Единственный, кто знает - Патрик Бовен

— Тысячи, — ответил Натан с абсолютно серьезным видом.

Она шутливо хлопнула его по руке.

— Ну, хорошо, — сказал Натан, улыбаясь. — Ты у меня первая.

Марион подняла глаза к потолку:

— Неужели так трудно ответить начистоту?

— Ладно уж. Ты первая в моем сердце…

— Ну что ж, неплохо выкрутился.

— Не перебивай. Я тоже очень счастлив быть с тобой. И не только потому, что ты такая чудесная, но еще и потому, что ты очень хорошо работаешь в службе скорой помощи.

Марион села:

— Я не ослышалась? Знаменитый хирург и настоящий мачо оценил и женские, и профессиональные мои качества?

— Да. Ты думаешь, после такого признания лига хирургов-мачо исключит меня из своих рядов?

— Возможно.

— Но ты ведь им не скажешь?

— Буду нема как рыба.

— Вот и славно.

Марион снова вытянулась рядом с Натаном:

— Главная ваша проблема, настоящие мачо, состоит в том, что вы слишком самоуверенны.

— Да ну?

— Конечно. Вы считаете себя лучше нас — это же очевидно. На данный момент студенток в медицинских университетах — всего треть, а студентов — две трети. Но после завершения учебы они часто получают лучшие места. Мы более аккуратны, выносливы, предусмотрительны. Через десять лет это нас будет две трети, вот увидишь. Вашим варварским традициям, вроде тех, что связаны с комнатой дежурных, осталось жить всего ничего. Женщины-хирурги больше не позволят обращаться с собой подобным образом.

Натан приподнялся на локте:

— Ты действительно так думаешь?

— Да. Конечно, это будет нелегко. Вы эгоисты, поэтому никогда особо в себе не сомневаетесь и сразу идете к цели. А мы теряем время, обдумывая гипотетические проблемы и конфликты. Кроме того, вы физически крепче, это тоже компенсирует ваши недостатки, такие как недальновидность. В результате получается, что миром правит тот из двух полов, который менее умен и проницателен. А потом все удивляются, почему этот мир такой несовершенный.

Натан, улыбаясь, раскинул руки:

— Так и есть, мы — повелители планеты!

— Да ну вас…

Он потянулся к пакету с печеньем — это была их единственная пища в последние два дня.

— Я готов признать, — произнес он, хрустя печеньем, — что у вас сильнее развита интуиция.

— Ну, надо же.

— Но этому есть научное объяснение.

— Какое?

— У вас больше развито логическое мышление. Еще в бытность студентом я часто замечал, что некоторые женщины-врачи мгновенно узнавали, когда с пациентом было что-то не так. В те времена мне казалось, что они — какие-то сверхчеловеческие существа, обладающие шестым чувством. Я помню случай, когда одна из них поставила диагноз пациенту, едва лишь тот переступил порог кабинета.

— Ну, так что же, мы действительно мутанты?

— Нет. Просто ваш мозг обладает повышенной способностью к извлечению информации из тех или иных фактов. Там, где мужчина видит просто беспорядочное нагромождение фактов — что-то вроде запущенного огорода, — женщины сразу могут различить полезные и сорные растения. Это относится и к женщинам-врачам, которые быстрее понимают, что у пациента возникли проблемы, и к женщинам-аналитикам, которые предсказывают социальные и экономические перемены. Это принято называть женской интуицией, но на самом деле это просто невероятно ускоренный логический анализ. Большинство женщин способны услышать одну фразу при одновременном написании другой. Тогда как мужчина-пианист тренируется долгие годы, чтобы добиться синхронных движений обеих рук. Иными словами, женщины генетически многофункциональны. В этом смысле, без сомнения, их мозг лучше сконструирован. Если они развивают свои способности, то легко могут соперничать с мужчинами и часто даже побеждать. Неудивительно, что они добиваются успехов в профессиях, требующих быстрого анализа информации — в медицине, журналистике, даже в полицейской работе их становится все больше. — Натан широко улыбнулся и прибавил: — К счастью, у вас есть один серьезный недостаток.

— Ах, вот как? Это какой же?

— Вы без ума от нас.

— Самовлюбленный идиот! — воскликнула Марион.

И она ударила его диванной подушкой.

В воскресенье вечером они вернулись в Париж, по дороге застревая в бесконечных пробках под дождем.

Марион была мрачной, Натан выглядел озабоченным.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Ни о чем.

— Правда?

— О том, что уже вечер воскресенья. Что сказка кончилась. Что у меня болит живот. Слишком много сладостей, наверно…

Она усилила обогрев салона, сжалась в комок на пассажирском сиденье и в свою очередь спросила:

— А ты?

— О своем проекте. Если бы не эта чертова комиссия по этике… если бы у меня было побольше настойчивости… я мог бы сделать столько всего!..

— Расскажешь мне?

— Я бы предпочел этого не делать.

— Почему?

— Потому что это тайна.

— Ты мне не доверяешь?

— Не в этом дело…

— А в чем?

— Как я уже говорил, комитет по этике не одобрил моих планов. И… я боюсь, что ты их тоже не одобришь.

Глава 40

Сейчас

Марион вышла из внедорожника сотрудницы отеля, работавшей на ресепшен, которая любезно согласилась отвезти ее в город.

— Спасибо вам за вещи. И за то, что привезли меня сюда, — еще раз сказала она, попрощавшись и захлопывая за собой дверцу.

— Спасибо вам! Если понадобится что-то еще, звоните. За такую щедрую плату…

Марион заплатила пятьсот долларов за покупку одежды и поездку до ближайшего города. И еще пятьсот — за то, чтобы служащая не задавала вопросов и ничего не сказала об ее отъезде ее «мужу».

По дороге они разговорились и пришли к полному взаимопониманию. Для служащей эти дополнительные деньги были целым состоянием — она приехала из Мексики, работала в США нелегально, как многие сотрудники гостиниц, магазинов и ресторанов. Документы у нее были «не в порядке». Нелегальное агентство, взятка — и она получила свою нынешнюю должность. Конечно, без всяких положенных гарантий, но хотя бы так. Все равно налоговые службы никогда об этом не узнают.

Раньше Марион думала, что, работая в США, можно со временем получить пресловутую грин-карту. Но эта встреча, так же как статья, прочитанная в самолете, развеяла ее иллюзии.

Она узнала, что более трехсот тысяч нелегальных иммигрантов из Мексики ежегодно пересекают северную границу. В целом на данный момент в США работало, по разным подсчетам, от двенадцати до двадцати миллионов иммигрантов. Американцы ненавидели этих иммигрантов как явление, но в то же время ценили их дешевый труд. Вашингтонская администрация регулярно принимала федеральные законы по борьбе с нелегальной иммиграцией. Результатов они не приносили, но, по крайней мере, могли на какое-то время успокоить общественное мнение. Между тем нелегальных иммигрантов продолжали нанимать на работу, одновременно продолжая строить укрепления вдоль мексиканской границы протяженностью 3200 километров. После взрывов 11 сентября ситуация ухудшалась с каждым годом. Каждый штат, каждый округ теперь создавали собственные административные преграды. Огораживали железнодорожные станции высокими стенами с протянутой поверху колючей проволокой. Множились полицейские и военные патрули. «Стена стыда» уже существовала.

Все это приводило к совершенно абсурдным ситуациям. Из статьи Марион узнала о таком случае: одна очень одаренная мексиканская девушка прибыла в США нелегально еще в возрасте восьми лет. Спустя десять лет она стала одной из самых успешных выпускниц школ своей новой страны. Ее потенциал оказался настолько высоким и при этом многосторонним, что она получила — исключительный факт! — предложения по поводу учебы за государственный счет из нескольких крупных университетов, из армии и даже из правительства. Но она не могла никуда поступить — при отсутствии официальных документов учеба становилась невозможной. Более того, при малейшем административном взыскании, вроде штрафа за парковку в неположенном месте, ее могли выслать в Мексику — совершенно чужую ей страну, которой она почти не знала и в которой у нее не было ни жилья, ни знакомых, ни работы — иными словами, в которой она оказалась бы на улице. Поэтому она жила в вечной тревоге. Не жизнь, а настоящий ад.

В то же время в статье говорилось о том, что 52 процента интернет-проектов Силиконовой долины, как, например, «Гугл» и «иБэй», разработали дипломированные специалисты-иммигранты, что наглядно показывало, насколько приток свежей крови полезен для страны.

Иммиграция — сила и слабость Америки…

Марион, дочь иммигранта, уехавшего из Америки во Францию, прежде никогда не задумывалась о таких вещах. Но сейчас у нее было ощущение, что все это касается ее сильнее, чем кого-либо еще.