасом увидела, как по ее щекам потекли слезы. Диана больше не могла, да и не хотела скрывать от подруги свое горе.

— Да, случилось… — ответила она глухим голосом, и сердце Паскаль заныло от жалости и сочувствия.

— Ах, милая моя… Да что с тобой?! — воскликнула она, обнимая Диану за плечи, но та ответила не сразу. Вытирая слезы уголком фартука, она всем телом прижалась к Паскаль, и та почувствовала, что плечи Дианы судорожно вздрагивают. Никогда прежде Паскаль не видела подругу в таком состоянии. — Что-то со здоровьем? — встревоженно спросила она, но Диана лишь снова покачала головой. — Но ведь не может быть, чтобы ты и Эрик… чтобы вы с ним…

Паскаль сама не верила, что между Дианой и Эриком могла произойти серьезная размолвка, но, едва увидев лицо подруги, она поняла, что угадала правильно.

— Не может быть! — выдохнула она. — Этого просто не может быть, я не верю!

Диана медленно и почти торжественно кивнула.

— Я сама не верю, Паскаль. Не верю и не понимаю, как это могло случиться. Уже почти два месяца я задаю Эрику этот вопрос, но он ничего не желает объяснять…

— Но что же все-таки случилось? — осторожно спросила Паскаль, гладя подругу по голове.

Диана с самым несчастным видом пожала плечами.

— Банальная история, — сказала она с горечью. — У Эрика роман с одной из пациенток. Бедняга. Должно быть, на старости лет он повредился в уме, если решил, что может делать детей вместо того, чтобы принимать их, как он делал всю жизнь!

В ее голосе была боль, но и облегчение. С тех пор как Эрик ей во всем признался, она еще ни с кем она не говорила о своей беде. Это была ее тайна, и теперь Диана была даже рада, что поделилась ею с Паскаль.

— Не может быть! — ахнула та. — Ты уверена, что не ошибаешься? Я не верю — не могу поверить, что Эрик…

И тем не менее это правда. — Диана устало кивнула. — Он сам мне сказал. На протяжении почти двух месяцев я чувствовала — что-то не так, но не могла понять, в чем дело. А может, как и ты, я просто не могла в такое поверить. Я боялась заговаривать с ним о своих подозрениях, но четыре недели назад все открылось само. У малыша нашей Кэтрин началось воспаление легких, и «Скорая» ночью увезла его в больницу прямо посреди ночи. Я позвонила Эрику в больницу, чтобы он встретил их в приемном покое, но… там мне… — Она снова начала всхлипывать. — В больнице мне сказали, что Эрика нет на месте, что он сегодня не был в больнице и что никаких сложных родов, о которых он мне говорил, в тот день не было. А ведь он умчался, как на пожар, и даже позвонил мне, чтобы сказать — случай очень тяжелый, и он задержится в больнице до утра, а прямо оттуда пойдет в свой кабинет. И тут меня словно громом ударило. Я вдруг поняла, где мог быть Эрик… А ведь в последнее время у него было как никогда много тяжелых случаев, которые до утра держали его в клинике.

— Не может быть!.. — прошептала Паскаль непослушными губами. Эрик всегда казался ей идеальным мужем. Добродушный, покладистый, с завидным чувством юмора, он неизменно оказывался самым рассудительным из всей компании. Нет, она положительно не могла поверить, что он мог выкинуть такой фортель. Или все-таки права пословица — седина в бороду, бес в ребро? — Он… он ее любит? — спросила она.

— Эрик говорит, что не знает. Если верить ему, он перестал встречаться с этой… женщиной.

Но как, скажи на милость, я могу верить ему теперь?! Возможно, так и есть, потому что в последний месяц она названивает ему домой чуть ли не каждый день. Л он всячески избегает ее, просит сказать, что его ни для кого нет дома. Он когда-то принимал у нее роды. Муж оставил ее, и Эрик сказал — ему стало ее жалко. Еще он говорит, что она хороший человек, но я боюсь, что он принял желаемое за действительное. Ведь эта женщина — фотомодель и способна вскружить голову кому угодно.

— Сколько же ей лет? — удивилась Паскаль, в глубине души понимая, что история действительно банальная. Что может быть пошлее ситуации, когда муж уходит от стареющей жены к молодой и красивой супермодели? Впрочем, Диане, несомненно, было от этого не легче. Для нее это был самый настоящий кошмар.

— Ей тридцать лет, — ответила Диана с самым несчастным видом. — Она — ровесница Кэтрин, а я… я чувствую себя так, словно мне не шестьдесят, а по меньшей мере — сто лет. Нет, наверное, Эрику и в самом деле лучше с ней, чем со мной. — Диана посмотрела на Паскаль полными слез глазами. — Я… я не знаю, смогу ли я когда-нибудь доверять ему после… после того, что случилось. И оставаться его женой. Это… это…

О, нет! — воскликнула Паскаль в ужасе. — Ведь не собираешься же ты развестись с ним, правда? Вы столько лет прожили вместе! Это будет просто ужасно! Послушай, если он действительно больше не встречается с этой женщиной, значит, он не собирается связывать с ней свою жизнь. Скоро он забудет о ней, и вы могли бы… ты могла бы попытаться…

— Если он и забудет, то я никогда не забуду, — сказала Диана неожиданно жестко. — Каждый раз, когда я смотрю на него, я вспоминаю, как он предал меня и… ненавижу его за это. Понимаешь, Паскаль, я не могу просто переступить через все это!

— Я понимаю тебя, — сочувственно сказала Паскаль. — Но ведь от таких вещей никто не застрахован. Такое могло случиться и с тобой! Представь, что кто-то вскружил голову тебе и ты не устояла. В этом возрасте тоже хочется внимания, нежности, хочется нравиться… Разве не так?! Если Эрик и вправду порвал с этой девицей, ты должна попробовать простить его, а не разводиться. Ведь развод ничего не решит, он лишь окончательно разрушит твою и его жизнь. Ведь вы же любите друг друга — я знаю! — и не сможете жить отдельно.

— Да, мы любили друг друга, — с горечью согласилась Диана, — но, очевидно, не так крепко, как я всегда считала. Эрик, во всяком случае… — В ее взгляде не было ни намека на прощение, только боль, разочарование, непреклонное упрямство.

А что говорит Эрик? — осторожно поинтересовалась Паскаль, твердо намереваясь удержать подругу от непоправимой ошибки.

— Что он ужасно раскаивается. Что подобное никогда не повторится. Что он пожалел о том, что сделал, как только переспал с этой женщиной в первый же раз. Но тем не менее он продолжал встречаться с ней, и если бы я случайно обо всем не узнала, неизвестно, сколько бы времени это все продолжалось. Если бы ребенок Кэт не заболел, я думаю, Эрик мог бы бросить меня ради нее…