Страна идиша - Дэвид Роскис

Хотя из кино мы вышли поздно, Эстер настояла на том, чтобы я проводил ее домой, и, когда мы сошли с автобуса в Вестбари, я понял почему. Она хотела, чтобы на сон грядущий я поцеловал ее так же страстно, как в кино, а я слишком мало знал для того, чтобы сказать ей: «Эстер, я не научусь целовать женщину прежде, чем достигну двадцатилетия, в Иерусалиме, где Амит Розенвассер дожидается, пока ее парень не отправится на сборы в Синай, чтобы приняться за меня».

По пути домой в 129-м автобусе я решил, что самый простой способ заставить женщину раздеться — это стать кинорежиссером. Я послал в Варшаву маминой подруге Регине Дрейер-Сфард, преподававшей в Лодзинской киноакадемии, письмо, в котором спрашивал о курсах режиссеров. Она ответила на идише, что на эти курсы не принимают людей моложе тридцати лет, поскольку прежде, чем снимать фильмы, нужно набраться жизненного опыта. Но как я мог приобрести жизненный опыт — ведь мне было так трудно попасть в обычный кинотеатр?

Глава 20

Что связывает мужчин

В Талмуде сказано: Аба бар Кагана открыл свою проповедь стихом: «И учите им сыновей своих» (Втор., 11:19). Если отец не достаточно учен, он обязан нанять для своего сына наставника,[284] как сказал Йегошуа бен Перахия: «Сделай себе учителя; приобрети себе товарища».[285] Откуда это известно? Потому что написано: ве-лимадтем — «и учите», но это можно прочесть и как у-лмадтем, «и учитесь». Наставник обязан быть возраста отца, возможно — старше, но не моложе, чем на пять лет, как сказал раббан Гамлиэль: «Найди себе учителя и избегай сомнения».[286] Наставник должен стать его педагогом[287] — вести его праведными путями и защищать от греха, как сказал Йосе бен Йоханан из Иерусалима: «Не умножай разговора с женщиной, и мудрецы сказали: всякий, кто умножает разговоры с женщиной, наносит вред самому себе, и пренебрегает изучением Торы, и концом его будет Гегином,[288] как сказано: «И не будете следовать сердцу вашему и очам вашим, которые влекут вас к блудодеянию» (Чис, 15:39).[289]

Давар ахер,[290] вот еще кое-что: сказал Абайе от имени рабби Гамнуны:[291] Случай с Монреалем, канадским Иерусалимом, с его многочисленными школами для еврейских детей. В двух школах дети учились, не покрывая головы, упаси нас Господь! Мальчики и девочки вместе, однако их учителя обладали большой ученостью, изучали Тору за морями. Такой учитель может заниматься Торой с ребенком частным образом, как сказано: «И учите им сыновей своих».

Рабби Шимон бен Лакиш сказал: «Приведу сравнение. Чему это (нанять частного учителя) подобно? Царю, у которого было четверо детей, два мальчика и две девочки. Пока царь был молод, он сражался во множестве битв и был погружен в государственные дела. Заботы об обучении своих детей он оставил царице. Но в дни старости, увидев, что царство утвердилось прочно, он вспомнил о своих отцовских обязанностях. Что сделал царь? Он решил наставлять своего младшего сына в трех вещах: плавании, самообороне и книгах мудрости. В плавании, потому что написано о дочери фараона: «И нарекла ему имя Моше, потому что, говорила она, ведь из воды ты вынула его» (Исх., 2:10). И царь назначил наставников, чтоб обучали его сына спортивной жизни. Но ребенок боялся воды, а занятия спортом на свежем воздухе вызывали у него отвращение. Самооборона, ибо как-то раз, когда он проходил мимо храма язычников, несколько бирйоним, хулиганов, схватили царевича, отобрали кошелек и надавали ему тумаков. Но сын отказался изучать боевые искусства и обходил стороной языческие капища. Книги мудрости: в царской столице жил престарелый писец, известный также и как философ. И царь сказал своему сыну: «Я найму этого человека, и будет он твоим наставником, и он научит тебя самообороне, как сражаться с невежеством и сомнением, и как плавать в Море мудрости». И учились они вместе пять лет, пока сын не уехал, чтобы учиться самостоятельно.

Рав Гуна и рабби Ирмия сказали от имени рабби Шимона, сына рабби Ицхака: «В двенадцать лет мальчик найдет себе бен гиль,[292] товарища на всю жизнь. В тринадцать он найдет себе учителя». Когда Довид-Гирш учился в школе, у него был одноклассник Хаскл. Хаскл был толстым, а Довид-Гирш худым. Хаскл был бедным, а Довид-Гирш богатым. Хаскл в раннем детстве потерял отца, и у него не было братьев и сестер, а Довид-Гирш был самым младшим из четырех. Но Хаскл, когда сердился на свою маму, запирался в туалете и читал, а читал он так много, что всякий раз, когда Довид-Гирш неверно цитировал какой-либо источник, а это случалось очень часто, Хаскл всегда замечал это. И так они стали лучшими друзьями. Они ехали в автобусе, Довид-Гирш повернулся к нему и сказал: «Будешь моим другом?» И Хаскл сказал: «Да».

Рабби Ханина бар Папа спросил рабби Акиву: «Почему сказано: [Господь] даст дождь земле вашей вовремя, ранний дождь и поздний (Втор., 11:14), и вслед за этим: «Берегитесь, чтоб вы не совратились, и не стали служить богам иным, и не поклонялись им» (Втор., 11:16)? Потому что летом у мальчика много товарищей, но мало учителей. Зимой у него много учителей, но меньше (настоящих) товарищей. Летом мальчик соблюдает заповеди спустя рукава. Зимой его контролируют.

Рабби Абагу учил: «Сказано о Довиде-Гирше, что однажды летом он совершил позорный поступок. Войдя в возраст мицвот,[293] Довид-Гирш проявил непокорность и отказался принять заповедь «И навяжи их в знак на руку твою, и да служат они начертанием на лбу твоем» (Втор., 6:8).[294] Наставники боялись, что это станет прецедентом. Если освободить одного молодого человека от мицвы тфилин[295] (во время утренней молитвы), что помешает и другим отказаться от выполнения этой заповеди? Главный Наставник хорошенько все обдумал и нашел решение: вставать раньше всего лагеря, произносить утренние молитвы в одиночку, а затем садиться с Довидом-Гиршем и вести беседу на святом языке, и так шесть раз в неделю, пока весь лагерь на молитве. Только в субботу, когда тфилин не накладывают, Довид-Гирш будет вместе с остальными, не важно, молится он или нет.

Рабби бар рав Гуна спросил: «Что Главный Наставник обсуждал с ним? Как-то утром он толковал стих: «Вот, лестница поставлена на земле, и верх ее касается неба» (Быт., 28:12). На верхней ступеньке лестницы (так он разъяснил) стоят наиболее благочестивые, любящие Землю Израиля, а также те, кто совершенно свободно изъясняется на святом языке. На следующей ступеньке стоят менее благочестивые, хорошо говорящие на святом языке и пламенеющие любовью к Израилю. Еще одной ступенькой ниже — те, кто сбросил бремя Торы, но говорят на святом языке, пусть и с запинками, и никогда не отрекались от своей любви к этой Земле. А на самой нижней ступеньке стоят нечестивые заики, которые тем не менее любят Землю Израиля». Довид-Гирш обдумал рассказ о лестнице, который Главный Наставник явил перед ним магической силой, но не смог найти там для себя места, хотя бы на самой нижней ступеньке. И он упал на свою койку, и проплакал всю ночь.